Единственный конец злодейки — смерть. Том 4 - Гёыль Квон

Псих, у меня совершенно другая история! Я поняла, почему Каллисто так зациклился на том, чтобы стать «безупречным императором», и ошарашено пробормотала:

— У меня не было таких злобных мыслей.

— Конечно, это было до встречи с тобой.

Кронпринц ухмыльнулся и продолжил:

— Еще совсем недавно я думал, что можно и отказаться от чертова титула кронпринца… Но я послушал твой рассказ и передумал. Лучше оставлю его при себе.

— Почему?

— Тогда никто не будет мешать тебе делать то, что ты хочешь.

Он так небрежно назвал мне причину, почему не следовало отказываться от титула кронпринца и отстаивать свое положение.

— Я все устрою. Магию или археологию — все, чем ты хочешь заниматься. Так… почему ты не можешь остаться со мной вместо того, чтобы возвращаться?

Он медленно протянул руку и коснулся моей щеки.

— Зачем? — снова спросила я. Вспыхнувшее на лице выражение постепенно исчезло. Я невнятно пробормотала: — Какое отношение это имеет к вам?

Когда все закончится и когда игра подойдет к концу, у меня нет причин оставаться здесь.

Я не понимала, зачем он спрашивает все время одно и то же. Я не хотела снова слышать о выгодном партнерстве и крепко сжала зубы. Лицо Каллисто внезапно исказилось.

— Не смотри так, будто это ничего не значит.

— Между нами ничего нет. Вы забыли? Я же отказала вам накануне церемонии совершеннолетия.

— Как я могу забыть об отказе… — Кронпринц болезненно улыбнулся. — Я видел, как ты была разочарована, когда услышала мою чушь. Если ты злилась, надо было дать мне пощечину, зачем ты выпила яд?

Я выпила яд не из-за этого. Но на лице Каллисто отразилась такая мука, что я не решилась ответить.

Кронпринц посмотрел на меня с тревожной улыбкой и сказал:

— Наверное, ты посещала университет, где учат говорить только гадости, потому что ты всегда подбираешь такие слова, которые ранят в самое сердце.

— Кто бы, в самом деле, говорил?..

— Твоим оскорблениям члена императорской семьи нет конца. И почему у тебя все время такое недовольное выражение лица? — проворчал Каллисто, смотря на меня своими рубиновыми глазами. Однако, несмотря на такие слова, он нежно поглаживал меня по щеке. — И все равно… — прошептал он, грустно улыбнувшись. — Я люблю тебя, Пенелопа Экхарт.

От его неожиданного признания я перестала дышать. Кронпринц посмотрел на меня сверху вниз и негромко добавил:

— Мне неважно, Пенелопа Экхарт ты или нет.

Сердце так бешено забилось, что мне показалось, оно выпрыгнет из груди.

— Почему, почему… — выдавила я. — Почему вы… говорите это только сейчас?

Я не могла понять его слов. Мой взгляд забегал, я посмотрела над его головой. На алую шкалу симпатии, как и прежде источавшую интенсивный свет.

Его слова о подходящем партнере и семьдесят шесть процентов, парившие над головой, были свежи в моей памяти.

— Вы говорили, что признаваться в любви — это слишком сентиментально. Это лишь игра глупых чувств…

Слабо тлеющую искру было довольно легко загасить. В любом случае, даже если бы я дошла до концовки с ним, в итоге нас не ждало бы ничего, кроме расставания. В отличие от других мужских персонажей, кронпринц не надевал маску и не изменял своего отношения ко мне. Поэтому я была одновременно и разочарована, и успокоена его семьюдесятью шестью процентами.

Если бы не его слова, ему было бы нетрудно отказать. Так-то оно так, но…

— Вы же сказали, что это иллюзия с определенным концом. Поэтому я отказала вам, я не хотела сделать ошибку… Но почему вы только теперь говорите такое? — тихо пробормотала я. Видимо, Каллисто тоже вспомнил тот разговор, потому что его лицо изменилось.

— Прости… тогда я не мог сказать тебе этого, — сказал кронпринц, глядя на меня. — Мне было страшно.

— Что?..

— Император тоже говорил, что любит мою мать. Поверив в его слова, она отдала все, что у нее было, принцу, лишенному наследства и власти. Преодолев все трудности, она сделала его императором. Могла ли она подумать, что сразу после свадьбы он заведет любовницу?

У меня перехватило дыхание от подробностей, которые не упоминались в игре. Каллисто горько улыбнулся.

— Мне с рождения внушали не доверять чужим и опасаться мимолетных чувств. Поэтому… Поэтому я решил, что договорные отношения будут лучше, чем пустые слова. А потом мне показалось, что если я расскажу о своих чувствах, то между нами все будет кончено.

Лицо кронпринца потемнело, будто его пронзили мечом в самое сердце.

Я чувствовала, как мое невыразительное лицо медленно меняется. Было так тяжело слышать, что он боялся, будто наши отношения закончатся, если он признается в своих чувствах.

— Почему у тебя такое выражение лица?

Каллисто взглянул на меня, слабо улыбнулся и погладил по щеке.

— Как давно вы это чувствуете? — спросила я сдавленным голосом.

Он нахмурился.

— Мне немного стыдно… Ты правда хочешь знать? Это испортит мою репутацию.

— Вашей репутации уже ничего не повредит.

— Действительно.

На мое замечание он лишь послушно кивнул.

— В твоих глазах моей репутации уже ничего не повредит…

Словно погруженный в раздумья, он смазал окончание фразы, затем медленно заговорил:

— С тех пор как я впервые увидел тебя в саду-лабиринте…

Это было не очень хорошее начало.

— Я думал лишь о тебе и постоянно улыбался. Я беспричинно усмехался даже на заседаниях, и Седрик Поттер начал поглядывать на меня как на сумасшедшего.

Эти слова поразили меня. Я думала, что вначале мы оба не хотели и вспоминать друг о друге.

Глядя, как я нахмурилась, вспомнив нашу ужасную первую встречу, Каллисто весело засмеялся.

— Я начал немного беспокоиться, когда ты стала придумывать отговорки и отклонять все мои приглашения. Я никогда так не нервничал, даже на поле боя… Я хотел еще раз тебя увидеть, сказать тебе хоть слово и не находил себе места, — лукаво сказал он, слегка ущипнув меня за щеку

— Я правда… удивлена. — В груди разлилось странное чувство. Я и подумать не могла, что он заинтересовался мной с самого начала, и была ошеломлена. До охотничьих состязаний точно было два процента.

Я не хотела умирать от его руки, поэтому всеми силами избегала его… Судя по тому, что сказал кронпринц, он уже тогда не собирался меня убивать.

— Когда ты умирала после принятия яда, — добавил кронпринц, глядя, как я растерянно хлопаю глазами. С его лица медленно сошла лукавая улыбка. — Если бы я только мог, то десятки, сотни раз проглотил бы тот яд вместо тебя. Хоть я и знал, что тебе бы это не понравилось, но каждый раз, когда заходил к тебе в спальню, я приносил меч.

— Меч?..

«И герцог такое разрешал?» — пришла мне в голову несвязная мысль, а Каллисто ответил как ни в чем не бывало:

— Если бы ты перестала дышать, я бы тут же убил себя следом.

Я окаменела.

— Что вы?..

Я подумала, что не расслышала, и снова посмотрела на него. Лицо Каллисто было бесстрастным, как никогда раньше. Но он явно не шутил.

Я нерешительно взяла его за запястье и спросила:

— Почему… Зачем? Почему?..

— Просто я так решил.

От его спокойного ответа я помрачнела. Если бы я тогда выпила яд и смогла сбежать, Каллисто бы покончил с собой? При этой мысли мое сердце замерло.

— Вы же говорили, что хотите стать императором! Зачем же вы, в самом деле, задумали такую глупость?..

— Потому что я бы не смог выжить без тебя в этом аду, — откровенно признался он.

Я не знала, как, черт возьми, мне поступить с этим психом, поэтому просто посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Не сердись. Это дело прошлое.

Словно понимая свою вину, кронпринц снова поник. Я с тревогой посмотрела на него и пробормотала:

— Я же сказала, что слишком поздно. Уже слишком поздно, сейчас у меня нет возможности что-то с вами начинать, Ваше Высочество. Что вы собираетесь делать?

Хоть это я причиняла ему боль, но у меня помутилось перед глазами. Кронпринц улыбнулся в знак согласия с моими острыми как нож словами.