Баркер Клайв - Пятый доминион

- К лучшему, - сказала Юдит.

- Я не люблю руин, какими бы живописными они ни были, - возразил Миляга.

Юдит ничего не ответила, но наградила его холодным взглядом.

- А мы здесь в безопасности? - спросила Хои-Поллои, ни к кому в частности не обращаясь. - Так темно.

- Ясное дело, в безопасности, - сказал Понедельник, обнимая девушку за плечи. - Весь дом закупорили. Он ведь к нам не заберется, верно, Босс?

- Кто? - спросила Юдит.

- Сартори, - сказал Понедельник.

- А он где-нибудь поблизости?

Молчание Миляги послужило достаточно красноречивым ответом.

- И вы думаете, что несколько замков его удержат?

- А что, нет? - сказала Хои-Поллои.

- Если он захочет войти, его не удержит ничто, - сказала Юдит.

- Он не захочет, - ответил Миляга. - Когда начнется Примирение, через дом будет проходить поток силы... силы моего Отца...

Мысль об этом показалась Юдит настолько же неприятной, насколько, как рассчитывал Миляга, будет она неприятной и для Сартори, но ответ ее был тоньше, чем простое выражение отвращения.

- Он твой брат, - напомнила она ему. - Не думай, что ему не придется по вкусу то, что здесь находится. Так что если он захочет, он придет и отнимет все, что ему нужно.

Он наградил ее суровым взглядом.

- Мы о чем говорим - о силе или о тебе?

Юдит помедлила, перед тем как ответить.

- О том и о другом, - сказала она наконец.

Миляга пожал плечами. - Если это случится, решение принимать тебе, - сказал он. - Тебе уже приходилось делать выбор, и ты ошиблась. Может быть, настало время обрести хоть чуточку веры, Юдит. - Он встал. - Приобщись к тому знанию, которым все остальные уже обладают.

- И что же это за знание?

- Это знание о том, что через несколько часов мы станем частью легенды.

- Даа, - тихо выдохнул Понедельник, и Миляга улыбнулся.

- Будьте осторожны здесь внизу, - сказал он и направился к двери.

Юдит оперлась на Клема и с его помощью встала на ноги. Когда она вышла из комнаты, Миляга уже шел по лестнице. Она не звала его - он сам остановился на мгновение и, не оборачиваясь, произнес:

- Я не хочу тебя слушать.

Потом он продолжил свой подъем, и по его опущенным плечам и тяжелой походке она поняла, что при всех его пророческих заявлениях в нем живет тот же червячок сомнения, что и в ней, и он боится, что стоит ему повернуться и посмотреть на нее, как червяк этот разжиреет и задушит его.

У порога его встретил запах листвы, который, как он и надеялся, заглушил доносящуюся с темных улиц вонь. В остальном же его комната, в которой он жил, смеялся и спорил о загадках вселенной, произвела на него угнетающее впечатление. Она неожиданно показалась ему косным, затхлым местом, в котором слишком часто звучали заговоры и заклинания, утрачивая постепенно значение и смысл. Менее подходящее место и представить себе трудно! Но разве не сам он бранил Юдит всего лишь минуту назад за недостаток веры? Сила мало зависит от места. Ее главный источник - вера Маэстро в сверхъестественное и та воля, которую она рождает.

Готовясь к предстоящему ритуалу, он разделся. Потом он двинулся к каминной полке, намереваясь снять с нее свечи и поставить их по границе круга. Однако вид трепещущих язычков пламени навел его на мысли о молитве, и он упал на колени перед пустым камином. Губы его сами зашептали Отче Наш, и он прочел молитву до конца. Никогда еще слова ее не звучали так уместно, как сегодня. Но после этой ночи она превратится в музейный экспонат, в осколок тех времен, когда Царствие Господа еще не пришло, а воля Его не исполнилась яко на небеси и на земли.

Чье-то внезапное прикосновение заставило его прерваться. Он открыл глаза, поднял голову, обернулся. Комната была пуста, но в задней части шеи до сих пор ощущалось легкое покалывание. Он знал, что дело не в очередном воскресшем воспоминании. Это нежное прикосновение было напоминанием о той награде, которая ждет его после окончания труда. Речь шла не о славе, нет, и не о благодарности Доминионов. Наградой этой был Пай-о-па. Он посмотрел на покрытую пятнами стену над каминной полкой, и на мгновение ему показалось, что он видит там лицо мистифа, непрерывно меняющееся в неверном свете мерцающих свечей. Афанасий назвал его любовь к мистифу нечестивой. Тогда он не поверил в это, не верил и сейчас. Миссия Примирителя и мечта о воссоединении с Паем были составными частями единого плана.

Молитвенное настроение пропало, но это не имело значения: ведь сейчас ему предстоит исполнить то, о чем просили миллионы губ, шептавших Отче Наш. Он поднялся, взял с каминной полки одну свечу и, улыбаясь, шагнул в круг, но уже не как простой путешественник, а как Маэстро, готовый привести Изорддеррекский Экспресс на конечную станцию чуда.

Лежа на подушках внизу в гостиной, Юдит почувствовала возникший поток энергий. Грудь и желудок ее побаливали, словно от легкого расстройства пищеварения. Она потерла живот в надежде успокоить боль, но особой пользы это не принесло. Тогда она встала и заковыляла к двери, оставив наедине Хои-Поллои и Понедельника, который развлекал девушку своей болтовней, а также новым видом живописи: держа в руке свечу, он покрывал стены разводами копоти, а потом дорисовывал свои композиции с помощью мелков. На Хои-Поллои его таланты произвели немалое впечатление, и ее радостный смех - впервые звучащий на памяти Юдит - еще звенел у нее в ушах, когда она вышла в коридор и увидела Клема, который стоял на страже у парадной двери. Несколько секунд они смотрели друг на друга в неверном свете свечей. Первой молчание нарушила Юдит.

- Ты тоже чувствуешь?

- Да. Не очень-то приятное ощущение, а?

- Я думала, это только у меня.

- Почему только у тебя?

- Не знаю. Может быть, что-то вроде наказания...

- Ты все еще думаешь, что у него какие-то тайные намерения, так ведь?

- Нет, - сказала Юдит, бросив взгляд в сторону лестницы. - Я думаю, что он искренне делает то, что считает необходимым. Собственно говоря, я абсолютно уверена в этом. Ума Умагаммаги побывала у него в голове...

- Господи, он был просто вне себя.

- Несмотря на это, Она отозвалась о нем очень хорошо.

- Так в чем же дело?

- И все-таки здесь скрывается какой-то заговор.

- Сартори?

- Нет. Это как-то связано с их Отцом в этом проклятом Примирении. - Боль в животе стала еще сильнее, и она поморщилась. - Я не боюсь Сартори. Но в том, что происходит в этом доме... - Она заскрипела зубами от нового приступа. - ... есть что-то, чему я не доверяю.

Она посмотрела на Клема и поняла, что он, по своему обыкновению выслушал ее, как нежный и заботливый друг, но рассчитывать на его поддержку ей не приходится. Они с Тэем были ангелами Примирения, и если она вынудит их выбирать между ней и успехом ритуала, можно не сомневаться, что она проиграет.