Олег Авраменко - Наследник Громовержца

— Хорошая девочка. Признаться, я ещё десять лет назад считал, что она выбрала не того брата.

Бренда согласно кивнула.

Шейн и Гленн тоже отправились в дом, чтобы выпить пива, Мортон остался сидеть за ударной установкой, лениво постукивая по барабанам, а я продолжил знакомство с многочисленными наворотами тётушкиного синтезатора, чувствуя, что всё больше влюбляюсь в него.

— Ну что за дела? — состроил недовольную мину Кевин. — В кои-то веки пришёл вас послушать, а вы тут же разбежались.

— Ай, брось! — насмешливо фыркнул Мортон, не переставая барабанить. — С каких это пор ты стал любителем рок-н-ролла?

— А я никогда не говорил, что он мне не нравится. Не балдею от него, это правда. Но некоторые песни очень даже ничего. Например, та, которую вы только что играли. Или, — добавил Кевин, выразительно взглянув на меня, — «Врата Вавилона».

— Ага, сильная вещь, — согласился Мортон, отложил свои палочки и выбрался из-за ударной установки. — Мама, ты сейчас в Авалон?

— Да, — ответила Бренда, которая как раз встала из кресла.

— Подбрось и меня. Раз уж появилась Амалия, то до вечера репетиций не будет.

— Хорошо, — она взяла сына за руку. — До встречи, Кевин, Феб. — И вместе с Мортоном совершила мгновенный прыжок в Авалон.

А я оставил в покое синтезатор и подошёл к Кевину.

— Насчёт Вавилона, — спросил у него, — это был намёк?

— А что же ещё, — ответил он, доставая из кармана сигарету. — Нам надо поговорить, Феб.

Мы присели на край помоста и закурили.

— Значит, — произнёс я, — Софи тебе рассказала?

— Да, и правильно сделала. Всё-таки я отец Ричи и должен это знать.

— Понимаю… А что она рассказала?

Кевин остро посмотрел на меня:

— Надеюсь, что всё. И о твоём разговоре с Ричи, и о нападении цербера, и о том, что тварь находилась под контролем. И как Ричи фактически признался Амалии, что имел дело с цербером. И как он водил её в Вавилон, а вы потом повторили его поход. И как повстречали там зулуса, который принял вас за каких-то «посвящённых», а затем, когда понял, что ошибся, покончил с собой. Всё верно?

Я как можно убедительнее кивнул головой. Хвала богам, Софи ни словом не обмолвилась о планах Порядка на мой счёт. А о том, что Патрик тоже разговаривал с Ричи, она и вовсе не знала. Мы никому об этом не сказали, даже Фионе.

— Не обижайся на Софи, ладно? — продолжал Кевин. — Она не могла поступить иначе. Меня не может не касаться, что мой сын, по всей видимости, покушался на жизнь моего племянника, а вдобавок ещё оказался причастен к оккультной секте, члены которой готовы сжечь себя живьём, лишь бы не выдать своей тайны. И вообще, зря ты играл со мной в молчанку. Тебе следовало обратиться ко мне сразу после нападения цербера.

— Ну да, — буркнул я. — И обвинить Ричи в покушении на меня. Думаешь, я не помню, как ты заехал моему отцу в челюсть — только за то, что он высказал своё мнение.

— Тогда я погорячился. Однако согласись, что и Дионис был не прав. По большому счёту он сам спровоцировал меня. У него не было ни малейших оснований обвинять Ричи в каком бы то ни было преступлении. А у тебя такие основания есть, и я вынужден признать их серьёзность. Это мне совершенно не нравится, но я привык смотреть фактам в лицо… — Кевин вздохнул. — Ладно. Расскажи о том вашем разговоре. Как можно точнее, желательно слово в слово.

Конечно, слово в слово у меня не получилось, но я постарался во всех подробностях передать нашу короткую беседу, не упустив ни единой детали. Если Кевин рассчитывал выяснить у меня что-нибудь новое, то был разочарован. Он задал ещё несколько уточняющих вопросов, а затем попросил рассказать о схватке с цербером.

К тому времени, когда я закончил, Кевин курил уже третью сигарету.

— И всё-таки я повторюсь, Феб: зря ты не обратился ко мне сразу. Сейчас бы мы не гадали, что затеял Ричи и чего он хочет от тебя.

— Почему?

— Тогда бы я снова установил слежку за Амалией. В первые годы после исчезновения Ричи мои люди держали под присмотром всех его бывших девушек. Потом я дал отбой, убедившись, что он не собирается возвращаться ни к одной из них. Но если бы я раньше узнал об этом инциденте, то на всякий случай возобновил бы наблюдение. И смог бы потолковать с Ричи, когда он объявился у Амалии.

Я скептически хмыкнул:

— Ну, задним умом мы все крепки.

— А вот и ошибаешься. Можешь спросить у Софи, чтó я сделал, как только она сообщила о твоём разговоре с Ричи. Я сразу решил вызвать Дж… — он осёкся, — …короче, одного человека, который специализируется по таким делам.

— Что ж, тогда признаю свою ошибку, — произнёс я, впрочем, без малейшего сожаления. — Может быть, Ричи попробует обратиться — или уже обратился — к другой своей знакомой.

— Этим уже занимаются, — сказал Кевин. — Проверяют все возможные контакты Ричи. — Он снова вздохнул. — Надеюсь, этот ритуал не предусматривает человеческих жертвоприношений.

— Уверен, что нет, — попытался я успокоить его. — Иначе не вижу причин, почему Ричи прервал свой путь по так называемой Тропе и вернул Амалию домой.

— Да, — согласился Кевин, — причин не было. Но скверно уже то, что он собирался вовлечь девочку в какой-то сектантский обряд — боюсь, далеко не невинный… Кстати, ты знаешь, что в последние десятилетия во многих Домах резко возрос интерес ко всяческим оккультным учениям?

— Нет, — покачал я головой. — Никогда этим не интересовался.

— Собственно, я тоже. Хотя мне следовало проявить к этому интерес после исчезновения Ричи. Ведь всплеск оккультизма случился не сам по себе, он напрямую был связан с обнаружением Источника. В результате этого открытия рухнула сложившаяся на протяжении многих тысячелетий картина мироздания, а законы, управляющие Вселенной, перестали казаться постоянными и незыблемыми. Немало колдунов и ведьм ударились в мистику и стали искать новые средоточия сил — как естественных, так и сверхъестественных. Я должен был предвидеть, что Ричи, лишённый доступа к Источнику, может увлечься оккультизмом в стремлении вернуть утраченное могущество.

— Звучит логично, — согласился я.

— И это как раз тот случай, когда умные мысли приходят в голову слишком поздно. Раньше я даже не задумывался о такой возможности. — Кевин немного помолчал, затем спросил: — А ты что собираешься делать?

— Ну, как видишь, мы уже начали репетиции. Следующие два или три месяца будем готовиться к очередным гастролям, частично обновим репертуар, а старые песни основательно переработаем — я буду настаивать на…