Андрей Величко - ДОМ НА БЕРЕГУ ОКЕАНА

Ознакомительный фрагмент

Поначалу мне показалось, что их нет - ну совсем. Я честно представлял себе море - то спокойное, то бушующее, потом с яхтой и почти голыми блондинками на ней, но в банке, вновь накрытой крышкой, ничего не менялось. Скоро мне надоело туда пялиться, и я стал смотреть на осциллограф. Когда открывался проход, импульсы чуть изменили форму и сдвинулись по фазе, это я помнил точно. Как же там было?

И вдруг картинка по первому каналу поползла, по второму сжалась, сбоку раздался свист, затем плюх, шлеп и дзынь.

Я повернулся к банке. На столе ее уже не было. Она пребывала на полу, но теперь в виде осколков. Там же расплывалась лужа, как будто разлилось по крайней мере полведра воды. В луже билась полосатая рыбка длиной сантиметра три-четыре. Мелькнула мысль "затопим соседей!", но сразу пропала, потому как дед жены жил на первом этаже.

- Великолепно! - пришел в себя Виктор Семенович. - Я как чувствовал, что у вас огромный потенциал! По крайней мере по сравнению с моим. Площадь совмещения была чуть ли не три квадратных сантиметра, я даже разглядел землю чуть впереди! А потом зону накрыло волной. В общем, теперь с этой аппаратурой придется работать вам.

Голос деда окреп и приобрел какую-то торжественность.

- Берите! Мое время уже вышло, да и не готов я брать на себя такую ответственность.

"Интересно, какую?" - подумал я, но спросил другое:

- А чего это вы вдруг решили, что ваше время вышло?

- Молодой человек, когда вы к семидесяти девяти годам будете иметь за спиной два инфаркта, и при этом у вас обнаружат язву желудка, вам тоже нетрудно будет сделать подобный вывод. Тем более что, похоже, врачи просто не хотели меня волновать, а на самом деле имеет место не язва, а рак. Так что теперь аппаратура ваша, не отпирайтесь. Вы, может быть, и не лучший из людей, которых я знаю, но у вас есть одно достоинство, перевешивающее все недостатки. Ни при каких условиях вам не придет в голову делиться моим открытием с властями. Я прав?

Разумеется, дед был прав. Делиться чем-нибудь с этими? Да тут надо совсем рехнуться! Они и так без всякого дележа подгребли под себя всю страну.

Я покинул Виктора Семеновича поздним вечером, увозя в багажнике своей "девятки" коробку с аппаратурой и кристаллами, в папке - схемы, описания и инструкции, а в кармане - четыреста тридцать тысяч рублей. Дед всучил мне все, что у него было, объяснив, что на том свете деньги ему точно не понадобятся. А вам, Коля, будут явно не лишними, уточнил свою позицию старый археолог. Он даже хотел завещать мне квартиру, но я напомнил, что у него есть родственники, которые окажутся весьма разочарованы подобной новостью. Начнется свара, и резко возрастет риск вмешательства властей. Оно вам надо? Мне - точно нет, подвел итог я.

Виктор Семенович умер через месяц. Ну, а я после полугода возни с его кристаллами и своими генераторами вплотную подошел к возможности посетить соседний с нашим мир.

Согласно вступлению, оформленному Виктором Семеновичем как отдельный документ, соотношение между скоростями течения времени в близких мирах имело интересный характер. Например, в начале моих экспериментов оно составляло триста тридцать с небольшим. То есть я несколько раз забрасывал в тот мир таймеры на поплавках, снабженные мини-передатчиками, и при каждом последующем открытии можно было узнать, сколько времени там прошло с момента предыдущего. Так вот, первые измерения показывали, что в триста тридцать четыре раза меньше. Последний же замер продемонстрировал всего триста пятнадцать.

Виктор Семенович утверждал, что это соотношение знакопеременно. То есть время течет быстрее в том мире, где меньше его кристаллов. Сейчас все три находятся здесь. Если я пропихну туда один, ничего не изменится. А вот если два, то время замедлится здесь! А в том, наоборот, побежит в те самые сколько-то раз быстрее. Причем все это происходило при закрытом переходе, ибо при открытом скорости выравнивались.

Путем тренировок, улучшения аппаратуры, ну и вследствие только что описанного уменьшения соотношения мне удалось довести диаметр зоны перехода до пяти сантиметров. Ох, и свистело же оттуда! Давление в том мире было существенно выше, чем в моей квартире, примерно семьсот шестьдесят пять миллиметров ртутного столба против семьсот сорока трех.

Быстро выяснилось, что зону совмещения можно перемещать. Для этого требовалось одновременно представлять себе три вещи - изменение формы импульсов по первому каналу, их сдвиг по второму и то место, где хочешь открыть переход. Причем, что интересно, попытки менять электрические параметры аппаратно ни к чему не привели - то есть проход в этом случае не открывался вовсе. А вот если подобное выходило в результате умственного напряжения, получалась новая привязка в том мире.

Поначалу я за полтора десятка итераций поднялся метров на семьдесят вверх. Во-первых, так разница давлений стала несколько меньше, а во-вторых, появилась возможность рассмотреть, как выглядит место, куда открываются проходы.

Впереди был вполне приличный пляж, за ним - откос высотой метров пять, заросший кустами с большими листьями. Сбоку виднелась совсем небольшая пальмовая роща. Развернув зону перехода назад, я пронаблюдал барьер из рифов метрах в ста - ста пятидесяти от берега. Солнце висело совсем низко над морем, но закат это или восход, я точно сказать не мог. Вроде похоже на закат, больно уж небо красное, но, с другой стороны, откуда я знаю, как все это выглядит в тропиках, да еще и в другом мире?

Просунутая в дырку антенна чувствительного селективного вольтметра не уловила ничего, то есть эфир в том мире был девственно чист.

Виктор Семенович предполагал, что за переходом - та же Земля, только в прошлом. Что ж, в таком случае отсутствие всяких признаков радиопередач понятно. Но вот насколько это далекое прошлое, пока неясно.

За следующую неделю я открывал межмировую дырку раз двадцать. Выяснил, что на берегу океана сейчас вечер, ибо солнце немного опустилось. Кроме того, в Москве начало потихоньку подниматься давление, так что под конец разница стала совсем небольшой. Ну, и удалось вывести зону перехода на берег. Вчера я пропихнул туда метровый дюралевый шест с одним из кристаллов, электроникой и литиевыми аккумуляторами в качестве источников питания. Аппаратура включалась каждую минуту на тридцать секунд, и питания должно было хватить на десяток таких циклов. Здесь же от одного до другого проходило чуть больше пяти часов.

Во время первого синхронного включения я убедился, что теперь могу открыть проход диаметром метра два. Следующие два пропустил - надо было подготовиться к экспедиции в новый мир. И, наконец, подошло время четвертого.