Юлия Григорьева - По воле богов (СИ)

   - Рассказывай, куколка, что там за поручение, - Нерил вновь обхватил бесовку.

   - Да уберите же вы руки! - уже сердито воскликнула Рени. - Вы ведете себя недостойно.

   - Давай, ты меня поучишь этикету, но где-нибудь наедине, - подмигнул нахал.

   - Нерил, отстань от девушки, - недовольно произнес Бони. - Хочешь, идем с нами, а хочешь здесь жди.

   - Я подожду, - она покосилась на счастливо ухмыляющегося Нерила. - А вам не этикету учится надо, а всыпать розг горячих. Видно, не пороли вас в детстве, раз с девушками так бесстыдно обращаетесь.

   - Так накажи меня, куколка, я ведь только за, - расхохотался наглец.

   - Чтоб вас, - досадливо фыркнула Рени и отпрыгнула в сторону, гулко стукнув копытами по каменным плитам, когда Дорбери вновь попытался сцапать ее.

   - Смотрите, кто идет! - воскликнул Нерил.

   Рени и Бониваль доверчиво обернулись, и бесовка громко взвизгнула, все-таки схваченная нахальным лордом.

   - Ну, точно сейчас схлопочете рогами! - выкрикнула она. - И копытом в одно место.

   - Что здесь происходит? - все трое обернулись к говорившему.

   - О, а вот и наша пропажа, - весело известил Нерил, продолжая удерживать извивающуюся бесовку. - Ты, скотина, куда сбежал? И как? Даже нам не удавалось к тебе толком пробиться без присмотра нянек. И вдруг такой выпад. Мы как могли скрывали твое исчезновение, но князь уже начал молнии метать.

   - Князь, князь! - воскликнула Рени. - Меня к вам госпожа прислала!

   Арман присмотрелся к жертве очередной выходки Нерила, ахнул и спешно вырвал девушку из рук приятеля. Тот обиженно засопел.

   - Гореть тебе в огне, - погрозил он пальцем молодому князю.

   Арман даже не обернулся, уводя подальше от друзей и от ворот посланницу Эльмины Одариан. Они свернули с площади, на которую выходил особняк, пересекли узкую улочку и нырнули в закрытый дворик. Арман оглянулся, проверяя, не последовал ли кто-нибудь за ними, а затем нетерпеливо взглянул на бесовку.

   - Ну, говори же, - потребовал он.

   - Вам госпожа отдать велела, - Рени вытащила письмо и протянула молодому князю.

   - И оттиск перстня, - взволнованно произнес он, спешно ломая печать.

   Затем пробежал глазами письмо, еще раз, уже медленней.

   - Князь Арман, госпожа ответ велела принести, - потянула его за рукав бесовка, когда поняла, что князь готов продолжать перечитывать письмо снова и снова. - И время идет. Мне еще в две лавки забежать надо.

   - Идем, - он схватил Рени за руку, вывел на улицу и осмотрелся. - Туда.

   Они вошли в трактир, который заметил Арман, уселись за столик, и князь потребовал подать чернила и бумагу.

   - Ты хочешь есть? - спросил он Рени, сиротливо сжавшуюся напротив.

   - Хочу, - бесовка расправила плечи. - С дороги госпожа вас искать отправила, даже перекусить не успела.

   - Тогда закажи себе, что хочешь, я оплачу, - кивнул Арман, разглаживая лист грубой бумаги.

   Но перед тем, как начать писать, он еще раз перечел письмо Эль, мечтательно улыбнулся и взялся за перо. Пока Рени ждала заказ, а после ела, Арман писал и комкал, снова требовал бумагу, но снова недовольно кривился, глядя на ровные строчки, легко скользящие из-под пера, опять комкал и начинал сначала.

   - Как передать словами мне, что на душе уже давно хранится? Как объяснить, что сердце, как в огне, в моей груди без ее глаз томится? Как передать мне нежность чувств и боль любви, что вызвана разлукой? И скованный безумною тоской, я буду ночи ждать со смертной мукой. Не сможет дать бездушное перо и сотой доли вырваться на волю. Но пусть расскажет милой Эль, Арман наполнен ей одною.

   - Вы что-то сказали, любезный господин? - спросила бесовка, прислушиваясь к шепоту Армана.

   - Нет, дьери, ешь. Я сам с собой, не обращай внимания, - ответил князь, вновь начиная писать.

   Рени несколько мгновений смотрела на склоненную голову молодого мужчины, затем взялась за ложку и уже не обращала на него внимания. Арман дописал письмо, капнул расплавленным сургучом, запечатывая его, и приложил печатку с оттиском родового герба. После передал письмо бесовке. Едва она успела спрятать послание, как в трактир вошли друзья Армана. Рени, увидев Нерила, демонстративно скривилась, и князь обернулся.

   - Не бойся, он тебя не тронет, - успокоил он бесовку. - Нерил держи руки при себе. Эта дьери под моей защитой.

   - Бони, ты это слышал? - фальшиво оскорбился Дорбери. - А самое забавное, знаешь что? Если я своим рукам позволю немного пошалить, свои руки он при себе держать не будет.

   - Нерил, ты иногда невыносим, - не поддержал друга Бониваль, усаживаясь рядом с бесовкой и закрывая ее собой от Нерила.

   - Еще один, - хмыкнул последний и развалился на скамье рядом с Арманом. - А это что у нас? Письма, что не дошли до адресата. И что нам пишут?

   Он развернул один из смятых шариков, но тут же получил затрещину от молодого князя Монтери. Недописанное письмо у Дорбери отобрали, и тот оскорбился уже менее фальшиво.

   - Арман, опомнись, мы друзья, а бить друзей никак нельзя. И тайны я храню твои, гораздо лучше, чем свои.

   - Так будь ты мне и дальше другом, займись уже другим досугом.

   - Я бы занялся, но увы. Заняться им мешаешь ты.

   Арман оплатил обед Рени, поднялся из-за стола и поманил следом друзей. Они вернулись на площадь, попрощались с бесовкой и направились обратно к особняку. Нерил все еще обиженно сопел, всем своим видом показывая, что он невинная жертва дружеского произвола, но Армана, погруженный в свои мысли, не обращал на это внимания, и Дорбери махнул рукой, разом возвращая себе хорошее расположение духа. Правда, отставать от приятеля он не собирался, потому вновь насел на него с расспросами.

   - Арман, так, где ты был? Куда тебя носили ноги.

   - Куда ж еще, по избранной дороге. Приехали вампиры в город.

   - Ты пропустить не мог приезд любимых кровососов. И как, увидел милую свою? Арман, очнись! Увидел, говорю?

   - Лишь мельком. Их проводили сразу во дворец.

   Они вошли на территорию особняка, и к ним бросился юный паж.

   - Мой князь, вас обыскался ваш отец.

   Арман невесело усмехнулся.

   - Тюремщик мой не дремлет. К моим мольбам он глух. Своим лишь доводам он внемлет. Меня пытается уверить, что это только помутненье. Не допускает он сомненья, что я Эльмину полюбил.

   - Мой друг, будь милостив к отцу. Давно остыла в жилах кровь, не помнит старый князь, что есть еще любовь.

   Бониваль сочувственно похлопал по плечу Армана. Тот поморщился и вошел в особняк.

   - Арман! Немедленно ко мне! Нас ждет серьезный разговор. Как ты посмел покинуть двор? Ты рассердил меня сегодня.