Сергей Мусаниф - Темная сторона медали

Стук был властный и настойчивый. Это был стук человека, уверенного в себе. И еще уверенного в том, что он попал именно туда, куда собирался. К вышеизложенному я бы добавил, что это был стук человека нетерпеливого. И может быть, даже несколько разозленного. А что самое обидное – стук не смолкал.

– Опа, – сказал я.

Горничные так не стучат. Они осторожно скребутся в дверь. Горничные не работают по ночам.

– Это мой муж, – сказала Светлана.

Это уж наверняка, подумал я. Шампанского в номер мы не заказывали, так что это и не официант. И вряд ли это ночной портье пришел спросить, все ли нас устраивает и не желаем ли мы чего-нибудь еще. В такое время суток подобные визиты просто бестактны. Особенно если пара снимает номер на ночь.

– Откуда бы тут взяться твоему мужу? – поинтересовался я.

– У него везде свои люди, – сказала она. – Он же префект этого района, ты забыл? И криминальный авторитет к тому же.

– Что будем делать?

– Может, прыгнуть в окно? – предположила она.

– Пятый этаж.

– Спрятаться в шкаф?

– Это банально. Туда он посмотрит в первую очередь.

– Под кровать?

– Туда – во вторую.

– Что же делать? – спросила она.

– Не знаю, – честно сказал я.

– Ты мужчина. Придумай что-нибудь.

– Как-то в голову ничего не приходит.

– Он тебя убьет, – сказала она. Можно подумать, такие заявления способствуют ускорению мыслительного процесса.

– Только меня?

– Ага. Меня он слишком любит. Кроме того, он мой муж и государственный чиновник. Плохая пресса ему не нужна.

– Если он твой муж, – парировал я, – так ты что-нибудь и придумывай.

За дверью послышались новые шаги. Чей-то голос угодливо осведомился, чего соизволит уважаемый товарищ. Уважаемый товарищ соизволил, чтобы ему открыли дверь. Голос пообещал, что скоро вернется, и отчалил за ключом. Не думаю, что он будет торопиться.

Если репутация отеля будет замарана убийством, парню может влететь от руководства.

– Знаешь, – сказал я, – у меня возникла одна очень интересная мысль.

– Лучше одевайся!

– Я и так одеваюсь, – заметил я, натягивая штаны. – Но все-таки… Мы пробыли в отеле не больше получаса. Отсюда сорок минут езды до префектуры и больше часа до твоего дома. Даже если твоему мужу стукнули о нашем присутствии, едва мы забрали ключи у стойки, что вполне возможно, то это все равно не объясняет, каким образом он умудрился отреагировать столь оперативно.

– Он ездит с мигалкой, – сказала она. – И вообще, я не знаю. Лучше застегни мне вот это.

– А я знаю, – сказал я, застегивая «вот это». – Твой уважаемый супруг тоже был в этом отеле или в гостинице неподалеку, и занимался он тем же, что и ты. То есть изменял своей второй половине. В данном случае – тебе.

– Ты так думаешь?

– Факт, – сказал я. – Может, попробуешь его на этом подловить?

– Он нас застукал, – ответила она. – Он нас, а не мы его.

– И все равно, – сказал я. – К тому же он нас еще не застукал.

Кстати, о стуке.

Удары в дверь, па время затихшие, возобновились с новой силой.

Я выглянул в окно. Этаж все еще был пятый, но, похоже, что других вариантов просто нет. Рядом с окном проходила водосточная труба. На вид она была довольно прочной, но испытывать эту самую прочность мне не хотелось. Падение с пятого этажа не вписывалось в мои жизненные планы на ближайшие пятьсот лет.

Однако, возвращаясь к этому моменту в своих воспоминаниях, я склонен частично согласиться с графом. Иногда выбора у нас просто нет.

Я надел воображаемую шляпу и встал па подоконник.

– Мадам, – сказал я, – это были прекраснейшие полчаса в моей жизни. Жаль, конечно, что нас так грубо прервали, но ничего не поделаешь. В любви – как на войне, и теперь мне пора отступать.

Я ухватился за водосточную трубу и перенес на нее часть своего веса. Вроде пока держит.

– Я не говорю вам «прощайте», мадам, – произнес я. – До свидания. Передавайте привет своему рогоносцу и позвоните мне, когда он отвалит куда-нибудь подальше.

Мадам ойкнула, когда я обхватил трубу обеими руками и стал спускаться. На ощупь труба была холодной. Хорошая труба, повторял я про себя, словно мантру. Прочная, хорошая труба. Не подведи меня, осталось совсем чуть-чуть. Прочная труба, хорошая труба, я так на тебя надеюсь…

Но труба моих надежд не оправдала. Сволочные они твари, эти водосточные трубы. С виду обещают безопасный выход из щекотливого положения, а на самом деле… На уровне второго этажа труба не выдержала моих домогательств, и от стены отвалился целый ее пролет. С ним в обнимку мы и полетели навстречу земле.

Если бы только это была земля! Мягкая после недавнего дождика, укрытая ковром каких-нибудь неколючих цветов, смягчающих падение…

Асфальт больно ударил по моему копчику, а остатки ирригационного сооружения ушибли левую ногу. Но если рассуждать в общем и целом, то я был невредим.

Я поднялся на ноги, и кто-то сразу же довольно бесцеремонно схватил меня за плечо. Так хватают людей за плечо только представители весьма ограниченного круга профессий.

– И что это ты тут делаешь? – Был вопрос.

Я оглянулся и выдохнул от облегчения. Это был не образцовый страж порядка, совершающий обход подконтрольной ему территории, и не громила, состоящий на службе у мужа моей сегодняшней подружки, а простой гостиничный секьюрити, вышедший покурить на свежий воздух.

– Ммм, – глубокомысленно сказал я.

– Что ты тут делаешь? – Очевидно, данного мною ответа ему было недостаточно.

– Падаю, – честно сказал я и двинул охранника в челюсть. Фонарей рядом не было, да и мне вряд ли скоро доведется побывать в этом районе, так что я не слишком рисковал, что впоследствии он сможет меня опознать. Москва – город большой.

Секьюрити выпустил мое плечо и повалился на асфальт. Парня сейчас интересовали явно более важные проблемы, чем причина моего местонахождения под данными окнами. А я сделал ноги.

Неудовлетворенное либидо требовало продолжения банкета, но время было позднее, и позвонить кому-нибудь из моих постоянных подружек было бы неудобно, бестактно и, что самое печальное, бесполезно. Поэтому я взял такси, благо в Москве не проблема найти тачку ночью, и отправился в одно из моих любимейших увеселительных заведений, работающих круглые сутки.

В казино.

Персонал казино меня любит. Потому что я даю хорошие чаевые, когда выигрываю, и являюсь для ребят одной из прямых статей дохода. А владелец казино – терпеть не может. Потому что выигрываю я постоянно и являюсь для него одной из статей прямых убытков.

Не знаю, почему, но так уж повелось, что я с самого рождения никогда не проигрываю в азартных играх, даже когда играю с записными шулерами, и, что самое интересное, без всяческих усилий с моей стороны.