Джоэл Розенберг - Спящий дракон

– Джеймс!

Его глаза распахнулись, как ставни. Над ним с тревогой склонилась Дория Перлштейн. От коротких золотистых волос гладкое кругловатое лицо казалось еще круглее.

– Джеймс, что с тобой?

– Все в порядке. – Он улыбнулся ей, стараясь удержать в повиновении непослушные мышцы правой стороны лица. Дория… старалась – иначе не скажешь. Карлик в кресле отталкивал и смущал ее, словно его немощью можно было замараться. Но она очень старалась скрыть это.

Он убрал руки на колени – с глаз долой. Им двигал не стыд, просто отраженная доброта, потому что на самом деле ему хотелось схватить ее и хорошенько встряхнуть.

«Я не заразен!»

– Все в порядке. Неделя была трудной. Я просто дремал.

Дория опустилась в кресло – стараясь, чтобы он не решил, что она нарочно устроилась подальше, – с минуту боролась с собственным страхом перед Джеймсом Майклом Финнеганом, а потом решительно придвинулась на пару дюймов.

«Когда-нибудь, – подумал он, – я скажу ей, чтобы она садилась от меня подальше, если уж ей это стоит таких усилий. С другой стороны, может, ей удобнее сидеть со мной рядом, чем напротив; так ей не приходится отводить от меня глаза».

Она принужденно улыбнулась, барабаня по столу наманикюренными пальчиками.

– Я, кажется, на сей раз в первых рядах.

– Хорошо, что ты здесь. В прошлый раз мы наткнулись на премерзкого гоблина. Клирик нам очень пригодится.

– Так плохо?

– Досталось и Бараку, и Ахире. Он потерял три хита, я – парочку.

– Подожди-ка, а где был Сэнди?

– Вышел. Теперь у нас только один клирик. Отряд перегружен воинами.

– Ой-ой-ой! – Дория озабоченно нахмурилась. – Прости, что я в прошлый раз опоздала. Но не волнуйся. Как только док Дейтон вернет меня в отряд, я вас вылечу.

Джеймс Майкл усмехнулся:

– Скажи лучше: «Вылечу Барака». С Ахирой все в порядке.

Она наморщила лоб.

– Каким образом? Я знаю, у Барака с собой целебные эликсиры, но Ахира…

– … Убедил его поделиться.

Дория потеребила пуговку на блузке.

– Что ты ему предложил? Впрочем, я, кажется, знаю. – Она шутливо погрозила ему пальцем.

– Не обращать топор против него.

– Звучит прекрасно. – Она почесала кончик короткого широкого носа. Словотский клялся, что этот нос – результат несчастного случая; Джеймс Майкл готов был биться об заклад, что он такой с рождения. К сожалению, выяснить это не было никакой возможности; Дория старательно пропускала мимо ушей все вопросы на эту тему. – Но когда-нибудь он не удержится и примет бой, если ты настоишь. Потому что он забияка. Он мог бы… – Она оборвала себя. – Не важно.

Джеймс Майкл вздохнул. Было совершенно ясно, почему Куллинан не хочет драться с ним, несмотря на постоянные провокации. Если Ахира сразит Барака – Куллинан выбывает из игры. Если Барак исхитрится убить Ахиру – из игры, хоть и временно, выбывает Джеймс Майкл. А Куллинану вовсе не хочется вышибать из игры калеку.

– Думаю, он понял, что от живого и здорового Ахиры пользы отряду будет куда больше, тем паче под землей.

Привычные к подземельям, там гномы были особенно полезны: способность видеть в темноте давала им огромные преимущества.

– Это звучит немного слишком… расчетливо для Барака. Его интеллект, по-моему, не настолько высок.

– Мудрость, Дория, мудрость. Барак самый мудрый боец в отряде. Он не берсерк, как Ахира. – Он свел пальцы в шишковатые кулаки и ударил себя в грудь. – Ар-рг.

От дверей прозвучал новый голос.

– Что, опять берсеркствуешь?! – С этими словами в комнату ввалился Уолтер Словотский, волосы его были влажны. – Привет, Дория, привет, Джеймс! – Он кивнул, швырнул книги на пол, сбросил башмаки и, подойдя к столу, уселся на его дальний край, скрестив ноги. – Как дела?

Из всех, кого он знал в кампусе – да, черт возьми, из всех вообще, кого он знал в жизни, включая родителей, – Джеймс Майкл ни с кем не чувствовал себя так спокойно, как с Уолтером Словотским. Завидовал ему, конечно, но не очень: Джеймс никогда не желал быть Великим Футболистом. Этот уверенный в себе исполин совершенно не задирал нос. Выпихивал ли он с поля квотербеков или просиживал целыми днями в Сельскохозяйственной библиотеке, готовясь к выпускным экзаменам по мясообработке (курс, о котором Словотский не вспоминал без содрогания), – Уолтер был уверен, что вселенная вращается вокруг него и именно поэтому с ней все в порядке.

Огромная ладонь, медленно поднявшись, коснулась подбородка Дории.

– И где же тебя, лапочка, носило в прошлую пятницу?

– В четверг. – Она отвела его руку. – И ты отлично знаешь, где меня не было; сам же вопил: «Хочешь играть – приходи вовремя».

– Нет, именно в пятницу. По-моему, ты собиралась провести со мной ночь.

– Ш-ш-ш! – Она ткнула было пальцем в Джеймса Майкла, но опустила руку. – Не думаю, что…

– Как мило! Ты не думаешь. – Он повернулся к Джеймсу Майклу, ероша темные волосы толстыми пальцами. – Джимми, мальчик мой, тебя очень удивит, что мы с Дорией время от времени друг с другом спим?

– Уолтер!

– Нет, не очень, – отозвался Джеймс Майкл. Бледные щеки Дории сперва порозовели, потом заалели, а потом стали густо-пунцовыми. Он взглянул девушке в глаза, подавляя желание погладить ее по руке. – Не думай, он мне ничего не рассказывал. Просто я хорошо понимаю людей. – На миг он умолк и договорил со злой иронией: – Научился у компьютеров.

Уолтер помрачнел.

– Именно так. Прекрасно. Я о дамах не сплетничаю. Надо постараться не сболтнуть Куллинану – он что твоя бомба, только и жди, что взорвется… Главная ваша, евреек, проблема в том, что вы готовы делать что угодно, но говорить не желаете ни о чем.

К щекам Дории уже вернулся нормальный цвет, и потому взгляд, брошенный ею на Словотского, оказался язвителен, а не смешон.

– Еще один из Законов Словотского?

– Именно. – Он по-птичьи склонил голову к плечу. – Хотя сказал это не я, а один из множества моих соседей по комнате, рабби Бернштейн, кажется.

«Множество соседей» – это еще мягко сказано, – подумал Джеймс Майкл. – Мало кто согласится все время ночевать на диване в общей комнате».

Словотский просветлел.

– Впрочем, почему бы и не позаимствовать? Сказано-то хорошо. Назовем это… ну, хотя бы двадцать третьим Законом Словотского. – Он встал на ноги. – Схожу за кофе. Кому-нибудь что-нибудь принести?

– Ботинки, – сказал Джеймс Майкл.

– Прости, там их не продают. Гамбургер подойдет? – похлопал себя по заднему карману джинсов. – За мой счет. Выиграл приличный заклад, что мы йельцам не уступим.

– Прежде чем идти, надень ботинки.

Словотский глянул вниз – на обтянутые голубыми носками ступни, потом сделал пустые глаза.