Твердая Надежда. Книга 2. Академия для куклы. - Юрий Владимирович Деревянко

музычка. Послушаем как-нибудь вместе?

– А как насчёт потанцевать?

– Не пробовал. Но, если хочешь, я готов.

Приподнялась на носочки, чтобы получить в непослушные пластиковые губы короткий влажный поцелуй своего милого.

– Очень хочу. Ты же знаешь. Это одно из немногих удовольствий, которые мне доступны.

Он поправляет чёлку и улыбается:

– Может - нам с тобой стать профессиональными танцорами?

* * *

Такие дни выпадают нечасто. Должны совпасть как минимум три вещи: выходной на мойке, выходной в институте и дружно ушедшие надолго родители. За закрытыми шторами светит зимний день, а на раскрытом диване греется под боком Надя. Её голова лежит на плече, а рука обнимает нежно, как только она это умеет.

– Серёж, тебе хорошо со мной?

– А тебе?

– Я первая спросила.

– Очень хорошо. А тебе?

Она с улыбкой смотрит в глаза. А потом кивает одними глазами.

– Я буду всегда тебя помнить.

Эта фраза заставляет приподняться.

– Э! Ты далеко собралась?

– Ну когда-нибудь ведь ты наиграешься со мной. И захочешь настоящую женщину.

– Я что - говорил тебе, что я с тобой просто играюсь?

Она тоже приподнимается и смотрит в лицо.

– Серёж, но я ведь - кукла. Пластиковая кукла, в которой живёт огарочек от живой девушки. Я ведь даже выглядела на самом деле не так. Я не была такой красивой.

– Надь, ты нашла время для грустных разговоров. Через пару часов родаки вернутся. Давай лучше...

– Серёж, ну ты ведь даже от родителей меня прячешь. Как игрушку.

– Ну... Во-первых - я и правда не знаю, как они к тебе отнесутся, когда всё узнают. Во-вторых - не хочу портить тебе репутацию.

– Ты смешной. Какая репутация? Думаешь - твоя мама побежит докладывать в институт, что будущая полицейская без печати в паспорте спит с кем попало?

– При чём тут институт? А перед ними? Ты им нравишься, но ты же знаешь - какая у меня маман строгая. А я тебя пока невестой не объявил.

Надя улыбается, глядя сверху.

– Ну какая невеста? С таким же успехом можно жениться на кукле-игрушке.

– Надь, хватит на себя наговаривать. По-твоему я бы так же относился к пластиковой пустышке?

– А ничего, что я пластиковая, и у меня тоже внутри полно пустого места? А самое тяжелое во мне - батарейки.

– Надь, я серьёзно, а ты сразу всё в глупости переводишь.

– Какие глупости, Серёж? Это же правда.

– Надь, правда то, что нам с тобой хорошо вместе. С этим поспоришь?

Она качает головой отрицательно и просит:

– Поцелуй меня.

– Вот это с удовольствием.

Перекатился на неё сверху. Давно понял, что Наде в этой позиции совсем не тяжело. И она очень любит, когда её целуешь.

* * *

– Нин, мне идёт?

Оторвалась от планшета с учебником и уставилась на соседку. Она кокетливо смотрит из-под полей шляпки. Старомодная фетровая шляпка с узкими опущенными полями и засунутым за ленту небольшим пером.

– Где ты выкопала этот горшок?

– Ты угадала, название этой шляпки - клош. По французски это и значит - горшок, – весело сообщает Надя.

– Ну я знаю... Прикольная. Мама такую носила. Давно.

Ответив, снова уткнулась в учебник. Соседке хорошо, её голова-компьютер и так знает всё на свете. А тут учить приходится. Через пару минут шуршания Надя требует внимания снова:

– А к платью подходит?

Отложила планшет и села. Помимо шляпки Надя натянула платье ниже колен, которое сшила сама за несколько вечеров.

– Надь, Эркюль Пуаро назвал бы тебя модницей. А сейчас так мало кто ходит.

– По-моему, сейчас ходят как угодно.

– Ну... Венерке покажись. Если если её сплющит - значит тебе идёт.

– Её всегда плющит, – возражает Надя.

Повертевшись ещё немного перед зеркалом, Надя начинает позировать перед камерой взлетевшего Потеряшки. Винты жужжат и мешают заниматься. Приходится об этом сказать. Надя извиняется, усаживает своего наблюдателя на стол и продолжает позировать, будто актриса немого кино.

* * *

– Шаги партнёра. С левой вперёд - раз, два, влево, закрыли. С левой назад...

Руки как будто держат партнёршу, но её в руках нет. Перед глазами зеркальная стена и преподаватель танцев. В зеркалах отражается группа новичков - немногочисленные парни и чуть большее количество девчат. Надя тоже повторяет шаги, хотя пока начали с разбора движений для партнёров. Шаги партнёрш похожие, но зеркальные. Шаг Фокса или просто - фокстрот. Надя нашла группу, в которой разучивают танцы полуторавековой давности. Если бы вместе с ней сначала не посмотрел - как это танцуют те, кто умеет - показалось бы жутко скучным. Поймал в зеркале её взгляд и улыбнулся. Она подмигнула и качнула головой - как будто для поцелуя. У Нади особенный язык движений из за того, что она не всё может показать губами. Но стоило научиться его понимать - и это стало особенной игрой для двоих. Своим тайным языком.

– Слоу, слоу, квик-квик, слоу...

* * *

Тёплые серёжины руки поддерживают нежно, но уверенно. Будто в первом новогоднем вальсе. Колонка голосом преподавателя отсчитывает ритм шагов. Сам преподаватель подходит ближе, чуть поправляет позицию руки на плече и одобрительно кивает. Значит - получается. А потом раздаётся:

– А теперь пробуем эту же связку под музыку. Алиса, учебная музыка медленный фокстрот.

И будто на новогоднем балу, Серёжа почувствовал начало музыки за пару тактов до окончания вступления. И чуть качнулся назад, едва заметно увлекая за собой. Повторила его движение, а потом шагнула, следуя за медленной музыкой старинного танца.

* * *

– Надька, вот тебя пропёрло.

– Кать, ну а что особенного? – удивляется подруга. На ней старомодная шляпка с цветком из ленты, короткая меховая шубка и длинная юбка.

– Я же, в конце концов, не в кринолине.

– Да не, видок-то даже стильный. Но ты уж прямо совсем - как с картинки из музея.

– Похоже - правда? Я платье сама сшила. И шляпку немножко доделала.

– Чорд. Тебя - смотрю - прямо прёт от этих танцев.

– И не только от танцев, – загадочно понизив голос, сообщает Надька.

– А что ещё? – переспросила, стараясь быть ещё загадочнее.

Надька наклоняется ещё ближе, театрально поднося ладонь к щеке.

– Технологический уровень, милочка.

– Чо?

Надька продолжает, будто сообщая страшный женский секрет: