Константин Мзареулов - Изгнанники Нирваны

Противник уже начал поворачиваться через левое плечо, когда волнистое лезвие Серитойоха, полоснув по наплечнику, отсекло руку и глубоко вонзилось в бок. Мефисто от души похвалил себя за столь удачный удар, разом прорубивший три слоя брони, пусть даже бутафорской, пригодной лишь для форса на дворцовых посиделках. Герцог с оттяжкой потянул к себе рукоятку меча, и острие описало широкую дугу среди мышц и ребер, задев мимоходом затухающее сердце.

Осторожно, чтобы не порезаться, Мефисто обтер клинок плащом убитого рыцаря и, задумчиво глядя на оцепеневших оруженосцев, проговорил:

— Получилась недурная разминка перед главной дракой, не правда ли?

Он имел в виду предстоящий в скором времени бой с Огненным Ангелом. Однако туповатые слуги сраженных аристократов решили, что пресловутая главная драка начнется, когда злобный герцог примется за них, то есть за оруженосцев, и бросились врассыпную. Из толпы придворных раздавались крики, полные ужаса.

— К вашим услугам, господа, — приветливо сказал Меф.

Наступила мертвая тишина, только ветер со скрипом разворачивал бронзовую фигурку флюгера на шпиле храмового купола. В последний раз посмотрев на аборигенов, Мефисто увидел неестественно расширившиеся глаза молоденькой девицы в сильно декольтированном платье. Чего было больше в этом взгляде — изумления, испуга, восхищения?

Подобрав ножны, герцог повесил Серитойох на пояс и беспрепятственно вошел в капище, которое казалось вымершим. Похоже, все служители в страхе попрятались кто куда. Тем проще будет выполнить долг: если он не ошибался в своих предположениях, Спящим Пращуром был родной дядя местной королевы, убитый царем Нирваны вскоре после Битвы Трех Сил.

Поплутав по закоулкам авалонского святилища, нирванец оказался в главном зале, стены которого были драпированы полотнищами знамен, расшитыми золотистыми грифонами и единорогами. В центре громоздился неровно обтесанный голубоватый кристалл, на котором покоился богатый гроб черного дерева, украшенный золотой инкрустацией, — старик Оберон не поскупился на проводы нелюбимого сына Озрика.

Меф двинулся к усыпальнице, но тут за спиной прошелестели шаги, и герцог резко обернулся, едва не сбив с ног запыхавшегося Джильбера.

— Мой герцог, — смущенно пропыхтел астролог. — Сюда идет королева Ги. Одна, без свиты.

— Похоже, она оказалась храбрее большинства мужчин из свиты, — хмыкнул Меф.

— Ваше высочество, должно быть, королева убита горем, — продолжал Джильбер. — Ведь вы зарубили обоих ее женихов — лордов Лонгсворда и Кармелия.

— Напротив, малышка должна радоваться, что я избавил ее от пары никчемных придурков, — хохотнул циничный Мефисто. — Помоги-ка мне снять крышку.

— Меня повесят, — застонал астролог, но послушно приблизился к гробу.

— Не думай о плохом, — посоветовал Меф. — Лучше думай о моем кошельке. Ведь он достанется тебе в любом случае — прикончат меня огненные твари, или я расправлюсь с ними.

Стуча каблучками и надменно откинув голову, в зал вошла та самая девчонка в декольтированном розовом платье, которая с интересом рассматривала нирванца на ступеньках храма. Окинув ее оценивающим взглядом, Мефисто взял на заметку темные волосы, светлые глаза, маленькую грудь, узкие плечи, родинки на щеках и шее, мелкие и слишком правильные черты лица — полный набор признаков вырождения. Наверняка ее родители состояли в близком родстве. Скорее всего, Гиневра была дочерью Корвина и Дейдры.

В свою очередь королева тоже разглядывала чужеземца, словно ожидала чего-то — например, положенных по церемониалу приветствий, но он ограничился небрежным кивком. Ги сказала:

— Я потрясена.

— Благодарю, ваше величество, я польщен. — Меф нетерпеливо покосился на гробницу.

— Вы действительно герцог? — продолжала Гиневра.

— Как ни странно… Прошу прощения, но я должен вернуть фамильную реликвию, которая, как мне кажется, могла случайно оказаться в этом гробу. Вы позволите?

Она растерянно пожала плечами, и Меф мигнул Джильберу. Ухватившись за позолоченные ручки, привинченные к крышке, он рывком приподнял конструкцию, похожую на большое корыто. Астролог, державший крышку с другой стороны, заохал и едва не разжал пальцы, так что вся тяжесть пришлась на нирванца. Кое-как они опустили крышку на пол, и Меф заглянул в саркофаг.

Предчувствие, основанное на знании давних событий, не обмануло.

— Вы сильнее обычного человека, — резюмировала королева.

Она подошла к гробу и тоже с интересом разглядывала проколотую мечом каменную фигуру Спящего Пращура.

— Как и вы, Гиневра, — думая о другом, откликнулся Меф, сжавший обеими ладонями рукоятку отцовского меча. — Повелители Теней превосходят простых смертных во многих отношениях.

— Вам известно, к какому роду я принадлежу? — в смятении вскричала Ги.

— Вы очень похожи на своих родителей…

Не отвечая на следующий вопрос, он потянул оружие на себя, и клинок мягко покинул свои каменные ножны. «Возвращайся к хозяину», — мысленно приказал Мефисто. Меч улетел, едва разжались державшие его пальцы. Чиркнув рукоятью по перчатке герцога, Мементомори промчался через весь зал, разбил мозаичное окно, вонзился в небо, подобно зенитной ракете, и скрылся за облаками.

Потрясенная увиденным и услышанным, владычица Авалона явно собиралась с силами, чтобы засыпать его шквалом вопросов, но Мефисто твердо сказал:

— Возвращайся в свой дворец, девочка. И покрепче запри все двери. Скоро здесь появится целый выводок жутких чудовищ, которые жаждут моей смерти. Пока не кончится эта мясорубка, посторонним лучше держаться подальше. И прикажи слугам накрыть саркофаг крышкой.

Выходя из храма, он чувствовал спиной пристальный взгляд юной королевы.

Для боя Меф выбрал пустынный участок берега неподалеку от усыпальницы Озрика. Герцог надеялся, что схватка с Огненным Ангелом в этом месте не причинит большого ущерба городу и его обитателям. Кинув кошелек Джильберу, нирванец сказал:

— Отправляйся домой. Если я не вернусь, когда стихнет шум драки, вернешься сюда, чтобы организовать погребение.

Отрицательно замотав головой, астролог уселся на выброшенное волнами растрескавшееся бревно. Похоже, гнев городских властей за соучастие в осквернении святилища казался ему страшнее, чем возможная встреча с потусторонними монстрами. Глупый маленький человечек со своими глупыми маленькими заботами.

Мефисто равнодушно забыл о спутнике, отслеживая колебания Мощи, которые становились все сильнее. Полумесяц, щипавший травку на лугу, тоже забеспокоился, чувствуя приближение демонического существа.