Сергей Зайцев - Ключник (Полная книга)

— Не многовато? — не без иронии уточнил я. — Вчера, когда сорвалось, троих еле "уговорили".

Дикоша, присев на снегу рядом, фыркнула, вполне разделяя мои опасения. А Кроха пискнула что‑то явно нелицеприятное, высунув золотистую макушку из мехового мешка, который я теперь носил на шее специально для нее. Ага, белочка в клеточке. И орешек у нее имелся — изумрудный, который сперла у Чупы. Так и таскала с собой, ни на минуту не расставаясь. Надеюсь, Кроха когда‑нибудь все же научится говорить хотя бы системными сообщениями, иначе невозможно понять, для чего ей это. Когда попытался в шутку забрать, взвизгнула так, словно я вознамерился лишить ее жизни. В общем, пока лишь ясно, что дело темное.

— Вчера был случай особый, мы хотели тебя в деле посмотреть, — хихикнул Аркуш, закончив выкладывать на природную каменную ступеньку десяток снарядов. От него за несколько метров разило сладковатым наркотическим духом — вместо табака он использовал толченые грибы и давно пропитался этим запахом насквозь.

В деле посмотреть… Очень мне хотелось высказаться об их методах "смотрения", но обижать не рискнул, хотя в который раз на язык крепкое словечко просилось. Без компании этих низуши я здесь для мобов просто корм. В этом распадке обитали крокоеды 12–16 уровней, низуши даже разогреться на них не успевали, а мне было пока тяжеловато. Вчера эти деятели послали меня прямиком к гейзеру, где находилось три твари разом. Причем низуши хором и с абсолютно честными глазами уверяли, что я справлюсь. Я, конечно, справился. После того как первый же 15–уровневый крокоед в фонтане обжигающе — горячих брызг выскочил из пропитанной сернистыми выделениями проймы и одним ударом когтистой лапы вышиб у меня меч, едва не оторвав оружие вместе с рукой, драпать пришлось так, что только пятки сверкали. Хорошо хоть не растерялся и не рванул сразу к пращникам, заставил зверей побегать между валунов, чтобы растянуть их цепочкой, а низуши их перестреляли одного за другим с заранее приготовленных позиций — вот как сейчас. Когда весь взъерошенный и распаренный от бега по снегу я остановился рядом, они все покатывались со смеху. Особенно Чупа с Аркушем старались — ржали тоненько, заливисто, хватаясь за животы и вытирая слезы. Ну, с Аркушем понятно — вот уж кто настоящий зубоскал, всегда готов ржать по любому поводу, особенно после хорошей грибной затяжки, в такой момент палец покажи — и то обхохочется. А Чупа просто смехотушка и часто веселится за компанию, причем никогда не начинает первой, но первой же и смущается. Хорошо, что тогда не высказался, сдержал злость. Я позже понял, что это не было подставой. Всего лишь особенности менталитета. Они были уверены, что отобьют меня в любом случае, а потому решили подшутить, совершенно не видя в этом ничего предосудительного.

Вторые сутки мы общей группой занимались охотой на обитающее вокруг Охотничьей стоянки зверье. Завалили десятка четыре самых разных тварюг, не меньше. Фармили крисы, мясо, шкуры — именно в такой последовательности по ценности. Собственно фармили низуши, мне в основном доставался опыт. Что мне сразу понравилось в наших вполне успешно развивающихся отношениях — низуши не жадничали и один из пяти крисов отдавали мне, как полноправному участнику охоты. И раз я до сих пор жив, несмотря на мой самый низкий в группе уровень, значит, не такие уж они и сорвиголовы, как мне показалось вначале.

Они притирались ко мне, я привыкал к ним. Им проще — я у них такой один.

К моменту моего появления в локации у низуши и без меня уже сформировалась полная пятерка, а так как кому‑то обязательно нужно было оставаться на Охотничьей стоянке, сторожить проход в горный туннель и сдавать коби — носильщикам трофеи, предназначенные для Хранилища крепости — мясо и шкуры, то установился следующий порядок. Каждые три — четыре часа фарма группа возвращалась к стоянке, сгружала добычу, один из полуросликов менялся — сейчас там, к примеру, хозяйничал Фаге, и после короткого перерыва отправлялись снова на работу. Меня, естественно, никто не подменял. Питомцам и вовсе выбирать не приходилось — где я, там и они. Но мне и самому нужен был рост, поэтому я не жаловался и выполнял все, что от меня требовалось — низуши эти места давно изучили, в том числе и повадки местного зверья. Уже и так было ясно, что я для компании коротышек — вполне удачное приобретение. Они все без исключения пращники. По сути, если в группе нет бойца близкого боя, то она уязвима, но с коротышками никто не хотел связываться. Охтаны держались исключительно своих, далрокты — тем более, вот и приходилось низуши разбираться с врагами самостоятельно. Ох уж эти расовые предубеждения, хорошо еще, что я с ними нашел общий язык. Охтаны, например, при встрече лишь шипели и бросали злобные взгляды.

Откровенно говоря, сегодня я с нетерпением ждал окончания охоты. Мысленно я уже был в Крепости, собирался наконец выбрать момент пообщаться с ракшасом — прошлой ночью не получилось, пятерка выделенных в ночной патруль внутри крепости охтанов расположилась недалеко от камеры с пленником — резаться в кости. Опыт шел все‑таки медленнее, чем хотелось — за все время успел поднять лишь половину уровня до одиннадцатого. А значит, тянуть с заданием ракшаса уже не стоило. Еще немного и его отправят на точку возрождения, так как с выкупом за него соплеменники по каким‑то причинам не торопились…

— Ладно, не тяни, Зуб, — прервала мои раздумья Машта. — Двигай в распадок.

— Фури, останься, — тихо скомандовал я.

Дикоша недовольно зарычала, выпуская изо рта и ноздрей теплый воздух, сверкнула глазищами, но увидев, что Кроху вместе с мешочком (только любопытная голова и торчала) я протянул Маште, понизила тон. Они друг без друга никуда, если оставлять, то обоих. Приходилось беречь, учитывая проблемы с возрождением — за это время я морально уже успел смириться с возможной потерей питомцев и постарался относиться к этому философски. Но Кроха доставляла забот больше Фурии. Со вчерашнего дня она почему‑то упорно отказывалась от крисов и сидела на голодном пайке, а без подзарядки помощи от нее ждать было бесполезно, энергии хватало только на то, чтобы не замерзнуть. Низуши, влюбленные в нее все без исключения, пытались завалить Кроху подарками, но та лишь с печальным видом качала головой и отворачивалась.

— Ваши крокоеды — самые паршивые твари в окрестностях, — я вздохнул, не столько жалуясь, сколько констатируя очевидный факт. — Из‑за них уже так провонял, что скоро фейри от меня сбежит. Может, других поищем?

— Поблизости мы всех вынесли, сам прекрасно знаешь, а удаляться от стоянки чересчур нельзя, — напомнила Машта. И слегка прикрикнула, тренируя на мне командирский тон: — Не привередничай! Этих завалим и пойдем на пересменку, отдохнешь. Так что не тяни.