Раиль Шариф - Уравнение Куфу

Ознакомительный фрагмент

Первым делом молодой женщине показалось, что данный «орешек» ей не по зубам и, возможно, придется прибегнуть к помощи постороннего специалиста. Но первые впечатления не всегда бывают верны.

Дисплей не высветил ни одной буквы, ни одного слова. Вместо них на экране возникло графическое изображение: странное переплетение геометрических форм и ломаных линий. Затем, меняя проекцию, изображение поплыло в сторону, и взору Жаннет открылось нечто, напоминающее бутоны нераспустившегося лотоса. Приглядевшись, она стала отчетливо различать три стройные башни.

Словно тени из прошлого они надвигались на нее, погружая сознание в омут странных и роковых предчувствий. Ее взгляд опустился сам по себе, интуитивно, однако это продлилось мгновение, ровно столько, чтобы изображение трех стройных башен трансформировалось в камень.

Внешне он походил на горную породу, а его стекловидная масса переливалась мягкими изумрудно-малахитовыми тонами. Компьютер показал его во всевозможных проекциях. Жаннет начинала понимать…

Но она не знала одного – с этого момента водоворот событий захлестнет ее безжалостно и всецело.

Глава 2

9:40 утро

– Детка, заскочи ко мне в кабинет – дело есть, да поживей костями шевели, – голос в селекторе прозвучал таким тоном, каким клеят не первой свежести девиц в баре.

Жаннет опустила палец на кнопку селектора внутренней связи.

– Я вам не давала повода так со мною разговаривать, – возмутилась Жаннет. – Будьте осторожны, придет время, и я подрежу ваш поганый язык.

– Поговори мне еще!!! – раздался разъяренный голос на другом конце селектора. – Живо ко мне!!!

Жаннет отключила селектор внутренней связи. К ее горлу подкатил ком. Она стала задыхаться – дыхание работало так же, как велосипедный насос с застрявшим в тросике сором. Жаннет поднесла к горлу руки, ее пальцы мелко дрожали. Ей хотелось плакать, но она не могла себе этого позволить – она ждет ребенка. Жаннет закрыла глаза и попыталась себя успокоить.

"Я сильная женщина, – подумала она, – этому ублюдку не увидеть моих слез! Ему только этого и надо. Детка… Шевели костями… Поговори мне еще… Свинья! Чтоб тебя разорвало!"

Жаннет ненавидела Брейна Лихмонта, и знамя солидарности безоговорочно из ее рук подхватила бы любая из представительниц прекрасной половины человечества. Ни от одной из них за свои неполные сорок пять лет Лихмонт так и не удостоился доброго слова. Причиной столь дурного к нему отношения послужили три незавидные черты его характера.

Полтора месяца назад в здание банка ввалился некий Брейн Лихмонт, полдня он говорил с его управляющим, еще три дня копался в документации, после чего пожал тому руку и безразличным тоном, словно речь шла о пачке сигарет, произнес:

– Принимаю!

Так вскоре Брейн занял кресло нового управляющего банком. И его все возненавидели, особенно женщины.

Первой причиной тому послужила его внешность. Почти всегда Брейн приходил на работу в засаленной рубашке и неотглаженных брюках. Плюс ко всему от него за милю разило чесноком, будто объявили о нашествии вампиров.

Вторая причина была не менее важной. В присутствии женщин Брейн Лихмонт позволял себе фривольно шутить и как мальчишка, не достигший пубертатного возраста, вооружившись увеличительным стеклом, рассматривал порножурналы. В его понимании этики это считалось нормой и обычным порядком вещей.

И последнее, за что его ненавидели женщины: он был ублюдком – ублюдком с обледеневшим сердцем и душой грязно-отстойного цвета. Словом, Брейн Лихмонт имел в себе те качества, по которым безошибочно характеризуются женоненавистники.

Если говорить о профессиональных качествах этого человека, то, пожалуй, их можно выразить в следующем. Брейн Лихмонт был способен продать даже крысиную задницу, обрисовав ее клиенту как обручальное кольцо высшей пробы. Брейн отлично разбирался в банковских операциях, успешно вел переговоры, а если в дело вплетались женщины, кресло переговоров уступал Жаннет, предварительно ее проинструктировав.

После разговора с Брейном по селектору внутренней связи прошло несколько минут, но Жаннет не торопилась на встречу. Ей пришлось долго успокаивать себя, и по мере этого ее дыхание приходило в норму.

"Спокойно, – мысленно настраивала себя Жаннет, – мы этому ублюдку прижмем хвост, и он запоет у нас по-другому". В банке работали еще три женщины, и они также не были в восторге от нового управляющего. Вместе с ними Жаннет собиралась подать на Брейна иск в суд по двум статьям: моральный ущерб и сексуальное домогательство. Нет, Брейн никого не лапал руками. Но движение феминисток к началу двадцать первого столетия, защищая личное право и достоинство женщины, достигло невероятных высот.

Управляющего могли засудить только за то, что в присутствии женщин он с головою зарывался в порножурнал, что в цивилизованных странах расценивается, как сексуальное домогательство. А реплики "Шевели костями" и "Живо ко мне" в судебном деле Брейна послужат еще одним гвоздем в крышке гроба его профессиональной репутации.

Жаннет собрала свои нервы в единый пучок, пора идти. Вынула из компьютера диск и, сложив его в желтый конверт, закрыла на ключ в ящике стола. Она имела хорошую привычку также запирать свой кабинет, хотя и не предполагала, что это обстоятельство кого-то могло интересовать.

Как только пара внимательных серых глаз проводила ее по длинному коридору, к двери подошел невысокий, лет тридцати мужчина. Он достал из кармана заранее приготовленные дубликаты ключей, открыл дверь и, проникнув в кабинет, затворил ее за собой. Он был служащим банка и отвечал за внутреннюю сигнализацию его помещений. Все сейфы, все окна, все двери, все коридоры, вентиляционные заграждения и даже подземные коммуникации, находящиеся в непосредственной близи, были под неусыпным наблюдением его телекамер, световых индикаторов, тепловых датчиков и разной прочей мишуры, именуемой сигнализацией.

Родом из Сицилии, он, бывший военный, специалист по охранным устройствам, некогда снискал хорошую славу и получил предложение сменить европейский климат на мягкий экваториально-тропический.

Сейшелы. Остров Маэ. Виктория. Высокое жалование, прекрасные креолки и рестораны не могли оставить Джордано равнодушным. Все это слегка пьянило его и возбуждало.

Джордано обладал талантом совать свой нос в различные щели, и, собирая информацию, использовать ее исключительно в меркантильных целях. По встроенным в помещении сверхчувствительным микрофонам и нановидеоаппаратуре Джордано был способен определить код любого сейфа – достаточно знать его марку. Все началось с обыкновенной обиды…