Дмитрий Казаков - Коронация

Будущую жертву потащили в храм, но Хассир не сдавался. Яростно брыкаясь, он на всю площадь запел песню, популярную среди портового сброда:

Эх, расцвели каштаны над Евфратом-рекой!И в запой ударился парень молодой!

Когда пьянчугу поставили на восьмиугольник, силы, казалось, покинули его. Бежать буян более не пытался.

Глаза статуи засветились, и выплюнули очередную молнию. На этот раз под аккомпанемент душераздирающего визга.

Вопреки всеобщим ожиданиям, Хассир остался стоять; вокруг него переливалось, потихоньку угасая, бирюзовое сияние. Пьянчуга слегка покачивался, но падать замертво не собирался.

Народ ошеломленно молчал.

– И это – человек? – подскочил к верховному жрецу начальник войска.

– Никто не мог знать, – пробормотал Амир, подобрав неприлично отвисшую челюсть, и тут же взял себя в руки. Что бы не случилось, церемонию надо завершить.

– Выбор сделан, – произнес верховный жрец громко. – Коронация состоялась!

Жрецы в храме затянули заключительный гимн, но очень нестройно. Выбор Баала их тоже удивил. Толпа, потихоньку оправляясь от изумления, подпевала.

Света над городом становилось все больше и больше. Небо светлело, из темно-лилового становясь нормальным. Черный диск на поверхности солнца стремительно уменьшался, чтобы вскоре исчезнуть совсем. В том, что бог доволен, сомнений не оставалось.

Церемония закончена. Ворота храма закрыты, а новоявленный владыка со всеми почестями препровожден во дворец. Там он сразу занялся любимым делом – потреблением вина.

Те же двенадцать человек собрались во дворце, у входа в Гадальный покой. В нем сейчас верховный жрец напрямую разговаривает с богом. Остальным остается только ждать.

– Это что, шутка такая, божественная? – уныло спросил начальник войска. Он предвкушал отставку, если не казнь – на колу, или через пожирание львами.

– Боги не шутят, – ответил сурово Силлур, второй жрец Баала, длинный, как жердь. – Из всех живых существ на это способны только люди.

Двери Гадального покоя, обитые черной бронзой, бесшумно открылись. Появился Амир, мрачный, насупленный, насквозь пропитанный ароматом священного дурмана.

– Ну что? – кинулись к нему все.

– Он говорил со мной, – произнес верховный жрец, оглаживая бороду. – Придется нам жить с этим правителем.

– Как? Это же безумие? – подал голос Вакир.

– Нет, не так. Оказывается, Баалу надоело все время выбирать одинаково, и он захотел развлечься. Он просто пошутил…

– Бог? – в голосе Силлура звучал ужас.

– Никто не мог знать, что он человек, – промолвил Амир убито. – Помимо того, что бог.

Воцарилось молчание. Из тронного зала доносилась срамная песня, исполняемая пропитым голосом нового правителя города…