Варвара Мадоши - Сэйл-мастер (СИ)

— Возвращаясь к вашим способностям… — Сашке показалось, что пауза очень хорошо продуманна. — Сандра мне сказала, что вы еще и сэйл-мастер?

— Ну да, способности у меня есть, — Сашка потеребил серьгу. — Я поднимал паруса в Академии, на тренировках, и потом пару раз… для себя. На военных кораблях это не требуется, вы же знаете.

— Но в принципе, вы можете это сделать? — капитан смотрела на него очень пристально, прищуренными черными глазами, и взгляд ее был на удивление пронизывающим.

«Господи, да она же вампир! — сообразил Сашка. — Отсюда и голос, и гендерная неопределенность…»

Поняв это, Сашка расслабился: к вампирам он привык.

— Я имел дело с парусами… — сказал он. — Но сразу хочу сказать: если вам нужен именно сэйл-мастер, лучше возьмите опытного человека.

Мысленно он на всякий случай попрощался с возможностью возобновить свою тающую независимость и для разнообразия поработать вместе с Санькой. Большинство вампиров очень ценят искренность, потому что сами плохо умеют юлить, но всегда есть шанс нарваться на оригинала. Или просто трикстера.

— Тогда я и искала бы сэйл-мастера, а не штурмана, — Сашке показалось, что Балл улыбнулась. — Но категорию вам дали?

— Как любому начинающему. Пятую.

— Ладно. Далее. Сандра рассказала мне, отчего вы ушли с флота, однако, хоть у меня и нет оснований не доверять ее провидческим навыкам, хотелось бы услышать вашу версию.

— Заехал капитану в челюсть, — Сашка внутренне подобрался, даже закаменел. Это была та самая причина, по которой он уже начал искать работу на планете: «дисциплинарников» не жаловали даже у торговцев, дело понятное.

— Вот как? — Балл подняла брови. — И вас не послали под трибунал?..

— Это случилось в порту, шкипер. Вне корабля. Ссора… личного характера. Так что они ограничились увольнением.

— Личного характера? Из-за женщины?

Сашка неохотно кивнул.

— Вы можете мне приоткрыть обстоятельства?

— Боюсь, что нет, — ответил Сашка. — Прошу прощения, но…

— Хорошо, оставим это пока. У вас есть записи о ваших переходах? Удостоверения?..

Удостоверения у Сашки имелись, и даже довольно аккуратные.

Капитан Балл изучила его бумаги до конца, в одном месте снова приподняв брови: должно быть, тот рейд к Вазату. В конце концов она сказала:

— Что ж, несмотря на вашу молодость, опыт достаточный. Осмелюсь выразить сожаление, что такая многообещающая военно-эфирная карьера прервалась на самом старте… Зато частный флот в моем лице, возможно, приобрел еще одного талантливого штурмана. Вы приняты. Можете ехать за вещами, но до захода солнца необходимо быть на корабле. Завтра с рассветом отчаливаем.

— Отлично… — Сашка немного растерялся: он не ожидал, что решение все же будет принято, и сейчас почувствовал, как будто ему дали обухом по голове. — Я, безусловно, очень рад, шкипер… А скажите, кто, кроме Сандры, в экипаже?

— О, — Балл произнесла невозмутимо, но с ощутимыми нотками удовольствия в голосе, — экипаж у нас небольшой, но в высшей степени компетентный: кроме меня, вас и кормчего у нас еще пилот и казначей, он же старпом. Я не сомневаюсь, что вы прекрасно сработаетесь.

Белка неприязненно посмотрела на их нового штурмана. Никак не интеллектуал, слишком уж красивый, и явно об этом знает: очень ладное, открытое лицо, высокий (над маленьким пилотом он возвышался, как башня), длинные, выцветшие до белизны волосы падают на широкие загорелые плечи, щедро открытые белой безрукавкой, в одном ухе серьга в виде Сатурна (а геи в каком носят? В левом или в правом?.. не вспомнить), белые парусиновые штаны и мечтательная, немного смущенная улыбка. Где, интересно, таких выращивают — в специальном инкубаторе неприспособленных к жизни?..

Кроме того, он слишком молод: лет двадцать пять, не больше. Ну как в таком возрасте можно быть надежным штурманом?..

Самой Белке месяц назад исполнилось девятнадцать. Она выпустилась только в этом году.

— Маленький… — заметил штурман Белобрысов, обозревая бригантину. Действительно, «Блик» едва занимал треть объема «дула».

Они залезли с пускового края, чтобы Сашка бросил взгляд на корабль, прежде чем ехать за вещами, — он вдруг понял, что не вынесет нескольких часов дороги и формальности, если не будет знать, на чем ему идти в этот раз.

Ну что ж, ничего малышка: ладная, аккуратная, не то что старая расхлябанная колоша каботажника, о котором Сашка до сих пор вспоминал, как о кошмарном сне. Без особых на то оснований Сашка решил, что такая птичка не может оказаться врединой.

— Нам дали не тот размер, других свободных не было, — сказала Белка, словно защищаясь.

— А я что? — удивился штурман. — Я ничего, — он оценивающим взглядом скользнул по комбинезону Белки, заметил кровавые пятна от жертвы корабельному духу и спросил: — А характер у нее как?

— Нормальный характер, — пожала плечами Белка, которой не хотелось сознаваться, что с другими кораблями она никогда еще не знакомилась — только с учебными. — Только «Блик» мужского рода.

— Кстати, мы как, на вы или на ты? — продолжал настырный штурман.

— Как угодно, — Белка только плечами передернула.

— А там кто уже на борту?

— Куликова устанавливает устанавливает, Лю… Людмила Иосифовна собиралась размещать груз.

— Людмила Иосифовна — это старпом Берг?

— Старпом, казначей, суперкарго… — «всевидящее око и корабельный бог», додумала Белка, но вслух не произнесла. Нужно было быть куда более уверенной в себе и куда менее осторожной, чем первый и единственный пилот «Блика», чтобы вот так проверять свое остроумие на незнакомых людях. — Они с Мариной Федоровной давно ходят вместе.

У штурмана в глазах появилась такая экзистенциальная тоска, что Белке вдруг стало его жаль. Она представила, кого он видит перед собой — очень маленькую (метр сорок, еще и сутулится!) смуглую девчонку с торчащими во все стороны лохмами, в мешковатом рабочем комбинезоне, заляпанном смолой и жертвенной кровью, тощую и похожую на взъерошенного воробья из-за торчащих в разные стороны кудряшек — и это пилот, с которым ему придется работать?

«Работать» в эфире неминуемо означает «доверять свою жизнь».

Такого пилота, как Белка, пожелает себе только самоубийца… просто удивительно, как капитан Балл ее наняла.

«Прочь пораженческие настроения, — пригрозила себе Белка. — А не то оставлю без прогулки к морю. И без ужина. Нет, без ужина мне нельзя, я и так тощая, и еще теряю в весе… заставлю съесть самую жирную и противную крысу, которая только найдется в парке».