Александр Зорич - Сборник "Круг Земель"

«Выходит, мы друг с другом танцуем?»

Эта мысль понравилась Шету и он звонко рассмеялся, чтобы отогнать печаль.

А печалиться были причины. Шет знал: дух шиповника прощается с ним навсегда.

«Он тоже уже знает, что я не жилец, – подумал Шет. – А может, дело в другом? Может он знает, что завтра выпадет снег и он, расфуфырившийся не ко времени, сам погибнет, и оттого спешит попрощаться?»

Музыка становилась все тише, характер ее менялся. Тимпаны отступали, флейты становились глуше, лишь хрустальные колокольчики еще бесчинствовали где-то вдали. Но вскоре и колокольчики начали то и дело порождать вместо звука волны густо-розового и бледно-желтого цвета.

Чу! Вот уже и они смолкли, уступив тишину мерному шороху листьев.

Похоже, кто-то шел по саду.

Шет окс Лагин выпрямился и осмотрелся.

Вроде бы чья-то фигура. Впрочем, не прошло и трех секунд, как фигура скрылась в зарослях можжевельника.

– Я же просил не беспокоить! – громко выкрикнул Шет и грузно опустился на скамью.

Шет окс Лагин принялся всматриваться в просветы между ветвями шиповника. Кто-то там определенно был, кто-то знакомый. Он чувствовал это. Но кто? Неужто Элиен?

Воодушевленный этой мыслью, Шет окс Лагин вышел из зарослей и сделал несколько шагов по направлению к мраморной галерее.

Вот он! Верткий, словно ящерица, быстрый, подвижный. Это, конечно, не Элиен.

Но кто это? Кто этот человек, что скрывается за колонной? Что за тип в вульгарном плаще со стразами?

Он не знает его. Или все-таки знает? Может, чей-то слуга, заблудившийся в дворцовых лабиринтах? Вор? Вельможа из провинции, которому было назначено? Наемный убийца? – гадал Шет окс Лагин, пока нарушитель его спокойствия не скрылся с большой поспешностью.

9

Лунная дорожка. По ней движется челн со спущенным парусом. Полное безветрие.

В лодке четверо. Сиятельный князь, его слуга Инн и двое гребцов.

Побережье безмолвно, море – бездыханно.

Шет окс Лагин сидит на корме лодки и смотрит вперед. Они движутся к острову, который зовется Перевернутая Лилия. Если смотреть на его причудливые очертания издалека, в нем и впрямь можно разглядеть сходство с этим благородным цветком.

Никто не спрашивает, зачем они плывут туда. Гребцам, а заодно телохранителям Сиятельного князя, Канну и Телемту, все равно – их дело отрабатывать жалование. Мальчишка Инн тоже молчит, но по другой причине. Сиятельный князь ему все уже объяснил: они направляются на остров, чтобы увидеть косматую звезду.

Инну хочется знать, почему косматую звезду можно увидеть только с острова, а из сада нельзя. Но ему хочется спать, глаза просто-таки сами слипаются – не до подробностей.

Весла входят в воду почти бесшумно. И почти бесшумно выходят из нее.

Шет окс Лагин с нежностью смотрит на озябшего, ссутулившегося Инна. Мальчик клюет носом.

«Напрасно я взял его с собой. Он еще слишком мал для таких специфических развлечений, как ночь в Воздушной Обсерватории. Еще простудится!» – корит себя за опрометчивость Шет.

– Кажется, мы здесь не одни, – шепчет Шету Телемт.

Шет вглядывается в темноту. Действительно, они не одни.

Рыбаки?

Восьмивесельная лодка выплывает из-за восточной оконечности Перевернутой Лилии.

«Что-то непохоже на рыбаков. С каких это пор рыбаки промышляют ввосьмером при полном безветрии, да еще и в полнолуние?»

– Они к нам плывут, Сиятельный князь, – встревоженный голос Канна.

– Пожалуйста, тише, – Шет окс Лагин кивает в сторону прикорнувшего на скамье мальчишки.

– Они движутся очень быстро, – горячий шепот Телемта, в котором вмиг умер гребец и проснулся телохранитель Сиятельного князя.

Шет замер, пытаясь разглядеть лица «рыбаков».

«Хуммер их раздери, да они все в полотняных масках и стальных нагрудниках!»

– Это грабители. В крайнем случае, отдадим им все, что попросят. Но прежде я, пожалуй, все-таки снесу голову трем-четырем, – мрачно заметил Канн, бросив весла и нащупывая на дне челна свои меч и кинжал.

Телемт тоже бросил весла – они теперь не нужны. Им все равно не выиграть соревнования в скорости.

– Не каркай, Канн. Может, когда они узнают, кого решили обобрать, никому ничего сносить и не потребуется, – усмехнулся Телемт. – На нас же не написано, что мы везем самого Сиятельного князя. Вот и попутала нелегкая дураков…

– Может, они вообще не грабители… А забыли что-нибудь нужное и теперь хотят у нас попросить. Например…

– …Писчие принадлежности, – со злой иронией подсказал Телемт. – Забыли дома, а тут срочно надо в городскую управу черкнуть пару прошений…

Шет не сдержал улыбки – все-таки, Телемт и Канн славные парни, как жаль, что он не заметил этого раньше. Но, конечно, «грабителям» нужны вовсе не писчие принадлежности и даже, увы, не деньги.

Люди в масках прекрасно знают, к чьей лодке правят. Они не разговаривают между собой, ничего не доуточняют, детали им, похоже, давно ясны. Им нужна его жизнь. Крылатый вестник был прав.

«Неужели Гаассе окс Тамаю наконец-то достало и подлости, и храбрости на то, чтобы покуситься на мою жизнь?»

– Князь, вы должны лечь на дно лодки. Там вы будете в относительной безопасности, – зашептал Канн, не отрывая взгляда от неумолимо приближающихся врагов.

– Я Звезднорожденный, а не просватанная девка, чтобы отлеживаться на дне лодки, пока мужики друг другу чубы дерут, – отрезал Шет окс Лагин. – Если хочешь, ложись туда сам.

– Но ведь вы безоружны! – в отчаянии воскликнул Телемт.

– Это ничего не значит.

Телемт покачал головой, обнажая меч. Когда-то он слышал, что в былые времена князь слыл непревзойденным рукопашным бойцом. «Вот, как раз и выдался ему случай вспомнить былые доблести», – подумал Телемт.

Но Шет окс Лагин знал, что никакой рукопашной не будет и в помине.

Он уже заметил: у каждого из людей в масках за спиной висит колчан, туго набитый стрелами. Значит, где-то на дне их лодки лежат и тугие луки. Ни Телемту, ни Канну не случится показать себя в честном бою, заслонив князя от удара неприятельского меча.

Стрел хватит на всех.

Шет окс Лагин в последний раз взглянул на крепко спящего Инна и ему на глаза навернулись слезы. Ну зачем, зачем он потащил мальчишку к этому проклятому острову? Судьба не подарила ему ни сына, ни дочери. Ни одна его кровинка не переживет его, будь он хоть триста раз Звезднорожденным. И даже Инн не переживет его, увы.