Дмитрий Рындин - Мощь твоего меча

            Отшельник поднял  обе руки  кверху. В левой,  он сжимал свой  рунный посох. Тихим голосом он начал говорить заклинание.

            - Терра, Дебидуум Лана !..

            Откуда  не  возьмись,  взявшийся ветер  засвистел  в  разбитых окнах  зала, раскидал  свитки с  рунами  с деревянного  стола и  растрепал  седые волосы Отшельника. Голос креп вместе с порывами ветра.

            - Огра-Валькара! Шаара Туаара Вар!!

            Всполохи призрачного  света заплясали  по стенам. На  вытянутой вперёд руке Отшельника,   сгустился   зеленый  свет,   приобретая  реальную   сущность. Оформившись  в  пульсирующий шар,  свет  несколько померк,  и смягчился.  В голосе человека появились нотки приказа, силы и гнева.

            - Гоне, Огра-Валькара, Гоне!

            Шар встрепенулся и с  тихим хлопком вытянувшись в полосу тумана, устремился прочь, в разбитое окно.

            - Я послал им сообщение, Сокол.

            Воин, облачённый  в кожаные доспехи, стоявший  и наблюдавший за колдовством друга, молча  кивнул головой. Во всей  его фигуре чувствовалась первобытная мощь и  отвага дикого зверя, но каждый, кто заглядывал  в его глаза видел в них ещё и ум  стратега. Мужчина наклонился и вытер оба своих коротких меча, которыми, как и многим  другим оружием, он владел в совершенстве, об чёрную мантию  мертвеца, оставляя  на  ней кровавые  пятна. Потом,  вложив  мечи в простые  потёртые  кожаные  ножны  с  потускневшими  от  времени  железными украшениями,  он  снял с  плеча  военный ранец  и  держа его  в одной  руке направился к стеллажам, уставленным всякими предметами.

            Подходя то к одному, то другому странному предмету, он не касался их, боясь магических  ловушек, а  подносил  к ним  руку, сжатую  в кулак.  На среднем пальце  тускло  светился  изумруд в  потертой  железной  оправе без  всяких украшений.  Когда  рука приближалась  к  предмету, наделённому  магическими свойствами и  не защищённому ни какой  магией, изумруд начинал пульсировать призрачным  зелёным светом, если  же предмет  был магический и  был защищён ловушкой,   камень  начинал   гореть   ярким  светом.   Если  предмет   был обыкновенным,  но  с  ловушкой,  кольцо начинало  легонько  сжимать  палец.

            Отшельник, тоже не терял  даром время. Он собрал все свитки, которые только были в  комнате, и направился к  мертвому телу Одноглазого Колдуна. Мертвец всё  ещё  сжимал  рунный  посох,  верх  которого  венчала  Огненная  Химера обернувшаяся,  словно  змея вокруг  тонкого  ствола  молодого дерева.  Лицо мертвеца  выражало  презрение к  смертным  людям,  посмевшим бросить  вызов одному из могущественнейших колдунов Круга.

            -  У-аа!  - вздох  немого  удивления  вырвался из  губ старого  Отшельника.

            - Что  там? - тут же  среагировал Сокол, хватаясь за  длинный боевой нож, с лезвием  в   три  пальца  мужчины,  висевший   справа,  у  него  на  поясе.

            - Теперь  я понимаю,  откуда он черпал  энергию для создания  тех тварей, с которыми мы бились  по всему замку. Это не его посох. Не  он его делал и не он завоевывал  право на  первоначальное пользование им в  Круге магов. Этот посох  старше самого  Владыки. В  нём столько  мощи, что хватило  бы, чтобы создать не только этот замок, но и целую армию.

            Отшельник  осторожно  разжал   одеревеневшие  пальцы  мертвого  человека  и высвободил посох... Что-то зловеще  грохнуло, и судорога боли скрутила тело мага. Он упал на  колени, но не выпустил древнего посоха, продолжая сжимать в другой руке свой старый.

            Сокол  моментально выхватил  свои мечи  и занял  боевую позицию -  спиной к стене,  ноги широко  расставлены,  руки крепко  сжимают кожу  рукояток двух коротких мечей, лезвия смотрят  в разные стороны, в глазах настороженность.

            - Какого дьявола? Что это было?

            - Рунный Посох  принял нового  Хозяина... Теперь,  пока я  обременён своим старым посохом, я беспомощен,  как младенец, но потом... - нехорошая улыбка мелькнула в уголках рта мага.

            - Так брось его.

            - Ты что, ума  лишился? Рунный Посох это - часть мага. В нём его мощь и его слабость.  Если кто-либо  уничтожит Рунный  Посох, маг может  погибнуть или долго болеть. И не  дай бог другому колдуну завладеть при жизни хозяина его посохом.  Энергия  магии  будет  уходить из  такого  бедняги,  как вода  из дырявого кожаного  мешка. Рунный Посох должен  быть ОСВОБОЖДЁН от хозяина и потом  им самим  уничтожен. Маг  с двумя  посохами не может  колдовать. Его энергия будет  утекать на  две стороны и  магия не свершится  или будет так слаба, что считай её нет вообще.

            -  Ладно. Сейчас-то  нам  ничего не  грозит! Я  уже собрал  все интересное. Осталось найти,  где он  прятал свои деньги. Они  ему уже не к  чему, а нам пригодятся...  - Мгновенье спустя,  с усмешкой,  Сокол продолжил. -  А вот, похоже,  и  они! Смотри,  старина,  этот  сундучок не  охраняем магией,  но выглядит,   черт  возьми,   как   здоровый  кошель!   Он  пахнет   золотом!

            - Где?

            - Сокол,  вынул из ножен  нож и подковырнул им  крышку сундучка. Витиеватая печать скрепляющая  сундучок треснула и крышка  свободно откинулась кверху, предоставив взору воина прекрасную  россыпь золотых монет, времён правления Первого Императора.

            Отшельнику,  наконец, удалось  достигнуть  друга, и  он заглянул  ему через плечо на сундучок.

            - Боже... Печать Зверя!  Ты сломал печать Зверя!! Бежим!!! - по неистовству в  голосе  Отшельника,  Сокол  понял,  что  сделал  какую-то  глупость,  но осознание  этого, однако не  помешало ему  быстро вытряхнуть все  монеты из сундучка в ранец.

            Маг,    испуганно    оглядывая   зал,    пытался   сотворить    заклинание.

            - Гала, Туара Кана! Инвисайбл!..

            Срывающимся голосом он прокричал Соколу :

            - Черт, Черт!.. Я бессилен! Два посоха! Черт!

            И снова слова заклинания :

            - Гала, Туара Кана! Инвисайбл!..

            -  Спокойно Отшельник, мы  ещё живы и  мои мечи  со мной. Нет  такой твари, которую не разрубит славная сталь!