Ольга Ильина - Особенные. Элька-4

— Элечка!

На подходе он затормозил, прочертив огромную борозду в песочной дорожке. А глаза. Да, Крыс. Уезжал ты от Эли — искры, а я явилась уже темной, и это всего за каких-то двенадцать дней, мать твою.

— Тьфу, темная.

— Не рад?

Крыс уселся в траве, почесал лапой ухо, задумчиво покрутил усы и вздохнул:

— А я хотел Алексин сад посетить.

— Да уж, теперь не получится. Можешь с Женькой поехать, ей ведь можно?

— С Женькой не то будет, я с тобой хотел.

— Ну, прости, — вздохнула я.

— Да чего уж там, — встрепенулся Крыс и подошел ко мне, о ноги потерся, пришлось брать его на руки.

— Но ты обязательно мне все расскажешь, как докатилась до жизни такой.

— Расскажу, расскажу, куда я денусь, — ответила я и перехватила моего толстячка поудобнее. — Ну и отъелся же ты.

— Да разве тут отъешься? — отмахнулся хвостатый. — Эти изверги меня загоняли совсем.

— Кто? — не поняла я.

— Кто, кто. Дом твой и этот… костлявый, Бредом Питом притворяющийся.

И Крыс принялся жаловаться, на злобного управляющего, не дающего ему поесть спокойно ни колбасы, ни сметаны, ни даже мышей. Дом всех вывел.

— Как? Скажи мне, как теперь жить?

Хороший вопрос, чувствую, тот, кто на него ответит, озолотится.

Пока мы подходили к крыльцу с домиком начало твориться что-то невообразимое. Во всех окнах начал мигать свет, как гирлянда на елке, только музыки не хватало, в тему, так сказать.

— Кажись, громадина тебя приветствует, — заметил Крыс и спрыгнул с рук. — Скучал, наверное.

— Наверное, — рассеянно проговорила я и улыбнулась, заметив в дверях очень красивую женщину — мою маму и на ее лице была самая счастливая на свете улыбка.

— Эля! — она ускорила шаг и почти побежала ко мне, а я к ней. Но, не добежав, я вдруг резко остановилась, почувствовав опасность. Заозиралась по сторонам, не понимая, откуда исходит источник, пока Ева не подошла. И чем ближе она подходила, тем тревожней мне становилось, пальцы похолодели, а разум затопила настоящая паника. Я понимала, что надо бежать, бежать как можно скорее и как можно дальше, но куда, если я даже не понимаю, что меня так напугало?

— Дыши, — сказала Ева, остановившись в метре от меня. — Просто дыши.

Я непонимающе повернулась к ней и вдруг поняла, что стало причиной моего приступа паники.

Чувство опасности схлынуло, едва она меня обняла, но до этого очень медленно и осторожно подходила, словно я лань, пугливый зверек, который вот-вот бросится наутек. Мне очень хотелось.

— Что… что это такое?

— Чужая сила. Мы чувствуем ее и так определяем, насколько превосходит нас противник.

— И что, теперь так будет всегда?

— Нет, что ты, милая. У нас есть пара дней, чтобы научиться ставить защиту от давящего воздействия темной магии. Не волнуйся, все будет хорошо.

Она снова меня обняла, крепко-крепко, и я действительно перестала волноваться. А тут и бабушка подъехала, оставила москвич в теньке под яблоней и направилась к нам. Сухо поздоровавшись две совершенно разные, но очень родные мне женщины одновременно посмотрели на меня.

— И чего мы стоим? Пойдемте уже в дом, я не завтракала, между прочим.

Да и на домик хотелось глянуть изнутри, интересно же, как он отстроился за это время.

Оказалось, неплохо отстроился. Журналы с интерьерами, которые я сперла у прежних хозяев, ему очень понравились. И теперь почти каждая комната представляла собой живую иллюстрацию картинок. Только Ева внесла пару дельных коррективов. Все-таки спальня на месте гостиной, креативно, конечно, но странно. Боюсь, гости не оценят.

Бред Питт, точнее Нортроп — скелет тоже преобразился. Стал похож на настоящего «хозяина» дома. Без его ведома теперь не то, что мышь, паук не проскочит. А когда Крыс нежданно-негаданно нагрянул в дом Евы, то сам первым и убедился. Да что там мышь, хранителя поймают и на экзекуцию хозяйке доставят, где бы ни прятался нарушитель.

— Не, ну ты представляешь, это умертвие ходячее схватило меня за шерстку и притащил к Еве, — возмущенно рассказывал Крыс о первом знакомстве с чудо управляющим. — Притащил, значит, на вытянутой руке и говорит: «Хозяюшка, я тут нашел несанкционированную живность, проникшую в ваш дом. Что с ней делать? Испепелить?» Не, ну ты представляешь, испепелить, меня.

— И что дальше было? — спросила я, хоть и жалко Крыса, но интересно же.

А дальше было вот что:

— Чего??? — возопил мой хранитель и попытался вывернуться из мертвой хватки дворецкого. — Я тебе покажу испепелить, я до тебя доберусь, морду-то твою холеную подпорчу.

— Объект крайне агрессивен, быть может, даже заражен вирусом бешенства. Позвольте мне его.

— Не надо. Это Элин хранитель, — догадалась Ева.

— Хранитель? — удивился дворецкий и разжал руку. Крыс плюхнулся на пол и юркнул под диван, от греха подальше. — А как же эта? Ш-ш-шипящая? Нортроп так натурально показал мою бывшую хранительницу, Агату, что даже Крыса проняло.

— Очевидно, не выдержало бедное змеиное сердце встречи с тобой, дорогой. Пойдем лучше завтракать и, я буду не прочь, если и вы… э… не знаю, как вас зовут, присоединитесь.

— Я Румпельштильсхен — хранитель-наставник, недавно повысили, — с гордостью ответил Крыс и вылез из-под дивана.

— А Эля вас как зовет?

— Крыс, — почему-то засмущался хвостатый.

— Кота? — удивилась Ева.

— Э… я раньше крысой был.

— Ааа, тогда понятно. Ну, пойдемте Крыс, мы вас покормим. Нор новую кухню осваивает. Сегодня у нас паровые котлетки. Любите?

В общем, влюбился мой Крыс в маму Еву, а Нортропа тихо не переносил, но это у них взаимно.

Все спальни находились на втором этаже, я даже удивилась, когда увидела приготовленную специально для меня комнату. Большая, просторная и светлая, очень светлая. А в углу я даже мольберт обнаружила.

— Я надеялась, что ты погостишь у меня на каникулах, — мягко улыбнулась Ева и смущенно распахнула шкаф. — Я купила одежду, не знаю, должно подойти. Выбери себе все, что захочешь, а что не подойдет, выбросим или в приют отдадим.

А у меня даже слов не осталось. В ее словах было столько смущения, заботы и решительности одновременно. И я только сейчас, именно в этот момент осознала в полной мере, что да — она моя мама. Настоящая мама, заботливая, добрая и думающая обо мне. И когда она рядом, мне так спокойно, так тепло становится, и даже с моей другой мамой, такого нет. Наверное, это общая кровь сказывается или просто любовь, искренность, настоящая нежность матери к своему ребенку. Я ее чувствую, даже не прикасаясь.

— Ладно, я внизу буду, — смутилась Ева от моего взгляда, а я поспешила отвернуться обратно к шкафу. — Не торопись.