Михаил Ахманов - Кононов Варвар

«Целое богатство! А ты говорил…» – раздался шепот Трикси.

Не обращая на него внимания, Ким отсчитал четыреста рублей, схватил рюкзак, предназначенный для продуктов, и выскочил из дома. Неподалеку, на проспекте Энгельса, у метро, располагался универсам, обвешанный аптечными киосками, фруктовыми палатками и книжными лотками, а главное – шашлычными и пирожковыми, при мысли о которых бурчало в желудке и рот наполнялся слюной. Туда Ким и шагал, подпрыгивая и втягивая носом чудные запахи свежей листвы и пирожков с капустой, что разливались в летнем воздухе. «Сигареты, – прикидывал он, – еще сигарет купить, и молока, и хлеба, и яиц… и докторской колбаски, копченого сыра и что-то мясное… пельменей пачку, а лучше – две… картошки, и побольше! А еще…»

«Не так быстро, – послышался бесплотный голос Трикси. – Я не успеваю сканировать здания, мимо которых ты несешься».

«Я голоден, – мысленно отозвался Ким. – Просканируешь на обратной дороге».

Примчавшись к ближней пирожковой, он сунул продавщице сотню.

– Два с капустой, будьте любезны… – Тут он запнулся, осознал нелепость сказанного, сравнил зиявшую в желудке бездну с парой пирожков и добавил: – Еще четыре с мясом и столько же с картошкой.

– Вам в пакет? – заботливо спросила продавщица.

– Можно и в пакет. А вот завязывать ни к чему.

Под испуганным взглядом продавщицы Ким проглотил пирожок и, чтоб не смущать ее, направился к рекламным щитам, воздвигнутым с краю тротуара. Прячась за ними, он жевал и откусывал, откусывал и жевал, и, по мере того как пустота из желудка переселялась в пакет, в глазах его яснело, и смысл рекламных объявлений просачивался от зрительных рецепторов к сознанию. Тут были призывы экстрасенсов, лечивших от порчи и венца безбрачия, реклама женского белья («Только в трусиках „хи-ха“ я добуду жениха»), предложение салона итальянской мебели («Цены пугают, но выбор успокаивает»), десяток театральных афиш и прочая белиберда, которой Кононов обычно не уделял внимания. На самом дальнем щите, под картинкой с дамскими прокладками («Можешь прыгать за порог, если сухо между ног»), притулился цирковой плакатик с изображением слона, двух крепких мужиков, вцепившихся в уши животного, и рыжей полуголой дамы, возлежавшей на его спине. Надпись гласила: «Цирк в Озерках! Сегодня и ежедневно! Вольтижировка и танцы на слонах! Труппа Три-Тальрозе-Три!!!»

Увидев эту афишу, Ким подавился последним пирожком, с усилием проглотил его и замер, уставившись в плакат. Тальрозе! Варька Сидорова, сестрица! Тальрозе, блин! Эти слова Петрухи и Гири тут же припомнились ему вместе со смутными намеками на стервь, которая пляшет на слонах – вместо того чтоб выкаблучиваться на арене, на мягком песочке. К тому же в лице цирковой красотки, невзирая на старания художника, просматривались следы фамильного сходства с Дарьей Романовной: волосы – рыжие, очи – зеленые, ноги – длинные, а все остальное – в меру упругое, пышное и соблазнительное.

Ким проглотил слюну и торжествующе выкрикнул:

– Удача, Трикси! Это ведь ее сестра… моя соседка, блин! Из двести тридцать третьей! А где одна сестричка, там, наверно, и другая! Клянусь челюстью Крома!

«Очень рад, – сообщил пришелец. – А как дела с моим инклином?»

– Сейчас в универсам заглянем. Народу там тьма-тьмущая, сканируй себе на здоровье. А после пробежимся по Президентскому… То есть не пробежимся, а будем шагать неторопливо вдоль всех домов, а их не меньше сорока, и в каждом по шестьсот квартир… Пятьдесят тысяч жителей! Один процент всего населения!

Тут Ким сообразил, что население по большей части обретается в школах, на дачах, в детских садах и на работе, но, не желая расстраивать компаньона, упрятал эту мысль поглубже. Не убежит Президентский и никуда не денется! Гулять по нему еще и гулять!

Через час, затарившись продуктами, он стоял у дверей своей квартиры, но поглядывал на дверь соседскую. Приложил к ней ухо – тишина… Позвонил – ноль реакции… Рыжеволосая Тальрозе-Сидорова испарилась, улетучилась, но человек – тем более такой, которого изображают на афишах, – не пропадает без следа. Рассуждая на эту тему, Ким направился к холодильнику, загрузил его покупками и, просуммировав известные факты, решил, что накопилось их немало. Во-первых, Дашина сестричка – живет себе рядом, трудится в цирке, а с нею – слон и пара крепких мужиков… что-нибудь знают о рыжей Варваре, если не слон, так мужички! Во-вторых, «корабль» – склад П. П. Чернова, отпуск продукции с девяти до двадцати… Можно наведаться туда, взять кладовщика за жабры, тряхнуть и выяснить, где проживает Гор-Небсехт, супруг прекрасной Даши… Хотя что толку, раз подручные Чернова сами ее ищут, а найти не могут? А в-третьих, – и это самое важное! – Даша держала ресторан, причем не где-нибудь, а на Фонтанке! Много ли там ресторанов и баров? Какие есть, наверняка у Невского… «Поищем, – решил Кононов, – поспрашиваем, а заодно пройдемся по центру – вдруг обнаружится инклин?»

Последнюю мысль Трикси уловил и преисполнился благодарности. Затем шепнул, что скоро полдень, а в два у Кима встреча в Хайль-Борисии – так не пора ли отправляться? Пора, ответил Ким, но перед тем порылся в телефонной книге, нашел страницу с цирком в Озерках и стал туда названивать. Дозвонился с третьего раза, видимо, секретарше с приятным девичьим голоском.

– Скажите, девушка, труппа Тальрозе сегодня выступает?

– К сожалению, нет. Облом у них заболел. Банановой кожурой объелся.

– Облом?

– Это их слон, – пояснила секретарша. – Если вы хотите сдать билеты…

– Я, собственно, не обилечен, – признался Кононов, – мне Варвара Романовна нужна. Я Ким Николаевич, ее сосед. Президентский бульвар, квартира двести тридцать два, а у Варвары Романовны – двести тридцать третья.

– Одну минуту, – сказала секретарша и зашелестела бумагами; очевидно, сверяла адрес. Затем послышалось: – Варя отдыхает, пока у Облома понос. Сказала, на даче… А что случилось, Ким Николаевич?

– Затопили нас со второго этажа, – трагическим тоном пояснил Ким. – Мою квартиру и ее… Нужно ущерб оценить и в суд! Срочно! У нас на втором этаже такие прохиндеи… – Он мысленно извинился перед Колей и Любашей и, подпустив в голос слезу, спросил: – Ради Христа, девушка! Как мне с Варварой Романовной связаться? Иск совместный подадим… а то ведь все пропало, обои, мебель, телевизор… все до последней фуфайки! И лак с паркета смыло в подвал!

В трубке сочувственно вздохнули:

– Ужас какой! Придется вам на дачу к Варе ехать… минутку, я посмотрю… вот… Поселок Крутые Горки, ехать по Приозерскому шоссе до поворота на Сосново… только Сосново – справа, а Горки – слева, по дороге к Первомайскому…