Клинков. Последний хаосит - Макс Гато

конфликт, парень. Говорил ведь я тебе, дурила, ещё вчера — замирись с парнем, непрост он, раз троих двухзвездных ребят без единой царапины положил. Тот же Бодя, хоть и жирным придурком был, но далеко не слабаком… А он — нет, мол, за сопляком никто не стоит, я пробивал. Позарился на саблю твою, и что в итоге?

— За мной стоит Род! — заорал перепуганный уже не на шутку Волхв. — Островские не простят тебе этого!

— А если отпущу тебя — то вот прям всё забудут и руку мне пожмут, — поднял я бровь. — И ты, конечно, пытаться мстить не будешь, верно?

— Не буду! И я договорюсь, чтобы…

Моя обутая в тяжелый сапог нога врезалась в нос слишком распалившемуся и потерявшему бдительность в попытках выторговать жизнь бандиту. Удар вышел отличным — незадачливого вожака отребья из трущоб унесло спиной вперед и впечатало в ближайшую стену. Не теряя времени, я оказался рядом с ним и добавил — хорошо, с оттягом, прямо в залитую кровью рожу.

Каждый миг я ожидал попытки оставшегося позади отморозка напасть. Специально подставлял спину, дабы он рискнул и попытал удачу — если нападать в лоб, велика вероятность, что он может доставить мне достаточно проблем. Всё же я немного подустал, и хоть в своей победе и был уверен, но была вероятность, что он вынудит меня потратить одно из заклинаний в сабле. Нет, я изначально знал о его наличии, и был готов, в случае чего, потратить заряд… Но в таком случае я надеялся вжарить им разом по толпе нападающих, проредив их ряды не менее чем наполовину. А вот тратить его на одиночку было совсем уж жаль, так что подобного хотелось бы избежать.

Рискнув ударить в спину, он бы волей-неволей открылся для контратаки — откуда ему знать, что у меня до сих восприятие на весьма приличном уровне? Так что я в любой миг готов был срубить его на подобной глупости, отслеживая и потоки маны в теле, и любые движения — но нет, стоял себе спокойно и равнодушно наблюдал, как я втаптываю в грязный, залитый кровью пол его дружка.

Делал я это не из желания покуражиться, а сугубо в практических целях — чем сильнее отделаю эту мразь, тем меньше шанс, что выдаст что-то на последних крохах энергии. Творить чары корчась от боли, отхаркиваясь кровью и воя от боли в сломанных костях, занятие весьма нетривиальное. Для этого нужно обладать недюжинной силой воли, способностью к концентрации и изрядным мастерством. Ни первого, ни второго, ни уж тем более третьего в том куске мусора, что сейчас поливал кровью разгромленный кабак не прослеживалось от слова совсем.

— Что делать будешь? — обернулся я наконец. — Рисковать ты, смотрю, совсем не намерен… Но и отпускать мне тебя не с руки. Как выкупишь свою жизнь?

— Если я останусь в живых, то смогу занять его место, — кивнул воин на Волхва. — Ты, конечно, немало наших тут положил, но с десяток выживших ещё есть, так что костяк шайки остался. А набрать нового пушечного мяса в трущобах — дело нехитрое.

— Пока всё, что ты говоришь, только убеждает меня в мысли, что тебя стоит прикончить, — заметил я, с интересом глядя на совершенно спокойного воина.

— Я лишь к тому клоню, что если до конца перебьёшь всех наших и меня в том числе, то с Островскими у тебя выйдет серьёзный разлад, — пояснил он. — Может… Да что там — ты точно как-нибудь выкрутишься, но стоить тебе это будет недешево. А вот если я уйду живым и здоровым, то они ничего особо не потеряют — и тебе будет легче с ними договориться. Ты боец, конечно, славный, да и сабелька твоя вызывает уважение, но у них в Роду есть Мастер да два Подмастерья. Не говоря уж о воинах. Ну и во вторых — у тебя будет полезный друг в Нижнем Городе.

— Этого мало, — покачал я головой. — Есть что добавить в пользу того, чтобы я тебя не пришиб?

— А ты так уверен, что…

— Цену себе не набивай, скот, — резко перебил я его. — И сказки про грозных Островских оставь для детей. Не договоримся тут — и ты уже не узнаешь, чем это для меня кончится. Ну⁈

И так не самое красивое лицо у воина скривилось, но он молча проглотил оскорбление. Да и куда ему деваться? Ишь, падаль, как ребенка меня развести захотел… Нет, резон в его словах определенно был, но мы тут не торгуемся. Я в позиции силы и возьму своё так или иначе. Уже имеющихся трупов, отголосков эмоций и разлитой в помещении силы, в принципе, достаточно для Крещения. Конечно, если учесть валяющегося на земле Волхва. Но лишней энергии в ритуалах не бывает.

— Я могу сказать, где зарыт наш общак, — неохотно ответил он. — Там все, что у нас было.

— Думаю, твой дружок, — добавил я хороший пинок начавшему пытаться что-то сплести Волхву и вышибая из него дух. — Мне всё сам расскажет.

— Только где гарантия, что он тебе перед смертью не соврет? — усмехнулся он. — Он ведь понимает, что терять ему нечего. Или у тебя есть несколько часов, чтобы хорошо и вдумчиво выжать из него всё, что нужно?

Вообще, у меня и время, и возможность для этого имеется, но… Я не большой фанат пыток. Пусть кто-то и скажет, что я лицемер — перебил кучу народа ради своего ритуала и теперь строю из себя святую невинность, но мне плевать. Эти отбросы сами убивали и калечили невинных людей, на их руках полно крови, уверен.

И что более важно — они намеревались меня убить, а в таких делах я последователен и принципиален. Хороший враг — мёртвый враг, чьё тело в идеале сожжено, а прах заговорен соответствующим образом, дабы не имелось возможности воскреснуть или вернуться в виде какой-нибудь нежити. А вот пытать я не люблю, такой уж человек. Если придется, то для дела могу и палачом побыть, но коли есть возможность обойтись без этого, то сразу ей воспользуюсь.

— Поклянешься мне в том, что говоришь правду, — предупредил я. — Предупреждаю — попробуешь соврать, сдохнешь на месте. Уяснил?

— Да, — нехотя ответил он.

Я сосредоточился и воззвал к Хаосу. Воин ничего не понял,