Александр Сухов - Объявленный Армагеддон

Именно по этой причине поручик Мэйлори и штатный маг группы Шуур с самого раннего утра ошиваются на территории Центрального рынка славного города Кряжска и самым внимательным образом приглядываются к снующей взад-вперед толпе посетителей. Однако коренастая низкорослая фигура юркого гнома им на глаза так и не попалась.

— Все, Зен, нет никаких мочей! — осипшим голосом громко пробасил Зуур эр Шуур. — Если сейчас пересохшую глотку доброго дядюшки Зуура не оросит пинта-другая эля, добропорядочный огр превратится в крайне опасного мизантропа, или даже маньяка, способного открутить башку первому встречному ради утоления невыносимой жажды его кровушкой.

— А может быть, кваску, Зуур? — резонно заметил Зенон. — Дерябнем по кружечке ледяного — все-таки мы на службе.

— Да ладно тебе, вьюнош, плюнь на все эти условности! — не унимался изможденный жарой и жаждой шаман. — В такую жару только пиво способно воскресить добропорядочного огра. Пойдем-ка вон в тот уютный кабачок. Уверяю тебя, старина Ханк нас напоит и накормит и денег не возьмет.

При этих словах товарища Зенон расплылся в широкой улыбке и, не скрывая иронии в голосе, спросил:

— Признайся честно, Зуур, в этом городе есть хотя бы одна пивнушка, в которую тебя еще не угораздило забрести? И по какой такой причине у тебя столь доверительные отношения едва ли не со всеми кабатчиками? За какие такие красивые глазки они готовы поить и кормить бесплатно одного сотрудника губернской полиции?

— Жизнь такая, мой дорогой друг, — ничуть не смутившись, ответствовал огр, — все разумные существа для того и созданы, чтобы помогать друг дружке. Живи по принципу: «Ты — мне, я — тебе» и никогда не пропадешь. Как говаривал мой дед — Щербатый Чуур: «Твори добро на усей земли». А насчет отдела собственной безопасности не бери в голову — им суют в лапу побольше нашего. Так что пошли в «Хромую свинью» к Красноносому Ханку, заодно поведаешь о том, что там у вас вчера на Зоне случилось. С утра в управе краем уха услышал, что вроде бы гомункул магический на свет народился и едва не поубивал всю чародейскую братию. И поделом — творят, что хотят, а о последствиях не задумываются.

— Ух, ты! — восторженно и одновременно удивленно воскликнул юноша. — А ты у нас часом не записался в гильдию воинствующих нигилистов, выступающих за полный запрет магического вмешательства в естественные природные процессы? — После чего все-таки сжалился над бедным великаном. — Ладно, пошли в твою «Хромую свинью». — Однако, не удержавшись, чтобы не подначить друга, проворчал: — На планерки нужно не опаздывать, тогда будешь в курсе всех самых свежих новостей.

— Да ладно тебе, — обиженно насупился огр, — говорю же младшенькая со старшей сцепились перед самым моим уходом на службу, пришлось встрять — так самого едва не растерзали фурии бесноватые. Прав старина Хааз, пора мне еще парочку жен завести, так сказать: клин клином…

Довести начатую мысль до конца Зуур эр Шуур не потрудился ибо, оказавшись в прохладном полумраке питейного заведения, принялся самозабвенно втягивать широкими ноздрями витающие вокруг запахи, тихонько бормоча при этом:

— Так, так рагу из барашка, кажется, слегка подгорело так, так, шашлычок вроде бы ничего… бочковое — вчерашнее, подкисло на жаре, впрочем, это не проблема — принесет из подвала свежачка…

Владельцем «Хромой свиньи» оказался гном весьма солидной комплекции. Росту в нем было не больше обычного гномьего, зато ширины этот тип был необъятной. Кроме того, бородатая физиономия кабатчика была украшена красно-лиловой штуковиной, величиной и формой напоминавшей средних размеров баклажан. Впечатляющие габариты нюхательного агрегата, Ханка вызвали в душе Зенона определенное смущение. Юноше даже захотелось потрогать невиданную диковину, дабы удостовериться в том, что это действительно нос, а не что-нибудь еще. Но, зная обидчивый характер горных карликов, все-таки удержался от столь опрометчивого поступка, лишь улыбнулся, предварительно отвернувшись в сторонку.

Поначалу Красноносый Ханк никак особенно не отреагировал на появление в его владениях двух эльфов: светлого и темного. Он лишь в относительно вежливой форме поинтересовался: «Чего угодно почтенным господам?» Господам было угодно уединиться в отдельном кабинете, и эта их просьба была незамедлительно исполнена.

— Уффф… достала эта жара! — громко воскликнул огр, осторожно пристраивая свою широкую задницу на грубо сколоченный табурет.

После этого шаман, ничуть не стесняясь присутствия хозяина, легким взмахом медвежьей лапищи освободил себя и напарника от опостылевших за четыре часа безуспешных шатаний личин.

Внезапная смена облика гостей поначалу немного шокировала кабатчика, но, хорошенько приглядевшись к огру, тот громко воскликнул:

— Зуур, старая дряхлая задница, ты как всегда в своем репертуаре! Дождешься, когда-нить старину Ханка из-за твоих фокусов хватит кондрашка! Ну сколь можно грить, чтоб заранее предупреждал!..

— Ладно, дружище, не сердись, — миролюбиво ответил Зуур, — не обделался и, слава Богу. — После чего приобнял хозяина заведения за плечи и, как бы случайно продемонстрировав ему свои весьма впечатляющие клыки, изрек: — Давай, дорогой, на стол мечи все, что есть в печи, иначе голодный огр будет вынужден употребить вместо жаркого одного излишне ворчливого карлика. Кстати, позволь представить тебе моего напарника. Зенон Мэйлори, прошу любить и жаловать.

Все еще недовольный Ханк протянул Зенону для рукопожатия свою могучую «клешню», при этом проворчал в адрес огра:

— Подавишься гномьими косточками, дылда неугомонная.

Но все-таки снизошел до «неугомонной дылды» и на великаний манер потерся своим «баклажаном» о приплюснутый нос Зуур эр Шуура, затем оба приятеля по-гномьи обменялись легкими оплеухами по плечам и, наконец, пожали друг другу руки.

После завершения церемониальной части, заботливый хозяин извинился, что не сможет разделить трапезу с «уважаемыми гостями», дескать, неотложные дела и, пообещав обслужить по высшему разряду, выпорхнул из кабинета. К великому изумлению Зенона, сделал он это с легкостью ночного мотылька.

Еще через пять минут заботами сноровистых служек на приличных размеров столе не осталось свободного места. По меткому замечанию владельца заведения: «Кабак — не ресторан» смены блюд здесь не были предусмотрены в принципе. Поэтому рядом с трепещущим холодцом, икрой черной и красной, свежеиспеченными блинами, заливной рыбой и многими другими закусками соседствовали кастрюля наваристой дымящейся ухи, огромное блюдо истекающего соком шашлыка и горшок тыквенной каши. Все это великолепие перемежалось судками с горчицей, ядреным хреном и прочими соусами. Однако главным украшением стола был ведерный бочонок с врезанным в его донышко краном — знаменитый гномий эль, коим особенно славилось заведение Красноносого Ханка.