Пирс Энтони - Суд над Роксаной

На миг ей показалось, что профессор сейчас взорвется вместе со всем УНИВЕРМАГОМ, однако Балломут выпустил пар через отверстия в рогах, поостыл и даже усмехнулся.

— Ну, признаюсь, тут ты меня уела. И добавлю, ты действительно можешь кое-что для меня сделать.

— Как выглядит это «кое-что»?

— Мне бы хотелось использовать твое несравненное умение устраивать каверзы и все портить.

— И это говорится о студентке, толком не выполнившей ни единого задания. Взять тот же зачет по каверзам — сколько раз я его пересдавала?

— Природный талант заслуживает уважения, даже если он должным образом не отшлифован образованием. К тому же я забочусь о своем сыне и хочу, чтобы ты постаралась ради него.

— Я же говорила, что уже пробовала…

— Он молод, глуп и самонадеян. Но пора ему повзрослеть, что ни говори, а по людским меркам парню уже двадцать три года.

— Ага, а по нашим демонским двадцать три века. Но что с того?

— Да то, что остепенить его, по моему разумению, может только брак.

— Эй, проф, так не пойдет. Я уже замужем.

— Помню. Я ведь сам совершал церемонию.

— А раз так, должен помнить и то, что я получила половинку души, в результате чего обзавелась такими странными понятиями, как совесть, любовь, верность и так далее. Неужели ты не понимаешь, что они не позволяют мне заняться твоим сыном вплотную?

— Ты не поняла. Я хочу, чтобы он обзавелся теми же понятиями.

Глаза демонессы округлились так, что выкатились из орбит и ей пришлось подхватить их и запихнуть обратно.

— Ну ты даешь, профессор: родного сына не жалеешь! Твой сын проклянет тот день, когда его угораздило обзавестись таким папашей!

— Это само собой, на то он и демон. Возможно, через несколько столетий он и сам избавится от той дури, что забивает его башку, но я хочу подправить дела сейчас. Вообще-то Жор парень неплохой, собой видный, сообразительный и толковый. Обжора — это да, потребляет кого ни попадя, но и в этом надо винить не только его, а все наше демоническое общество потребления. Найди мне для него женщину с душой и сделай так, чтобы он женился на ней и, как ты, стал полуодушевленным. Кровожадности в нем поубавится, и это сделает его более респектабельным. Вот и все, что мне от тебя нужно, нахальная приставала.

— И это все в обмен на сведения о местонахождении Дженни?

— Именно!

— Только чокнутая может пойти на такой уговор.

— Соглашайся, дубина, — шепнула Менция. — Профессор дело говорит: невозможного он не потребует. Тут, главное, тебе не сплоховать.

Метрия вздохнула. Она уже поняла, что в безумных ситуациях ей лучше полагаться на свою худшую половину.

— Ладно, договорились. Где Дженни?

— В пещерах нагов.

— А что она там делает?

— За время игры «Со Спутником по Ксанфу» Нада и Дженни подружились, и, когда Нада пригласила эльфессу погостить у них, она приняла приглашение. С тех пор у нагов и живет; ее кот помогает им отыскивать нужные вещи, такие, например, как забубённые колоды.

— И почему я сама не сообразила? — задала риторический вопрос Метрия. — Ведь я тоже участвовала в игре и знала, что они подружились.

— Потому, что у тебя в голове ветер труху гоняет. Итак, я жду, что через две недели у моего сына будет невеста.

— А не сожрет ее твой Жор вместе с потрохами? У меня хоть потрохов не было…

— Если получит половинку души, не сожр… не потребит. Неумеренное стремление к потреблению является, чтоб ты знала, признаком бездуховности. Действуй.

Метрия сорвалась с места и умчалась.

Пещеры нагов находились поблизости от логова дракона Драко, с которым наги пребывали в союзе против общего недруга, орды пещерных гоблинов. Существовала надежда, что со временем Гвенни распространит свою власть и на них, но пока они оставались по-гоблински злобными, гадкими и несносными. Другое дело, что поддержку нагам оказывали и люди, так что гоблины не имели возможности предпринять против них масштабный завоевательный поход. Им приходилось ограничиваться мелкими набегами и устройством пакостей.

Метрия заявилась прямиком в тронный зал, где увидела невесело глядевшего короля Набоба. Он восседал на троне в своем естественном облике змея с человеческой головой. В принципе, как и все наги, король мог стать и полноценным змеем, и таким же человеком, но не видел в этом нужды, считая природное обличье наиболее удачным.

— Привет, государь, — сказала она. — Я демонесса Метрия, ищу Дженни. Что ты такой венчальный!

— Какой?

— Вечерний, вербальный, начальный…

— Может, печальный!

— Не важно.

Король, похоже, не удивился: дочь наверняка рассказывала ему о странной демонессе.

— Как живется замужем? — полюбопытствовал он.

— Неплохо, отчасти в связи с этим я сюда и попала. Но тебе это неинтересно.

— Это как сказать. Видишь ли, пока дочка в отлучке, я развлекаю ее подкроватных чудовищ, а они страсть как любят всякие истории.

— Но твоя дочь давно выросла. Ей пора бы перестать держать под кроватью монстров.

— Нада уже взрослая, это верно, но Дженни еще нет, ну а я… я достаточно стар, чтобы впасть в детство. Так что теперь Пальцевик поселился под моим троном, а Костяшкин частенько его навещает.

— Ой, а можно их посмотреть?

— И ты туда же? Ты ведь взрослая, они тебе не покажутся.

Но если на Метрию напало любопытство, остановить ее было совсем непросто. Перед троном возникла несчастная крошка.

— Ох я бедная сиротинушка, — заплакала она, — нет у меня кроватки, и никто, никто не хочет показать мне подкроватного монстрика!

— Все в порядке, сейчас я вас познакомлю, — заявил король. — Пальцевик, Костяшкин, познакомьтесь с малюткой демонессой.

Из-под трона высунулись две загребущих руки, одна с длиннющими волосатыми пальцами, а другая костлявая, словно рука скелета. Правда, высунулись они лишь на долю мгновения: подкроватные чудовища боятся света и в дневное время робеют.

Приняв обычный облик, Метрия изложила ему всю историю по порядку.

— Теперь видишь, что мне нужно повидаться с Дженни, чтобы заручиться помощью ее кота. Да и повестку Наде надо вручить, она тоже в списке.

— Они отправились на промысел: собирают граненые алмазы да забубённые колоды, нам с Драко в картишки перекинуться. Подожди немного, а пока они не вернулись, я расскажу, отчего у меня на душе невесело. Видишь ли, дочери моей уже двадцать шесть лет, а она до сих пор не замужем. Оно бы и ничего, но я слишком стар, чтобы удерживать бразды правления. Ей необходимо выйти замуж, причем непременно за принца, чтобы я смог передать бремя власти ему. Но что-то таких принцев поблизости не видно.

— Но у тебя же есть сын, красавчик Налдо. Почему бы не передать бразды вместе с бременем ему?