Занимательная некромантия. Сердце демона - Марина Николаевна Александрова

Я сама работала с некротической энергией пропуская её сквозь свои механизмы. И, первым, что я собиралась сделать, как только Джесси будет оставлен в покое, так это снять остаточный слепок его смерти и посмотреть, что именно с ним происходило.

* * *

Вопреки моему нежеланию останавливаться в родном доме, я всё же приняла решение сделать это. К моему удивлению и облегчению, оказалось, что Кристиан больше не проживает в его стенах. Я не стала вдаваться в подробности, где он теперь, но зато его комнату смог занять Дарен. Про себя я лишь порадовалась, что ещё не пришёл миг для нашей встречи. Иногда, я спрашивала себя, быть может, я просто ненормальная с каким-то маниакальным расстройством, которая всего лишь списывает своё психическое состояние на некий ритуал? Эта мысль пугала больше всего. Что если это внутри меня что-то не так, раз уже целых десять лет я проживаю каждый день так, словно босая хожу по битому стеклу? Не могу завести отношений с мужчинами, просто потому, что они это не он. Не могу дружить с кем бы то ни было, потому что со мной сложно и мне сложно быть другом кому-то, так как внутри всё слишком непросто… Эти мысли угнетали меня и всё же я старалась двигаться вперёд так, как могла.

Что делать дальше? Удастся ли отцу исправить ситуацию? Пожалуй, никогда прежде я не ощущала себя в таком странном тупике. Казалось, всё очевидно — Джесси погиб, а не пострадал. Но мой разум, сердце, всё внутри меня отказывалось принимать эту реальность. Что значит «погиб», если в соседней комнате он лежит на кровати и дышит, как любой здоровый человек. Его сердце бьётся и, кажется, что всё хорошо. Но на самом деле его там нет…

Всякий раз, когда я в мыслях доходила до этого самого «нет» я замирала боясь сделать лишний вдох, подумать ещё хоть о чем-то, что вдруг до конца уверит меня в том, что это так.

Тогда я брала в руки его письмо и начинала читать, снова и снова прокручивая в голове каждое слово и предложение.

«Я устал. Не вижу смысла ни в одном из времён. Прошлое словно сон, будущее видится кошмаром, настоящее — невыносимо. Не могу и не хочу так больше жить. Возможно, меня бы спас несерьёзный взгляд на серьёзные вещи, но я не Лиз. Я так не могу. Я не желаю обвинять кого бы то ни было в том, что собираюсь сделать, но просто знайте: причина — это ВЫ. Все».

Я вслух проговаривала слова, что оставил для меня Джесси пытаясь уловить хоть какой-то смысл в этом во всём. Я отказывалась верить, что мой брат оставил эту записку, чтобы попрощаться. Он был не такой человек. Он сам однажды сказал мне об этом…

— Мог ли ты так измениться? — прошептала я себе под нос, вспоминая тот вечер, когда мы с Джесси обсуждали тот заданный нам по литературе роман. — Нет, — покачала я головой. — Кто угодно, но только не ты.

Вновь обратив своё внимание на ровные строки письма, я невольно задумалась о Джесси. Мой брат не был таким человеком, которому нравилось бы витать в мечтах и грёзах, так с чего бы ему сокрушаться о прошлом и будущем? Тем более, я давно перестала быть той, кто видит во всём лишь хорошее. Какой ещё «несерьёзный взгляд на серьёзные вещи»? Слишком странная фраза для такого письма. Неподходящая. А если его убрать? То остаётся «меня бы спас Лиз»?

Тяжело сглотнув, я с силой сжала письмо в руках. Может ли это быть не прощальной запиской, а письмом ко мне? К той, кому единственной по силам понять то, о чем он думал⁈

Я часто задышала, борясь с очередным приступом слёз в купе с панической атакой. Только не сейчас! Ни в коем случае я не имею права раскисать.

Быстро поднявшись с постели, я собрала волосы в тугой пучок, облачилась в теплый шерстяной костюм самого строгого покроя, сверху лёгкое осеннее пальто, простые полусапожки на плоской подошве и скромная шляпка. Тот самый образ, в котором меня знали на работе. Ничего, что бросалось бы в глаза и заставляло бы обратить на меня внимание. Невзрачная серая мышь из секретариата. Достаточно бедная, чтобы не быть интересной, невероятно скучная, чтобы не запоминать. Осторожно сложила письмо и убрала его в свою сумку. Я больше не собиралась терять ни минуты, жалея себя и упиваясь глупыми мыслями. Я верю себе, и я достаточно знаю Джесси и его необыкновенный ум, чтобы не сомневаться в нём.

Выйдя из комнаты, я на долю секунды замерла перед дверью, что некогда вела в комнату Кристиана. Странным образом накатило знакомое волнение от того, что там может быть он. Но я тут же встрепенулась, отгоняя наваждение.

— Глупая, нет там его, только Дарен, — прошептала я и тихонько постучала в дверь.

Не сразу, но мне открыли. Только сейчас я поняла, что ещё слишком рано для того, чтобы так запросто вламываться.

Дарен выглядел растрёпанным, в бледно-лимонного цвета пижаме. Его волосы топорщились и торчали в разные стороны. Да и сам он выглядел так, словно всё ещё спит.

— М? — поинтересовался он.

— Прости, что так рано, но мне нужно уйти, — глубоко вздохнула я, переведя дыхание. — Ты можешь ещё отдохнуть тут, тебя никто не побеспокоит. Я постараюсь вернуться… м…к обеду, наверное.

Дарен подслеповато сощурился, осмотрел меня с головы до ног и широко зевнул.

— Глупости, я с тобой. Дай мне несколько минут, хорошо?

— Буду ждать тебя внизу, — не скрывая облегчения, кивнула я.

Как бы там ни было, сейчас он нужен был мне не как эксперт, а как друг, который будет на моей стороне. И я была рада, что Дарен тоже это понимал. Как только дверь за ним затворилась, я направилась в комнату Джесси. С его же слов я знала, что он уже как год проживает вне дома. Для старших учеников Академия предоставляла апартаменты, которые не имели ничего общего с той конурой-общежитием, в которой некогда ютилась я. Это действительно была полноценная квартира и, судя по тому, что вчера я видела в комнате Джесси, он полностью переехал туда. Мне стоило начать оттуда.

Осторожно притворив дверь в комнату брата, я с облегчением заметила, что внутри никого нет. Должно быть, мой отец очень сильно устал за эту ночь. Внутри