Семейка - Ульяна Каршева

- Мы с Лизонькой увидели, как наш домоправитель вывел погулять нашу юную гостью, и решили присоединиться к ним, - заявила женщина.

Алька внезапно вспомнила, что брат сказал ей о визите в родительский дом её несостоявшегося жениха, и чуть не застонала, в самом деле как от зубной боли. Присоединиться?!

- Мы с ним вышли не гулять! – сквозь зубы процедила она. – Мы вышли опробовать заклинание снега! – И показала всем блокнот с записью. – Игорь контролировал чтение и следил, чтобы я правильно читала! Я это заклинание чуть не полчаса переписывала, и чтение у меня начало получаться, и тут…

Она вспомнила ещё кое-что – взгляд Игоря, когда она хотела обозвать этих двух клуш, из-за которых пришлось вернуться в дом.

Почему-то думалось, что Аделаида Тихоновна после Алькиного объяснения, как минимум, устыдится, что сорвала этот эксперимент. Однако женщина восприняла высказанное иначе.

- Мы с Лизонькой видели, как вы обжимались! – завизжала она. – Врать-то не надо, чтобы вы читали там заклинание! Мы видели! Лизонька может подтвердить!Мы не хотели, чтобы наша гостья согрешила с домоправителем! Лизонька, подтверди!

Только что вошедшая в гостиную Лизонька дёрнулась – вероятно, сбежать, но все взгляды устремились на неё, и женщине поневоле пришлось остаться в комнате.

- Да, мы видели, - несколько виновато ответила она. – Они стояли… - Она покраснела. – Очень близко друг к другу.

- Вот! Я говорила! – торжествующе закричала Аделаида Тихоновна. – А вы не верите! Мы не дали им совершить…

- Вот блокнот, который мне пришлось прятать от снега, а потому – стоять ближе к домоправителю, чтобы он светил на его страницы и не давал снегу падать на него.

Договорив, Алька отдала блокнот Адриану Николаевичу. Странички его уже высыхали в тёплой комнате, а потому начали покрываться волнами.

- Что это за заклинание? – ровно спросил Адриан Николаевич.

- Заклинание на переход метели во вьюгу. Ангелика Феодоровна дала его, чтобы я испробовала на погоде свои силы. – Покосившись на ехидно ухмылявшуюся Аделаиду Тихоновну, договорила: - Надо бы попросить в следующий раз заклинание, переводящее метель в бурю. Чтобы любые крики от дома пропали в её рёве! И не пришлось бы прерываться на половине сделанного!

Аделаида Тихоновна немедленно захлопала глазами.

- Это как? – с оскорблённой невинностью спросила она. - Если бы мы снова вышли, вы не захотели бы нас спасать?

Алька промолчала, а брат, сидевший в кресле рядом, пожал ей руку: «Я рядом. Успокойся и не обращай внимания».

Зато другие два брата переглянулись.

Кажется, несмотря на своё сибаритство, и Владиславушка был достаточно умён.

- Аделаида, - спокойно сказал он. – В следующий раз захочешь выйти на улицу, будь добра оповестить меня. Думаю, Адриан того же хотел бы и от своей дочери.

- Хочу, - кивнул тот. – Лизонька, ты меня слышала? Всё, что связано с нашими гостями, не должно вас интересовать. Поняла меня?

- Да, папенька, - пискнула женщина.

А Адриан Николаевич обернулся к близнецам и попросил:

- Что бы с вами ни случилось, в первую очередь рассказывайте мне, пожалуйста. Я сумею помочь вам.

- Не слишком ли… радикально? – заметила Нонна Михайловна, до сих пор молчавшая.

- Нет, не слишком, - не спеша ответил её муж. – Если учесть, что будущим магам, которые должны помочь именно нам, постоянно втыкают палки в колёса.

Близнецы переглянулись. Неужели теперь их оставят в покое – и они сумеют нормально заниматься? Эх, жаль, что послезавтра, воскресным вечером, их отвезут домой, чтобы они продолжили учёбу в университете!

Глава 9

Алькина куртка ещё не просохла, хотя перед уходом Игорь повесил её сушиться на батарее в прихожей – или в сенях, как называли помещение при входе здешние дамочки.

Но сестра сказала, что добежать до своего корпуса она может и в слегка влажной верхней одежде. И они побежали – сквозь слепящие снежные вихри, из-за которых останавливались, чтобы продышаться и очистить уже не одежду, а лица. Очень уж мокрый снег кружил. Потому и вне дома было бы тепло, если б не бешеный ветер.

В прихожей, влетев в неё и с облегчением закрыв входную дверь, тихонько обговорили пробег от корпуса к корпусу, пока раздевались и искали те же батареи. Алька призналась, что из-за прерванного действа метель она унять не могла бы – так сказал Игорь. Так что придётся дожидаться, когда она сама закончится – к утру, вероятнее всего.

Пока поднимались на свой третий этаж, вспомнили посиделки у старших, в первом корпусе. Нет, Адриан Николаевич явно был настроен к ним благожелательно, да и его младший брат, Владиславушка, относился к ним – ну, примерно, как к недолгим гостям, то есть равнодушно, спокойно... Могли бы остаться, ещё посидеть, несмотря на женщин-злыдень… Но во втором корпусе у близнецов был почти свой третий этаж, с собственными апартаментами. И, неизвестно, как Альке, но Алику хотелось обсудить не только происшествие с сестрой, но и кое-что помимо него. Обсудить так, чтобы никто не врывался с воплями о том, что нельзя, а что – можно.

Обо всём близнецы обычно говорили меж собой не таясь, зная, что никто из них личных секретов на сторону не выдаст.

Поэтому пристроив мокрую верхнюю одежду на батареи, сразу побежали в комнату Альки. Неведомо, по какой причине, оттого ли, что Алька – любительница комфорта и всё здесь успела чуток переставить по собственному вкусу, но это помещение Алику казалось наиболее уютным в апартаментах. Из-за свеч, важно мерцающих здесь, поскольку электричества опять не было? А что работало оно с перебоями из-за присутствия в доме магов – уже знали.

Собирался Алик поговорить с сестрой серьёзно. А потому закрыл к ней дверь так, что войти к близнецам теперь можно было, только постучав снаружи.

- Ты что? – удивилась Алька, присаживаясь перед столиком с зеркалом, чтобы расчесать высыхающие волосы.

Он присел на какую-то кушетку – видеть в зеркале её лицо и вдруг вспомнил про креденс. Ну а эта мебель как называется? Или так и говорят о них: кушетка и столик с зеркалом? И поморщился: «Тяну? Отвлекаюсь!»

Долго отвлекаться всё равно не мог.

Кое-что заботило, и хотелось ясности, из-за чего он и собирался устроить сестре допрос. Дождался, когда она убрала расчёску и принялась заплетать короткую косичку, и нетерпеливо спросил:

- Алька, а почему