Ловец снов - Руслан Альфридович Самигуллин

же понадобилось на это около десяти мучительных минут. Его руки болели со страшной силой, но и страх падения не позволял отпустить спасительную верёвку.

– Эх, – выдохнул Артём и грузно перевалился за металлические поручни.

– Ты сам предложил этот путь, – насмешливо съехидничал Степан, – так бы мы уже были далеко от этого места, но нет же, ты повёл нас в самое логово этих монстров, которые наверняка до сих пор называют себя людьми.

– Хватит! – строго обрубил Артём.

Мимо них как ни в чём небывало пронеслась машина. Очевидно, не совсем такая, какую ожидал увидеть Артём. Она не походила даже на ту, что довелось встретить в подземном мире Каппадокия, однако это была именно машина. Из того места, где должен был находиться двигатель, валил чёрный густой дым, а прямо за спиной водителя тлели самые настоящие угли. Машина пыхтела и гудела. Вместо колёс чудо-аппарат использовал металлические катки, похожие на тракторные гусеницы, противно скрежетавшие по мостовой. Вид у сидящего за управлением человека был крайне важный. Скорее, даже напыщенный, чего нельзя сказать о других людях, идущих вдоль дороги.

Каждый шаг ступающего города сотрясал стены местных зданий, и люди порой чуть было не падали, теряя равновесие. Несмотря на всё, они шли по своим делам совершенно спокойно и без какого-либо смущения. Только машина невозмутимого водителя постоянно останавливалась, пережидая окончания тряски и затем вновь набирала скорость.

Одежда прохожих больше походила на одеяния жителей какого-нибудь английского графства девятнадцатого века, с одной лишь разницей, что все лица скрывались за меховыми платками и шарфами, а сквозь ткань пробирались облачка белого пара.

В городе и впрямь было очень холодно. Сильные ветра пронизывали узкие улочки и устремлялись к самому центру. Прохожие даже не заметили, как две странные фигуры с закрытыми лицами, постоянно озираясь и перешёптываясь, направились вдоль пристани.

– Ну и куда нам идти? – спросил Степан, всё ещё опасаясь лишних свидетелей.

– Да откуда же мне знать? – раздражённо буркнул Артём.

– Вон, гляди! – радостно воскликнул Степан и указал вдаль, где уже знакомый силуэт хромого пирата затаскивал девушку на крыльцо двухэтажной постройки, напоминающей причальный ангар.

– Быстро идём, – скомандовал Артём, и они оба зашагали вдоль улицы к намеченному зданию.

Миновать угрюмо плетущихся по своим делам прохожих не составило большого труда. Проблемой оказался некий человек, стоявший около входа и беспрестанно глядящий вдаль пустым взглядом. Он был очень стар. Лицо покрывали глубокие борозды морщин. Толстые губы выделялись на бледном лице. Они были будто прикушены и изранены, от этого набухли и покраснели. Его седые длинные волосы покрывали плечи и соединялись с клочками бороды, оставшимися от небрежного бритья.

Медленно мужчина перевёл взгляд на Артёма, и тот встал как вкопанный, не в силах пошевелиться. Серые зрачки сливались с радужкой, образуя два бесцветных пятна. Взгляд казался одновременно пустым и в то же время окутывал перманентной глубиной гнетущих эмоций, скрытых внутри незнакомца. Не нужно быть профессиональным офтальмологом, чтобы распознать слепоту. Человек был слеп и практически не обращал внимания на внешние раздражители. Его губы шевелились удивительным образом, совсем не похожим на обычные разговоры. Он бормотал странные слова:

– Зелёный росток под сжигающим ветром.Семь смертных грехов, за которые караПридёт неизбежно, я вижу в кошмарах.Не грешен, не грешен, – кричу я… О, Боже,Прошу, помоги, темнота меня гложет!

Артём замедлился, вслушиваясь в совершенно неуместные слова, однако именно в них он почувствовал что-то странное, давно забытое и при этом абсолютно незнакомое и отстранённое. Степан же просто пожал плечами.

– И только под утро, поближе к рассвету,Кошмары уходят, оставив вендетту,Я знаю, за что мне такая «награда»,И каждая ночь – как преддверие ада…

По спине прошёлся холодок. Глаза старца смотрели прямо в душу Артёма. Он почувствовал, как же сильно хочет отвести взгляд, но не может противиться воле незнакомца. Эти странные слова были знакомы. В далёком детстве он уже слышал подобные стихи от своего отца. Тот ушёл из семьи, когда Артёму едва исполнилось десять лет. Вспомнить его лицо никак не получалось.

– Ты чего, а? – удивлённо поинтересовался Степан и легонько потряс Артёма за плечи. – Это же просто местный пьянчуга, да от него перегаром несёт за версту. Ну, давай же, нет времени тут прохлаждаться, пират может уйти или нас хватятся на корабле и поднимут тревогу.

– Да, пожалуй, ты прав, – спокойно согласился Артём и, наконец, сбросил с себя загадочные оковы.

Наваждение испарилось мгновенно. Лицо старика стало совершенно чуждым и перестало вызывать какие-либо эмоции.

– Конечно, прав, идём, – Степан открыл входную дверь.

Портовое заведение являлось гостиницей, баром и, одновременно, борделем.

– Подобные «культурные» объекты наверняка есть в любом маломальском населённом пункте, но чтобы даже в шагающем городе посреди кошмарного сна - это уж слишком, – подумал про себя Артём. – Хотя, чего уж там, путешествие по поверхности Луны было ничуть не менее реалистичнее всего остального.

Внутреннее убранство заведения смотрелось очень даже неплохо, особенно по сравнению с невзрачным внешним видом. Большой зал заканчивался стойкой регистрации, и она же являлась барной. Вдоль неё расположились крутящиеся стулья, обшитые ярким безвкусным дерматином. Перед ними прямо из стола поднимались блестящие трубки с кранами, под которыми в ряд стояли стеклянные вазы, заполненные разноцветной жидкостью. Народа почти не было, лишь пара полупьяных собутыльников, громко ругающихся друг с другом, при этом одновременно чокающихся полупустыми бокалами. За стойкой стоял и широко улыбался портье, он же по совместительству играл роль бармена. Ярко-красный пиджак и широченная белоснежная улыбка контрастировали с угрюмой и мрачной обстановкой.

– О, новые гости! – поприветствовал портье, обращаясь к прибывшим. – Проходите в мою скромную забегаловку. Не стесняйтесь, я полностью к вашим услугам.

Артём уверенно шагнул к стойке регистрации, а Степан, наоборот, испуганно озирался в ожидании подлого нападения. Справа от входа стояла неприглядная дама с отталкивающим неухоженным лицом. В тонких длинных пальцах она сжимала свёрток бумаги похожий на самодельную папиросу.

– Эй, сладкий мальчик, не хочешь уединиться? – надменным сладостным тоном она обратилась к Степану.

Слово «сладкий» звучало крайне двояко, особенно в городе, доверху заселённом каннибалами. Степан поспешил помотать головой, недвусмысленно отказав в столь «заманчивом» предложении. Дама фыркнула и смачно облизала своим языком накрашенные