Анна Одувалова - Опасное притяжение

Ознакомительный фрагмент

Глава 1.

Питерский туман. На будущем - пелена На прошлом - туман с Невы Лишь восемь часов без сна От Питера до Москвы.

За окном в мутной рассветной дымке проносились роняющие листву деревья, телеграфные столбы, а иногда и целые города. На горизонте лениво вставало солнце, стыдливо прячась в мутном мареве облаков, словно понимало, что сегодня не к месту - слишком насыщенный у меня выдается день.

С пятницы на субботу в поезде Москва - Санкт-Петербург всегда много народу, но я предпочитаю одиночество и поэтому заказываю себе отдельное купе или вообще еду на машине. Терпеть не могу толпу. Меня раздражает суета и навязчивое внимание. Лучше заплатить и слушать мерный перестук колес, чем, стиснув зубы, внимать пустому трепу случайных попутчиков или, упаси боже, любоваться на пьяные рожи и дышать пивным перегаром. В купе подобных проблем нет и можно спокойно лечь спать, но я не люблю спать ночью, вот и приходится таращиться в окно и невольно прислушиваться к тому, как пьяно бубнят за тонкой стенкой подвыпившие соседи.

Я взглянула на небольшие золотые часы на руке - круглый циферблат с выложенной под стеклом бриллиантами пятиконечной звездой - подарок очередного бойфренда. Мы были вместе недолго. Этого хватило, чтобы возлюбить с удвоенной силой свободу и независимость. Но часы от этого не стали хуже или меньше мне нравиться. Я не из тех, кто, выкидывая из сердца мужчину, выкидывает и все, сделанные им подарки. Должно же после романа остаться хоть что-то, кроме очередной порции разочарования. Обе стрелки показывают ровно на острие опущенного вниз луча. Шесть тридцать. До Питера осталось всего ничего - чуть больше полутора часов. Почти сто минут отдыха, а потом опять новые люди, суета, работа.

Нет, до вечера у меня есть свободное время, можно даже немного вздремнуть, но я уже вряд ли буду одна. Интересно, кого пришлют меня встречать? Кого-то из наших или еду? Надеюсь, что второе. Не хотелось бы на новом месте, ко всему прочему, заботиться о раннем завтраке. В животе нехорошо потянуло, рот наполнился слюной. Не люблю ощущение голода. Его не заглушишь ничем: ни кофе, ни обычной пищей, ни каким-либо делом. Но попробовать можно, все равно заняться нечем. Я достала из сумки зеркало на подставке и косметику. Открыла пудреницу и начала механически поправлять макияж. Тон ложился ровно, превращая живое лицо в привычную холодную маску. Я всегда красилась много - маскировалась. Без макияжа мне не давали больше восемнадцати. Чаще всего шестнадцать. Вечные, застывшие шестнадцать лет. Как же я их ненавижу!

С тех пор, как я изменилась, прошло тринадцать лет. А мне все так же шестнадцать. Я покрасила и остригла волосы, я не выхожу из дома без косметики, которая стала вторым лицом. Но это слабо помогает. Больше двадцати мне еще ни разу не давали и никогда не дадут. Велика радость - на всю жизнь остаться худосочным существом с лицом дурочки-старшеклассницы. Хотя вот одному из лучших домушников стаи повезло намного меньше. Ему навсегда двенадцать. Вот уже пятьдесят с лишним лет. Прекрасный пол всерьез не воспринимает, сигареты и спиртное в магазинах не продают. Хотя спиртное и мне продают далеко не всегда, а сигареты продавщицы выдают иногда с таким выражением лица, что хочется сунуть им в нос паспорт. Правда, по паспорту я тоже моложе своих лет. Судя по документам, мне двадцать один. Это лучше, чем шестнадцать, я могу пить, курить и водить автомобиль.

Попросив у проводницы кофе, я засунула в сумку зеркало, проверила наличие документов и расслабилась. Сделала обжигающий глоток из совдеповского стакана и прикрыла глаза. Кофе в поездах можно пить только так зажмурившись и очень горячим, иначе, гадость гадостью. А так это хотя бы не очень сильно чувствуется, особенно, если добавить лимон.

Остаток пути я провела, рассматривая проносящиеся за окном огни и медленно светлеющие небо. Уже очень скоро. Я как обычно вышла в тамбур первая - ненавижу толкаться с другими пассажирами и тыкаться носом кому-то в спину. Когда мне тыкаются, тоже не люблю, но этого не избежать. Народу на перроне было море. Приезжающее, встречающие перемешались и издавали такой гомон и шум, что его не могли перекричать даже зазывалы-таксисты. Несколько слишком резвых в душевном порыве даже попытались отобрать мою сумку, чтобы помочь ее донести, а потом насильно усадить меня в свое такси. Я вежливо отказалась, едва удержавшись, чтобы не оскалится. Еще один минус девчачьей внешности: везде меня принимают за особу, в первый раз приехавшую в большой город. Достало уже. На перроне меня никто не встречал - это и к лучшему. Наконец-то Марат внял доводам разума и поверил, что большого багажа у меня не бывает.

Черный, наглухо тонированный Touareg с символичными тремя шестерками на номерах я заметила сразу же. Слишком уж он был "наш" - хищный и словно отгороженный от внешнего мира наглухо тонированными стеклами. Закинув на заднее сидение небольшую дорожную сумку, я бесцеремонно плюхнулась рядом с водителем, удостоив его мимолетным взглядом - обычный человек, еще совсем мальчишка - лет двадцать, не больше. Моя сегодняшняя закусь, видимо. Марат расстарался, подобрав мальчика посимпатичнее. Ему бы моделью работать, а не водителем. Правда, платят у нас больше.

В наивно-вытаращенных голубых глазах парня мелькнуло изумление, испуг и брезгливость, которую он не смог скрыть. Значит, из недавно посвященных. Не привык еще. Знает, что меня нужно не только подвести, но еще не смирился с существующим положением вещей. Либо привыкнет и не станет реагировать остро, либо сломается и умрет, или уйдет, попрощавшись с некоторыми воспоминаниями.

Парень натянул на нос темные очки, внимательно посмотрел на меня еще раз и уже открыл рот, но я, предваряя вопрос, небрежно шепнула, положив руку на руль.

- Что стоим, поехали уже. Я устала! - на пальце блеснуло кольцо - пятиконечная звезда, вписанная в круг. Непосвященным кажется, что печатка надета неправильно. Иначе, почему острие луча направлено вниз к кисти. Но водитель все понял верно. Он сглотнул, прокашлялся, и, так и не рискнув что-либо сказать, тронулся с места.

Я люблю Питер. Пожалуй, это один из немногих городов, к которым, я испытываю настоящую слабость. Мне приятно здесь находится. Мне нравится гуляющий по набережной ветер, холодный воздух и то, что здесь не часто бывает солнце. Я люблю и спокойное умиротворение старых улиц, и толпы туристов. В Питере я чувствую себя живой. Здесь нет необходимости оставаться в тени или отсиживаться дома денем, - туман и дождь защищают не хуже сумерек.

Больше всего меня притягивали в Питере каналы. Каждый свой приезд я хотя бы один раз совершала с группой туристов неспешную прогулку по рекам и каналам на катере. Если было пасмурно и сумрачно, тогда днем, но чаще ночью, чтобы послушать, играющий на палубе джаз и в очередной раз увидеть, как разводят мосты.