Системная нежить. Том.2 (СИ) - Кулабухов Тимофей Varvar

Ну, весна покажет кто где… спал.

А пока — я на ночь глядя, тащил группу зомбированных в направлении Авангарда, на контролируемой, «южнобереговой» стороне города, чтобы сдать их на хранение приятелям своей Кеби или кому-то из её корешей.

Устал. Не знаю, как это работает, но мертвяки за мной шли. Топали безропотно (мёртвые не устают), втянулись в неплотную искусственную тьму квартала через выбитую при неудачном штурме секцию строительного забора.

В какой-то момент впереди показался рослый накачанный мужик с пёсьей головой, которому я коротко и по-свойски кивнул, словно этого было достаточно для передачи «бразд правления».

Собственно, нет у меня никаких бразд, я просто пацан с района, который собрал других таких же, только менее сообразительных пацанов — на групповую драку или ещё какое культурно-массовое мероприятие. А что дальше делать — не представляю. Не полководец я…

Из-за поворота темной стрелой вынеслась фигура, я даже успел струхнуть, на полной скорости подбежала ко мне и обхватила своими тонкими ручками.

— Царь Сыпарты!

Кеби прильнула к моему подбородку и нежно погладилась лицом о шею. От неё пахло какими-то ромашками и мёдом.

— Где ты был? — внезапно посмотрела она в мои глаза. — С другими бабами⁈

Я осторожно взял её за плечи и придал лицу строгости.

— Вот что, Эрби Асо Муф Анх Кеби! Если ты такого обо мне мнения, то нам стоит немедленно прекратить наше общение!

В глазах её проснулся испуг, и я принялся плавно наращивать наступление, пока меня тут в оборот не взяли и не окольцевали по мертвецкому обычаю, тем более, что мой вечнозелёный отмаз от всяких брачных обязательств, что я мертвяк — тут не работает. Они буквально все такие же тут, притом с большим опытом пребывания в состоянии нежити.

— Кеби. Если я захочу быть с другими бабами, то непременно буду, прошу мне подобное не запрещать и не ревновать. Я русский офицер и верен только Родине.

В закреплении своих слов одухотворённо уставился на рекламный баннер, натянутый на здании. В темноте там была видна озорная белозубая девушка в строительной каске, которая держала на ладошке бульдозер.

Молодая изящная девушка, которая теперь уже мало напоминала мумию, осторожно взяла меня за руку двумя тёплыми нежными ладошками и шажочком приблизилась поближе.

— Прости, — её глаза были огромными как у кота из Шрека.

— Ты не должна просить прощения, — деланно смягчился я. — Но и стоит запомнить, я не твоя собственность, а живой… кхе… не совсем живой. Я мужчина. Мне нравится быть с тобой. Ты красивая, тёплая, милая. Но не вздумай мной командовать. Тем более ревность!

Некстати вспомнил про совершенно голую брюнетку, вылезающую из бассейна, с потёками воды, во дворце, которую запомнил в мельчайших (и там было что запоминать) деталях. Тряхнул головой.

Кеби подошла и приобняла.

— Сколько бы у тебя не было шлюх, я буду лучше их всех и даже в гареме буду первой красавицей.

— Нет у меня никакого гарема, — неуверенно пробормотал я, смутившись, потому что от её прижимания некоторая моя гульская часть без всякого моего контроля стала приходить в бодрое состояние.

Резво подхватив её на руки, под восхитительный девичий «ой» блинкнул на уже знакомую мне площадку на крыше многоэтажки.

Рация на столике ожила и стала пищать знакомым голосом. Привстал, плавно освобождая голову Кеби. Не удержался и приподнял одеяло, на пару секунд любуясь открывшимся мне восхитительным видом. С сожалением вздохнул, перекатился, сцапал рацию, вышел на балкон.

Однако, зябко. Из-за конструкта совсем уж светло в Авангарде не было никогда, но сейчас явно утро, а выше уровня тьмы пролетела возмущённая, словно бабка у подъезда — ворона, о чем-то гневно каркала. Типа Сталина на вас нет. Вроде не монстр, обычная.

— Связь. В смысле — Леонид. Что случилось?

— Лёнь, прости что дёргаю…

Это был Пельштейн, судя по голосу, впервые на моей памяти в панических настроениях. У меня от удивления изогнулась бровь.

— Слушаю, чего уж там.

— У нас, у меня… Мозг пропал.

Не стал иронизировать про анатомию, интеллект или про то, что офицер Александр Мозг не иголка в стоге сена. Просто так он бы не позвонил.

— Цезаря нет, — продолжил он стенающим голосом.

— А Костылёв? Кто вообще есть за старшего?

— Костылёв на задании, связь подавлена. Есть Марина Стейн. Личный помощник Цезаря. Только у вас же это…

Что у вас «это», пронеслось в голове? А, вспомнил, это, наверное, та, которой я когда-то ногу отрубил. Ну, с кем не бывает. Но ведь за дело отрубил⁈

— Давай её, бегом.

— Кто это? Что нужно? — раздался максимально ледяной голос.

— Марианелла или как там тебя. Не сношай мне остатки разума, просто скажи, что там у вас произошло?

— Я подчиняюсь лично генералу Щетинину, — сухо выдала мне рация.

— Вот он с тебя и спросит. Рассказывай давай.

— Александр… это, — голос стал менее уверен в себе. — Он пропал.

— Слышал уже. Наверное, есть более подробная версия, обстоятельства, что, где, как? И причина, почему Слава меня дёрнул?

— Чёртов Пельштейн. Да, есть причина. Мозг, как портальщик перебрасывал группу Скляра к метеорологической станции, это за Восточным обводом, когда уже на той стороне внезапно связь с группой прервалась. Но сержант Лугин успел сообщить что на них напали, перевернули и вскрывают броник, а это тяжёлый КАМАЗ-Булат, то есть, такое практически нереально. Как думаешь, это не выявленный полководец? У нас там рядом никого, вообще никого…

А меня надо думать Пельштейн отслеживает, пеленгует, поэтому видит, что я сравнительно близко. Ладно, буду знать.

Её голос из надменного сделался взволнованным. Вчерашняя девчонка, которая попала в бесконечный водоворот событий, сражений, смертей, магии и военного противостояния.

— Или это мои бывшие соклановцы? — предположила она надломленным голосом.

— Отставить драматизм. Ну, бывший. Бывший парень, бывший клан. Ты слишком их неадекватно оцениваешь. Не заламывай руки, я недалеко, сейчас посмотрю. Главное, чтобы живы были.

— Нет, Леонид, это важно. У «Чёрной Капеллы» осталась моя сестра. Раньше она держалась в шаге от того, чтобы её сдали в клановый бордель только за счёт моего участия в боевых группах, сейчас поступила в ряды армии, вышла из клана, но Цезарь пытается ею выменять. То есть по факту, если это «Капелла», они знают на кого напали и что у них есть заложник. Я за Полину их порву, но без Цезаря… Не знаю, что делать…

— Бегом бежать, роняя кал на асфальт. Отбой, конец связи.

Врубаю телефон. Теперь быстро. Кираса. Прямо на голое тело штаны, обувь, палаш в руки, блинк, блинк, блинк.

Меньше чем за минуту, что было бы неплохим показателем для патруля ДПС на бобике, я стоял в пятидесяти метрах от места нападения. Заметить его было просто.

«Обвод», в сущности, путепровод, насыпь и мост через реку, которая сейчас разлилась. Ближе к северной стороне, прямо на полотне дороги — военное детище КАМАЗа, приплюснутое, бронированное со всех сторон, тяжёлое — легкомысленно перевёрнуто. Рядом, посреди широкого захламлённого асфальтового полотна ошивается секач и два зомби помельче.

Блинк.

Не стал церемонится с посторонней нежитью, в несколько ударов палашом прикончил их, получил крупицы опыта.

— Дьявол.

Лейтенант едва жив, только рука смята и сломана, ещё четверо додыхают, разбросаны вокруг машины в разных позах, сжимают оружие, один из сержантов плачет, пытается перевязать руку, хотя укушен ещё в нескольких местах. Его внутренности отвратительной массой наполовину покинули брюшную полость, кто-то вскрыл его живот вместе с броником, на такое даже секач не способен.

Все до единого укушены и в стадии превращения. А вот Мозга ни в каком виде нигде нет.

— Пельштейн, связь. Мозга нет. Скажи, что ты отслеживаешь его маячок.