Антон Фарб - День Святого Никогда

Залюбовавшись Городом, Феликс не заметил, как принесли его заказ. Он пригубил обжигающе-горячий кофе и развернул газету.

— Ну-с, — сказал он. — Что же мы имеем?

— Да, — сказала Агнешка, — что мы имеем?

— "Цирк-шапито. Всего одни гастроли. Дрессированные слоны и тигры, акробаты, клоуны и престидижитаторы", — прочел Феликс.

— Кто-кто?

— Фокусники. Такие дядечки, которые выдают себя за магов, — пояснил он.

— Дальше, — сказала Агнешка, возвращаясь к ванильному мороженому в стеклянной вазочке.

Феликс откусил круассан, прожевал, отпил кофе и продолжил:

— "Луна-парк. Чудеса современной механики. Аттракционы и карусели".

— Дальше…

— "Ежегодная ярмарка приглашает на распродажу…" Нет, это совсем не интересно. В оперном театре — премьера «Беовульфа», но это вечером, а на вечер у меня другие планы… О! «Театр-бурлеск представляет новое ревю. Сорок обнаженных женщин…»

— Деда!

— Шучу… Так, парад мы уже видели, долгожданный сюрприз от господина бургомистра — тоже, остается… Остается… — Феликс пошуршал газетой. — Остается только фестиваль бродячих актеров. «Сотни балаганов со всех концов Ойкумены. Мы ждем вас в городском парке». Будут исполняться баллады, любовная поэзия и комические представления.

Агнешка доела мороженое, облизнула ложечку и решила:

— Лучше сходим в зоопарк.

— Опять? Мы же были там в прошлом месяце!

— Да, но грифона так и не посмотрели. Он тогда болел, и клетка стояла пустая. Помнишь?

— Помню. Что ж, зоопарк так зоопарк… — Допив кофе, Феликс развернул газету и тут же наткнулся на заметку следующего содержания: «Дирекция муниципального зоопарка с прискорбием извещает о кончине грифона Блоанора. Он был последним из волшебных животных…»

— Зоопарк отменяется. Грифон издох, — сказал Феликс, протягивая газету внучке. Агнешка заметно расстроилась.

— Обидно, — протянула она, и глаза ее подозрительно блеснули.

— Да ладно тебе, — поспешил успокоить ее дедушка. — Другого изловят. Его ведь зоопарку наша Школа подарила. Кстати говоря, на картинках эта тварь куда симпатичнее, чем в жизни…

— А вдруг это был последний грифон? Вот единорогов так больше ни одного и не поймали!

— Ну-у, единороги… Единороги — это другое дело. Они же почти целиком магические, обитают в высших сферах или где-то там еще, не едят, не спят, не гадят… Такого только на девственницу и выманишь, а где ж ее взять? А грифон что? Грифон есть грифон, его по запаху выследить можно… Ох, и вонюч! Поверь мне, Агнешка, ты ничего не потеряла.

— А куда же мы теперь пойдем? — спросила девочка. — Может, навестим дядю Бальтазара?

— Гм. — Феликс вытащил из кармана часы-луковицу (подарок от главы Цеха механиков, сыну которого он давал уроки фехтования этим летом) и щелкнул крышкой. Репетир сыграл первые такты ноктюрна Шопена. — Сейчас четверть одиннадцатого, а вчера должны были приехать Патрик и Себастьян. Насколько я знаю Бальтазара, он не мог не отметить столь радостное событие, и сейчас должен вовсю страдать от похмелья. Не думаю, что он будет рад нас видеть…

— И Себастьян?! — заворожено прошептала Агнешка.

— Ты права. Кто ходит в гости по утрам…

— Тот поступает мудро! — Агнешка хлопнула в ладоши и запрыгала на одной ножке.

2

В Столице, построенной, согласно легенде, на знаменитой равнине Гнитахейд, увидеть изображение дракона не составляло труда. Для этого совсем не обязательно было взбираться на одноименный холм к статуе Георгия Победоносца — драконы поджидали вас повсюду: на фронтоне оперного театра Тристан убивал ирландского змея, на мозаичном панно в холле ратуши Зигфрид сражался с Фафниром, в Галерее изящных искусств хранился бесценный триптих, изображающий избиение Беовульфом Гренделя, матушки Гренделя и — разумеется! — дракона, в вестибюле Школы свирепо скалила зубы угольно-черная голова Нидхегга, а под потолком Метрополитен-музея висел скрепленный проволокой скелет крылатого чудовища. Количество трактиров и кафе, лавок и магазинчиков, ломбардов и даже борделей, носящих названия типа «Под крылом у дракона» или «Дракон и имярек», не поддавалось исчислению в принципе…

Но чтобы избежать долгого блуждания по Городу, можно было просто наведаться в гости к Бальтазару.

Даже на входной двери, выкрашенной в темно-вишневый цвет, вместо традиционной меланхолической морды льва посетителя встречала разъяренная драконья пасть, выполненная столь реалистично, что вполне могла отпугнуть малодушного гостя. Но Агнешка к числу малодушных не относилась. Она привстала на цыпочки, смело ухватилась за металлическое кольцо, прикрепленное к нижней челюсти дракона, и трижды стукнула им о латунный набойник.

За дверью раздалось цоканье высоких каблуков, отворилось оконце, забранное декоративной решеткой, и миловидное женское личико осведомилось звонким голосом:

— Вам кого?

— Мы хотели бы видеть сеньора Бальтазара, — ответил Феликс.

Клацнул замок, и тяжелая дверь медленно начала открываться.

— Как прикажете доложить? — У горничной в синем платьице и белом кружевном фартуке были зеленые глаза, губки бантиком и медно-рыжие волосы. Феликс никогда ее раньше не видел.

— Господин Феликс с внучкой.

И тут раздался рев разбуженного медведя:

— Кого там Хтон принес?!!

Шаркая домашними туфлями без задников и прикладывая к голове пузырь со льдом, Бальтазар всем своим видом подтверждал правильность догадки Феликса о вчерашнем распитии спиртных напитков в количествах, превышающих разумные пределы. В драке, пьянке и любви Бальтазар меры никогда не знал и знать не желал.

— А, это ты… — буркнул он, узнав в незваном госте Феликса.

— Это мы, — сухо сказал Феликс, положив руку на плечо Агнешке.

Пузырь полетел прочь, и Бальтазар в одно мгновение преобразился. С врожденной грацией испанского дворянина он опустился на одно колено, склонил голову и трагически воззвал:

— О, прекраснейшая сеньорита! Я нижайше молю простить мне мою грубость, невольно сорвавшуюся с языка в вашем присутствии и сменить гнев на милость…

— Не юродствуйте, дядя Бальтазар, — перебила Агнешка.

Бальтазар поперхнулся.

— Ты научил?!

— Ага, — расхохотался Феликс. — Ну, здравствуй, цыганская твоя душа…

Не виделись они почти полгода: насколько Феликсу было известно, все это время Бальтазар путешествовал. Куда и зачем — всегда оставалось тайной. Такие вот внезапные и вроде бы бесцельные вояжи Бальтазар совершал регулярно, и это не могло не отразиться на его внешнем виде. Туфли с загнутыми носами были персидскими, синий шелковый халат с непременными драконами из золотой парчи — китайским, а о происхождении бронзового загара можно было только догадываться.