Валентин Русаков - Потерянный берег-2 (СИ)

  Пообедал я лишь слегка перекусив, и пока солнце ну уйдет из зенита решил отдохнуть, попросив детей разбудить меня.

   На форту меня встретил Алексей, поздоровался и одобрительно похлопал по плечу.

  - Нормально Серый, даже более чем.

  - Пацанов жалко, молодые совсем.

  - Это война Серый и не мы ее начали, а на войне да... убивают. Ну идем к Макрычу, тут прояснилось уже кое что.

  - Пошли.

  А прояснилось следующее... Да, это были бандиты, те самые 'сомалийцы', которые за все время после Волны, отгрохали себе в протоке самую настоящую 'Тортугу', конечно нет, не своим трудом, а наживаясь на грабежах, и на море и на суше. Напасть на Сахарный они решили по многим причинам. По Лесному несомненно ползли слухи о самом большом острове на архипелаге и о том, что живут там вполне зажиточно по нынешним меркам, опять же наличие хорошего флота их очень раздражало. У них были шпионы в Лесном, а так же высаживались наблюдатели на островах. Потом проходил невзрачный мотобот и собирал информацию у наблюдателей. И вот эти наблюдатели и засекли постоянное движение наших кораблей. Некоторое время назад, пираты ночью высадили наблюдателей прямо у нас под носом. Поняв, что флот ушел за грузом, и основные силы вместе с ним они решились на нападение. Но наблюдатели оказались не очень глазастыми, несмотря на наличие у них целого ПНБ-2 пограничного. Да и связной подвел, поняв что 'явка провалилась', он зачем-то подал сигнал к нападению, вероятно рассчитывал на силу пиратского флота и свое скорое освобождение. Но не случилось. Как выяснилось, главой бандитского сообщества был некий Павел Павлович Самохин, он же 'Палпалыч' он же 'Шпала', не много ни мало, а до Волны целый депутат районного масштаба, с криминальным прошлым девяностых. Организаторские способности, злой ум и жажда наживы сделали свое дело, и он, имея поддержку в Лунево, создал, как принято говорить организованное преступное сообщество. В чьем лице была поддержка, выяснить не удалось (допрашиваемый урка умер от болевого шока, переусердствовали Макарыч с Лехой) но известно, что это параллельно две персоны, кто-то из управления в Лунево и из таможенной службы. Таможенники сливали информацию Луневским бандитам о грузах, караванах и их владельцах, а пираты их встречали. Они хорошо нажились пока еще не пошла информация о левой протоке, о том что там опасно. Затем, они обзаведясь более сильным флотом стали выходить в море, нагло, дерзко и жестоко совершая налеты. А дальше как снежный ком, хотелось больше и больше. Численность пиратов теперь снизилась до сорока человек, но там были еще и невольники в количестве пятидесяти человек, которые работали по хозяйству. Основной флот они потеряли у Сахарного. Рискнули, потому что надеялись сорвать тут максимальный куш. Теперь у пиратов осталось какое-то маленькое многоцелевое судно вспомогательного флота, пара мотоботов и несколько плотов и шлюпок.

  - Надо наказывать, - сказал я выслушав доклад Макарыча.

  - Однозначно, - кивнул Алексей, - только предлагаю не тянуть самим это все а поговорить с Асланом, пусть тоже впрягается.

  - Опасно, - отрицательно помотал головой Макарыч, - у них человек в Лесном, а то и не один. Аслан начнет подготовку и информация уйдет.

  - А если закрыть временно Лесной? Ну что б не выскочил никто, ни морем ни сушей.

  - Аслан на это не пойдет.

  - Ну а как по-другому, самим штурмовать? Не, не вопрос, можем и своими силами, карта их логова теперь есть, пару дней бойцов погоняю и 'Никто кроме нас!'

  - Нет Леха, думать надо, крепко думать, - сказал я, - ребята, что вон там на сложенных бревнах лежат, еще не остыли. Не хочу людьми рисковать в порыве мести. Месть, такое блюдо, которое подается холодным. И сегодня об этом точно думать не будем.

  - Ну, хорошо, не сегодня... Согласен. Что с пленными, кстати, делать будем? - спросил Алексей.

  - Для начала восстановят то, что сломали, а там посмотрим, - ответил я и задумался, - где их держать только...

  - Так я уже придумал, - оживился Леха, - инструмент выдать и пусть откапывают и чистят подвал крайнего фундамента, потом дверь наварим.

  - Вариант, пусть приступают.

  - Подожди Сергей... Николаевич, - поднял руку Макарыч, - тут такое дело, из этих тринадцати... ммм... двенадцати есть трое, которых в аду уже заждались, и то, что они выжили после Волны, это непростительная ошибка для небесной канцелярии. Пленные мне много чего наговорили, из протоколов допросов и очных ставок понятно.

  - Ты предлагаешь казнить тех, у кого руки в крови.

  - По локоть! Я не предлагаю, я настаиваю.

  Я встал, походил немного по комнате и потом спросил:

  - Публично?

  - Много чести... выйти в море, камень к ногам и за борт.

  - Согласен, - кивнул я, - когда?

  - Да хоть сейчас, вы простите мужики, но руки чешутся, Сергей... тебе дать протоколы почитать?

  - Не надо, и так воротит. А раз чешутся, то исполняй, у нас еще траурные мероприятия.

  Я вышел из форта и направился к столярке, договориться, чтобы подготовили десяток хороших бревен на сваи для пирса и прочий материал. Услышал несколько гудков 'Авроры', она причаливала к новому пирсу задним ходом, пристраивая катамаран с грузом, у эстакады уже открыл аппарель плашкоут и автокран выставлял 'лапы' готовясь к работам по разгрузке.

  Все наши стояли полукругом, обступив место кремации. Покойников уложили в ряд на сложенные не толстые бревна погребального костра, нижние бревна обильно полили бензином.

  - Николаич, скажешь что? - спросил у меня Михалыч подойдя с зажженным факелом в руке.

  - Не могу Михалыч... Ком в горле стоит.

  - Ну подержи покамест, я тогда... коротенько.

  Михалыч передал он мне факел и отступил от основного строя людей и повернувшись к костру произнес:

  - Простите ребятки что не уберегли вас, простите если обидели мы вас чем при жизни, отправляйтеся ребятки с огнем к Отцу Нашему, - потом повернулся к Полине Андреевне и кивнул.

  Полина Андреевна запела, плавно, красиво... явно на старославянском, кто-то сзади начал подпевать. Я никогда не слышал ничего подобного, это было не дерущее нервы завывание плакальщиц, а очень красивая и душевная музыка, музыка из голоса... песня была короткая, прозвучало буквально пара куплетов, наверное... но на душе стало даже легче, светлее что ли, и горечь отступила. Михалыч кивнул мне, и я бросил факел. Огонь вспыхнул, и погребальный костер быстро разгорелся, охватив пламенем тела. Мы еще немного постояли и направились пешком на хутор, где уже был приготовлен поминальный ужин, а завтра на рассвете, пепел погребального костра будет собран, и развеян над морем.