Чужак - Полина Люро

Я был так счастлив увидеть обрадованные глаза молодого напарника и прелестное личико улыбавшейся Эммы, что почти простил строгому доктору плохие манеры. Невежливо оттолкнув его с дороги, успел горячо пожать руки вернувшимся с того света друзьям, крикнув напоследок:

― Поправляйтесь скорее! ― пока смеющиеся «сестрички» выталкивали меня вон…

Парк у больницы хоть и не мог сравниться с нашим, но всё же ― был, и, устроившись на одной из его давно не крашенных, кособоких скамеек, мы с Остином торопливо обменивались новостями. Он слушал мою историю, тревожно потирая могучую шею, высказавшись о происходящем всего один раз, но так, что даже у привычного к подобным фразам младшего следователя загорелись уши. После чего печально вздохнул:

― Лучше всего Юджину сейчас бросить дело и уехать, боюсь, «эта тварь», ― он ещё раз выразительно пояснил, что думает о нашем враге, ― не оставит парня в покое. Мелене стало лучше, сегодня же отправлю её вместе с детьми к своим родителям. Они уже приехали и готовы позаботиться о них. А тебя, Дасти, не брошу, и не пытайся отговаривать ― я принял решение. Пока не покончим с этой напастью, никто из нас не сможет спать спокойно. Одному в таком деле не справиться…

Кивал в ответ, понимая, что он прав, и всё же, доверяя этому толстопузому добряку, так и не решился рассказать о подозрениях на свой счёт. Слушая о нашем с Юджином невероятном путешествии на «ту сторону», Остин смотрел как-то странно, и, хоть ничего не сказал в ответ, с его круглого лица не сходила ироничная ухмылка…

На вопросы о Мелене напарник сердито ударил кулаком в скамейку, отчего та подозрительно хрустнула и даже, как показалось, немного просела:

― Она ничего не помнит, или хорошо, как его, делает вид… Моя жена не только очень умная, но и упрямая женщина, Дасти, и, боюсь, если уж она решила молчать, этого не изменить. Поверь ― и упрашивал, и даже умолял ― всё без толку, видимо, этот тип её сильно запугал… Но с Остином Гиббом у него такой номер не пройдёт. Подожди, как его, до вечера ― разберусь со своими и перееду к тебе поближе…

Проводив его до коляски, решил снова наведаться в Архив, где не так давно работал. И хотя все бумаги, так или иначе относившееся к Дарси, были просмотрены, я почему-то надеялся найти новые зацепки ― ведь раньше, расстроенный трагическими событиями, действовал впопыхах и сгоряча. Впрочем, если подумать, и сейчас моё состояние было ничем не лучше…

Однако, покидавший больницу задумчивый Лурк одобрил это решение.

В Архиве бывшего коллегу приняли, не задавая вопросов. Воспользовавшись тем, что надышавшиеся пылью работники «пера и чернила» к полудню покинули свою «каторгу», чтобы пообедать на свежем воздухе, я снова внимательно осмотрел комнату, где всё произошло. И прежде всего ― тот самый шкаф… Это его Дасти Родж, раскачав, толкнул на лучшего друга. От одной мысли об этом сердце затрепыхалось в отчаянии, а на глаза навернулись слёзы…

С трудом заставив себя сосредоточиться, я внимательно осмотрел шкаф, осторожно ощупывая рельефные узоры на его дверцах:

― Вся верхняя часть наверняка была в крови, и её пришлось отчищать, ― достав лупу, вглядывался в тонкие завитки узора, ― но сделать это не так просто, должны были остаться хотя бы крошечные следы ― а их почему-то нет. На каменном полу тоже всё тщательно вымыто, ни капли в зазорах между плитами ― не припомню, чтобы наш уборщик Дени раньше так старался… А это ещё что?

По краям массивного шкафа кто-то явно пытался заделать большие вмятины или сколы, посадив отвалившиеся куски дерева на клей. И этот «кто-то» ― точно не мастер, потому что работа была выполнена кое-как, неровные стыки попросту закрашены в цвет тёмной древесины. Именно в этом месте громадина упала на ноги Дарси, вряд ли разломившись от удара…

С помощью кинжала отковырнул неровно приклеенный кусок резного дерева, обнаружив за ним достаточно большое углубление, пахнувшее кожей и смазкой для металла. Очевидно, раньше тут был какой-то механизм, и на противоположной стороне тоже…

В растерянности не спеша отошёл назад, стараясь найти то самое место, где стоял Дарси. Мой друг, любивший мастерить из дерева, сам придумывавший хитроумные поделки со скрытыми пружинами и потайными винтами…

― Боже, Бен… Неужели, это твоя работа? Выходит, ты заранее всё продумал ― секретное устройство, которое должно было сработать при наклоне. Например, пружины, вытолкнувшие стальные упоры ― благодаря чему при падении шкаф не раздробил кости сообразительного изобретателя. Или что-то в этом роде… Только Дарси знает, как это было на самом деле. Вот хитрец, всё точно просчитал… И когда успел?

От волнения я начал ходить по комнате, пытаясь ерошить волосы, которых не было:

― Выходит, он притворялся? Вряд ли, удар был слишком сильным ― возможно, потерял сознание от боли. Его унесли, как и я, посчитав мёртвым… и кто-то быстро всё подчистил. А дальше? Дохляк Пит сразу бы обнаружил, что Дарси ещё дышит. Значит, Бен погиб по пути в его «апартаменты» или… чёрт подери, до сих пор жив. Похоже, наш «трупорез» всё знал с самого начала, но почему-то скрыл этот факт ото всех. А от Лурка? Неужели и бешеный начальник тоже «в курсе» случившегося, меня же как доверчивого идиота просто водили за нос, разрешив похоронить пустой гроб?

Я с размаха ударил кулаком по столу, около которого стоял, опрокинув чернильницу, и, тяжело дыша, смотрел, как тёмная лужа растекается по чистому листу:

― Ну держитесь, господа «сыскари», это вам так с рук не сойдёт… И тебе, Бен, придётся многое объяснить…

Уборщика Дени я нашёл в кладовой, где, забравшись с ногами на маленькую лавку, этот дальний родственник начальника Архива уничтожал лепёшку с явно заплесневелым и слишком «ароматным» сыром, миазмы которого уже просочились в коридор. Заткнув нос, решительно постучал в незапертую дверь:

― Давно не виделись, Дени ― что на этот раз украл?

Не спорю, я был очень зол, и этот толстый увалень просто попался под горячую руку. Однако его реакция на вторжение в собственные владения была необычной ― и