Юлия Фирсанова - Путь наверх - Дорогой Случая

"Какой милый мальчик, — думала Элия, разглядывая Эверетта и ласково улыбаясь ему. — От него буквально веет теплом и наивностью. Как редко встречается такое в жестоких мирах. Похоже, что он еще действительно мальчик. Такой стеснительный и чистый. Прелесть! Только кого же эта прелесть привела с собой на хвосте?"

Уровень силы незнакомца, вошедшего вслед за Эвереттом, хлестнул девушку, словно плетью. А непримечательно-серая внешность мужчины, скорее всего, являлась личиной, но настолько хорошей, что принцесса даже не попыталась заглянуть за нее.

Элия потихоньку наступила на ногу брата под столом и бросила быстрый взгляд в сторону незнакомца. Взвыв (нога, в которую угодила молния с магической книжки, продолжала изрядно ныть) и проглотив щедрый поток бранных слов, уже готовый сорваться с языка, Джей украдкой посмотрел в направлении, указанном сестрой, и мысленно бросил девушке:

"Вовсе не стоило лишать меня способности к передвижению из-за того, что в сей скромный притон изволили пожаловать их светлость наместник Вальдорн. Даже под личиной не узнать сложно, у него очень запоминающаяся сила, нашего Энтиора чуток напоминает".

"Чудесно, — промурлыкала в ответ сестра, — рыбка сама плывет в наши сети. Смотри, милый, он с тебя глаз не сводит!"

Подавившись пивом, Джей ответил:

"Буду искренне надеяться, что ты отобьешь его у меня".

Даже участвуя в мысленном диалоге, Элия не прекратила веселого щебетания:

— О, Эверетт, Джей говорил, вы — менестрель. Сами сочиняете? Или исполняете уже известные произведения?

— Как правило, уже известные, но иногда… Сочиняю… самую малость…, - смущенно пробормотал юноша. Он, не отрываясь, глядел на девушку, и в его душе уже носились отрывки прекрасных мелодий и возвышенных сонетов, посвященных прекрасной даме сердца, первой реальной даме, прежние были лишь плодами юношеских мечтаний. Фирменное блюдо госпожи трактирщицы, забытое на тарелке, безнадежно остывало.

— Как интересно! — оживилась принцесса. — Вы обязательно должны исполнить нам что-нибудь их своих сочинений.

"Милая, на кого ты все-таки собралась охотиться, на менестреля или наместника? Ты не перепутала, часом, столик"? — нетерпеливо встрял Джей.

"Я убиваю двух зайцев одной стрелой! — парировала принцесса и язвительно добавила: — А судя по твоему поведению, может быть и трех."

"Остановись на двух. Я еще пригожусь тебе живым", — сдался принц.

"Ладно, тобой займемся особо", — промурлыкала смилостивившаяся принцесса с такой мысленной интонацией, что у Джея снова запершило в горле.

А менестрель смятенно бормотал:

— То, что у меня есть, еще столь несовершенно, что вряд ли стоит вашего внимания… Но если вы хотите… Это будет такой честью…

— Ну, разумеется, хочу! — чистосердечно воскликнула Элия.

"Ты всегда кого-нибудь хочешь", — вновь не утерпев, пробурчал мысленно прокашлявшийся таки Джей.

"О, но ведь такова моя суть, дорогой", — спокойно откликнулась богиня.

"Интересно, — думал герцог, наблюдая за тем, как целенаправленно кружат голову его менестрелю, — девочка и впрямь такая наивная простушка, подстать моему Эверетту, или притворяется?"

Пока сказители болтали с гостем, что-то огромное и тяжелое заслонило им обзор. Привалившись бедром к массивному столику из дубовых досок, жалобно скрипнувшему под неимоверной тяжестью, госпожа трактирщица, развернувшись на три четверти к Джею, а заодно и к Элии, промурлыкала:

— Если господа сказители уже перекусили, не будут ли они так любезны, выступить перед посетителями?

После чего трактирщица бросила на Джея призывный взгляд.

— Ради ваших прекрасных глаз, — Джей уставился на ее обширный бюст, представленный во всей красе в глубоком вырезе платья, — я готов на любые подвиги прямо сейчас.

Принцесса согласно кивнула. Действительно выпал прекрасный шанс показать свои таланты наместнику во всей красе. Плавно покачивая бедрами, госпожа трактирщица вернулась за стойку и оттуда громко заорала:

— Эй, добрые люди! В "Десяти курах" сегодня лучшие байки странствующих сказителей!

Народ, оживившись, зашумел в радостном предвкушении. Джей выбрался из-за стола и важно прошествовал к свободному месту у стойки, с которого открывался хороший обзор на разномастную толпу посетителей небольшого, но пользующегося заслуженным уважением трактирчика: зажиточные горожане, несколько ремесленников, влюбленная парочка, кучка ищущих острых ощущений дворянчиков в масках, шлюха, карманник, парочка стражников, отдыхающих после работы, симпатичные грудастые служанки… Что еще нужно сказителям для полного счастья? Разве что наместник Вальдорн, покровитель искусств, но и тот уже здесь.

— Приветствую почтенных слушателей! — провозгласил Джей, небрежно облокотившись на стойку. — Я расскажу вам сегодня, добрые люди, одну длинную, но очень интересную историю о прекрасном принце, который чарами злой ворожбы ввергнут был с сон смертный… И что из этого вышло, — лукаво закончил мужчина. — А пока, для затравки, пару баек. Закажите жратву и выпивку, слушайте!

Вокруг Джея таинственно закружился, переливаясь разноцветными искрами, волшебный туман.

— Ух! — восхитились зрители.

Вальдорн скептически усмехнулся и поспешил изобразить на лице восторг ошарашенного провинциала.

"Хм, интересно: рассказ с иллюзиями", — подумал он.

— В семье гончара, — начал Джей. — Бедный ремесленник сидит за пустым столом и задумчиво крутит в руках кусок черствого хлеба. Напротив, также тяжко вздыхая, сидят его жена и дочь.

Рядом с рассказчиком развернулась картина. Посетители с любопытством уставились на нее.

— "Слышь, Иза, — обращается гончар к жене, — ты могла бы мне изменить с лордом?" "Ну что ты, Асан! Никогда! Я порядочная женщина!" Гончар хмыкает: "А за одну золотую монету?" "Н-нет, Асан," — сомневаясь, отвечает жена. "А за одну серебряную?" — настаивает гончар. "Ну, Асан, мы так тяжело живем… Так трудно продать горшки, а дочке надо новое платье. Да и крыша протекает… Ведь ты бы меня простил…" "Ну, а ты, Ильма, — обращается гончар к дочке, — ты бы смогла отдаться лорду за одну серебряную?" "Ну что ты, папа! Я же девушка!" — возмущается дочь. "Хм, — говорит гончар, — а за три серебряных?" Девушка краснеет: "Ну… Мне же нужно приданое… Да и вам с мамой полегче жилось бы…" Гончар с сожалением вздыхает и бьет кулаком по столу: "Две шлюхи в доме, а живем, как нищие!"

Тихие смешки, возникающие в зале с начала рассказа, превратились в дружное ржание.

Джей поклонился публике, наслаждаясь всеобщим вниманием. Эверетт покраснел и уставился в столешницу. Наместник улыбнулся — грубоватая шутка пришлась ему по вкусу — и с удовольствием прислушался к началу следующей байки.