Джон Робертс - Степная царица

— Ты пришел туда с юга, — сказал Конан. — Почему же ты направился на север?

— Я прекрасно понимал, что не смогу снова проделать тот же путь. Я знал, что к северу пустыня не так сурова, и решил, что там у меня будет хоть какая-то возможность выжить.

— Ты мне кажешься человеком, который тут же хватается за открывшуюся возможность, — произнесла Акила. — У тебя есть те опалы?

Амрам улыбнулся:

— Если бы я мог, я бы набил ими свой кошелек. Но узор из них начинался в пяти или шести шагах над землей. Строители того замечательного города были не так глупы, чтобы вставлять драгоценные камни там, где до них можно было дотянуться.

— Ты много прошел, — сказал Конан. — Но не похоже, что тебя мучает жажда. Ты даже не попросил у нас напиться.

Амрам засунул руку под халат и вынул небольшой бурдюк. Он был уже почти плоским, но когда Амрам встряхнул его, там еще булькала вода.

— Я распорядился тогда починить распоротые бурдюки, и мы взяли часть из них с собой, — объяснил Амрам. — Так как я знал, что, если мы найдем воду, нам нужно будет запастись ею, если мы хотим остаться в живых. Я взял у Джанагара столько воды, сколько мог унести. Когда я вас встретил, у меня уже заканчивался последний запас. Вот почему я пел грустную песню, так как знал, что завтра или послезавтра я, вероятно, погибну.

— Значит, этот город отсюда недалеко? — спросила Акила.

— В трех днях пути на верблюдах. И раз уж мы заговорили об этих полезных животных, не найдется ли у вас лишнего верблюда, чтобы и я с вами поехал? Я так долго шел пешком.

— Мы часть небольшого каравана, — сказал Конан. — И хотя не мы им руководим, я думаю, что наши хозяева выделят одного верблюда, если им понравится твой рассказ. Но не могу этого обещать. Это ты должен определить сам.

— А они, конечно, должны пожалеть бедного путника, все потерявшего и брошенного среди песков!

— Они очень странная пара, — сказал Конан. — Иди по нашим следам и там найдешь остальных. Отыщи двоих, едущих на очень высоких неместных верблюдах, и расскажи им то же, что и нам. Они не обрадуются, услышав об этом Фираги, но не думаю, что за него будут держать на тебя обиду.

Амрам низко поклонился:

— Да сохранят вас боги пустыни и уберегут от несчастий.

С этими словами он повернулся и зашагал прочь.

Когда он ушел, Конан проговорил:

— Ни одному богу в этих местах нет дела до человека.

— Что ты думаешь об Амраме и его истории? — спросила Акила.

— Я думаю, что это очень странно, что мы наткнулись на него в темноте среди бескрайних песков.

— Да, и ты заметил, что он ни разу не спросил ни о том, зачем мы здесь, ни о том, что мы ищем в пустыне? Конечно, это можно объяснить тем, что он наполовину сумасшедший.

— Можно, — согласился Конан. — И я подозреваю, что нам придется в этом путешествии столкнуться еще не с одной странностью.

Глава 7

Близнецы чуть ли не ликовали. История Амрама им очень понравилась, и теперь этот щуплый человек ехал на верблюде впереди всех и вел их к удивительному городу. За ним ехали Акила со свитой, Конан, Ки-Де и гирканийцы. Их же, напротив, охватывала смесь возбуждения и тяжелого предчувствия. По крайней мере, они не носились бесцельно по пустыне, но уже сама странность рассказа Амрама настораживала.

— Не пойму, чему близнецы так рады? — проворчал карлик Джеба. — Они явно чувствуют облегчение. Хотя они сказали, что знают, где этот город. Зачем им проводник?

Короткой рукой он вытер со лба пот. С проводником близнецы решили идти днем.

— Может быть, — сказал Конан, — они знали только примерное местоположение, а не точную дорогу.

— К тому же, — добавила Акила, — они узнали о Джанагаре лишь из старинных текстов и легенд. Рассказ этого человека подтвердил, что город действительно существует. Как они и предполагали, туда уже давным-давно никто не забирался.

Конан похлопал верблюда по шее, и животное недовольно проворчало.

— Верблюды ослабевают, им скоро будет нужна вода, но они еще продержаться день или два. Если только в истории этого человека есть хоть доля правды, — спросила Акила.

— А если нет?

— Тогда, как и он, мы узнаем, сколько можно протянуть на верблюжьей крови. А потом мы наверняка погибнем, поскольку уже столько гонялись за этой мечтой, что вряд ли сможем вернуться назад или пойти дальше, к другому краю пустыни. По словам Амрама, на юге пустыня еще более сурова.

Акила с отвращением плюнула.

— Никогда не думала, что земля может быть такой пустой и безжизненной, что на нее даже не хочется смотреть.

— Да, — отозвался Ки-Де. — Мы ничего не видели, во что можно пострелять, кроме ящериц. Что хорошего в земле, где нет мишеней?

Конана беспокоили более серьезные мысли, чем отсутствие дичи. Свежее мясо иметь неплохо, но можно долго жить и без него. Он повернулся к Акиле.

— Поедем к тому бархану, — сказал он, указывая рукой на высокую кучу песка в четверти мили слева от них. — Оттуда видно все вокруг.

Они въехали на бархан, с вершины которого со всех сторон для обозрения открылся плоский монотонный пейзаж.

— Ты не часто просишь, чтобы я сопровождала тебя в разведке.

— Я хочу поговоршъ с тобой наедине.

— Я так и думала. Что тебя беспокоит?

— Вначале Джанагар искали близнецы. Теперь мы знаем об этом Фираги, и мне все это не нравится.

— Когда они нанимали нас, то сказали, что и другие ищут этот город и что с их стороны нам может грозить опасность.

— Да, но не кажется ли странным то, что люди, идущие за сокровищем, так мало беспокоятся о том, чтобы забрать его с собой? Искать город, полный сокровищ, но ничего не взять с собой, кроме тех верблюдов, на которых едешь сам и везешь воду и корм для обратного пути?

Она задумчиво нахмурилась, но возразила:

— Но разве они не сказали, что цель их путешествия — удостовериться в существовании города и сокровищ и установить его точное местонахождение? После этого они, конечно, соберут караван из сотен верблюдов и заберут сокровища.

— Так говорят они. Но если верить Амраму, Фираги не готовился к обратному пути. Его явно не беспокоило то, что все его люди и все верблюды погибли по дороге к городу. Он не мог надеяться вернуться через пустыню один, однако он даже не обратил внимания на воду, а вошел в город и запер за собой ворота.

— Да, но он, скорее всего, сумасшедший, как и близнецы, — ответила Акила, явно раздраженная таким рассуждением. — Ты слишком много беспокоишься, киммериец. Я бы не подумала, что ты будешь ныть при виде опасности.

— Я не дурак! — сказал он, разозлившись. — И не хочу, чтобы меня им выставляли!

— Тогда как ты сам все это объясняешь, Конан? — поинтересовалась она. — Путешествие было бессмысленным и тогда, когда мы брались за него, и во время всего пути я не искала смысла. Я смотрю, тебе не так легко угодить.