Елена Карпова - Чего хочет женщина

— Почему? — хрипло спросил я.

— Передел власти, я же тебе сказал.

— Источники-то при чем?

— Согласно прорицанию Диланы, источники стоят, пока Ночью, Днем и Сумерками правят истинные короли.

— Что за бред! Короля ж уже, как ты сказал, четверть века нет!

— Метафизику это не волнует. Король объявлен мертвым только сейчас, проведен ритуал погребения… теперь надо быстро кого-нибудь короновать, чтобы источники заработали снова.

— Истинного короля.

— А как же.

— Но право наследования принадлежит непонятно, кому.

— Почему непонятно? Главное — это распутать временные линии… то есть, четко установить, кто за кем — благо не всегда потомки рождались в Сумерках, кое-где время течет иначе — быстрее, медленнее… это непросто, но это моя работа. Так что я тебе точно могу сказать: вот она, истинная королева, стоит перед тобой… И доказательств у меня хватит.

— И что ты только делаешь, когда королей не хватает…

— Ты считаешь, право наследования распространяется только на королей? — Алиль хохотнул, — короли — это крупная рыба… и у них обычно — ОБЫЧНО — бывают свои хронисты, которые ревностно следят за тем, чтобы в их кормушку не влез кто посторонний… Так как — мы договорились?

Я опять подумал о сумме.

— Знаешь, я начинаю сомневаться, так ли прибыльно мое дело? Может, мне стоит все бросить и пойти к тебе в подмастерья, а? Договорились.

Алиль снова посмеялся, потом полез в карман и выудил оттуда пару черных карсонских алмазов, протянул мне.

— Залог. Остальное отдам, когда вернусь.

Я просканировал алмазы, убедился в том, что они настоящие и исправно искривляют вокруг себя силовые линии (заодно получил информацию о том, что залог составляет едва десять процентов от обещанной мне суммы), сунул камушки в нагрудный карман и обратился к девушке:

— Прошу Вас… пойдемте, я Вас познакомлю с моим помощником.

Потом повернулся к Алилю:

— Тебя проводить, как обычно?

— Нет-нет, я сам! — Алиль замотал головой и вытащил из-под одежды небольшой амулет — «проводник» — новомодное изобретение, позволяющее упростить ориентацию в надреальности.

— Смотри… Не заблудишься?

— Да я ж тут не в первый раз… Ну, счастливо.

— Бывай.

Я произнес отпирающее заклинание, мы обменялись рукопожатиями, и, едва отпустив мою руку, Алиль растаял в воздухе, оставив вместо себя синий светящийся медленно гаснущий силуэт.

Мы с Майрой спустились в мое жилье. Майра сначала шла позади, но когда я не услышал, как она ступает по железному полу, то обернулся — только для того, чтобы убедиться, что она все еще идет за мной — и пропустил ее вперед… благо заблудиться в моем жилище было негде.

То, как она двигалась, мне не понравилось. Так — практически бесшумно, опираясь сначала на пятку, потом мягко перекатываясь на носок — ходят профессиональные убийцы, которых обучают в катакомбах Шестого города, так — грациозно, словно плывя в воздухе — ходят л'ахэ шейхон — полуразумные хищники из Ютри. Впрочем, если бы Майра была тем или другим, я бы, по беспечности своей, к этому моменту был уже мертв. Значит, мне придется примириться с тем, что у меня дома два дня будет жить хищник в человеческом обличье… Впрочем, если рассказ Алиля — правда, то ничего удивительного… все королевские дети в сущности хищники.

— Привет, — сказал Фарид, когда мы вошли в кухню, и расплылся в улыбке, — я Фарид.

— Майра, — ответила девушка и тоже улыбнулась.

Она была такой же тихой и неприметной, какой казалась с первого взгляда. Порой я даже забывал о том, что она тут есть. Сидела обычно в углу кухни, шила какие-то свои тряпки… или книжку читала — книжкой ее Фарид снабдил. Дни были сверхспокойные, ни одного клиента за время ожидания Алиля не появилось, так что я тоже в некотором роде отдыхал. Так прошло два дня, в конце которых мой многознающий знакомец не появился. Не появился он и на третьи сутки.

А «утром» четвертого дня пошел дождь.

Я проснулся от того, что мне на лицо капнула вода. Раз, другой… Зажег свет и увидел, что капает с потолка. Озадаченный этим необычным явлением, я встал и вышел на кухню, где застал Фарида, который, как обычно рано встав, кромсал на кухонном столе овощи для рагу. По кухне были живописно расставлены миски, тазы и даже кружки разных размеров, в которые капало, текло и лилось с потолка. Несмотря на всю посуду, пол напоминал минное поле из сухих островков и разнокалиберных луж.

— Это что? — я показал Фариду на лужу, в которой плавал пластиковый стаканчик.

— А… наверное случайно задел, извини.

— Да не стаканчик, дубина. Я спрашиваю, вода откуда? Почему с потолка течет?

— Так дождь на улице. А крыша протекает наверное.

— ДОЖДЬ?!

Поймите меня правильно. Я провел детство в мире, где дождь шел четыреста двадцать шесть дней в году из четырехсот двадцати девяти. Когда на каникулы мать отправляла меня куда-то, где небо не было ПОСТОЯННО затянуто облаками — по возвращению домой я ощущал себя, как наркоман, которого насильно сняли с иглы… когда в шестнадцать лет выдалась возможность смыться из родного мира на учебу — я воспринял ее как редкую и драгоценную возможность избавиться от родной погоды. Я НЕНАВИЖУ дождь! Немудрено, что крыша моего дома, которую от поверхности отделял какой-то полуметр песка, вовсе не была рассчитана на это ненавистное мне погодное явление. И до сих пор был невероятно счастлив, поселившись в этом мире… потому что за все двенадцать лет, которые я тут прожил, здесь ни разу не было дождя.

— Где Майра? — спросил я, окинув кухню взглядом и не обнаружив привычной фигуры в углу.

— Да… она вроде сказала, что дождь любит и наружу пошла.

— Наружу? — это я прорычал, уже стартуя к двери и размышляя о том, что раньше я был об интеллекте Фарида куда лучшего мнения…

Отпирающее заклинание… открывающее заклинание… не думать о том, как эту дверь весом в полтора диногра открыла хрупкая девица, не имеющая понятия о магии…

С натужно заскрипевшей входной «двери» на меня обрушился холодный душ, состоящий наполовину из песка, наполовину из воды. Обалденно, блин. С добрым, блин, утром, Нойль.

Тогда я, конечно, не так куртуазно выражался… там в одну фразу много чего вложено было, на разных языках.

Дождь лупил так, что почти скрывал тонкую высокую фигуру, неподвижно застывшую на расстоянии метров десяти от входа.

— Майра! — завопил я, отплевавшись от попавшего в рот песка, — ты что, спятила? Ну-ка в дом быстро!

Она втянула голову в плечи и засеменила ко мне своей асассинской походкой. Холодное серебристое сияние песка подсвечивало дождевые струи снизу, это было красиво и по-своему величественно — точно огромный танцевальный зал со светящимся полом, высоченным и темным потолком и развешенными по всему пространству зала полупрозрачными искрящимися занавесями. Майра плыла навстречу мне в этом потоке хрусталя и света — босая, мокрая и довольная, судя по блуждавшей на ее губах улыбке, капли, ударяясь о ее волосы и плечи, разбивались в мелкую водяную пыль, образуя светящийся ореол вокруг девушки. От этого зрелища мне почему-то стало так жутко, что от того, чтобы повернуться спиной и дернуть бегом от приближающегося ко мне существа, меня удержала только моя неимоверная гордость, которую временами в порыве самокритики я вынужден признать глупостью.