Стивен Браст - Иорич

Карета укатила. Когти Лойоша сжали мое плечо.

Я сделал три шага вперед, развел руки для хлопка и заметил свисавший с карниза шнур. Я потянул, внутри мелодично прозвенело. У меня тоже что-то звенело в груди — впрочем, неважно.

Дверь открылась.

— Я ждала тебя, Владимир, — сказала Коти. — Пожалуйста, заходи.

7

В: Назовите ваше имя, Дом и место проживания О: Брин из Шевелюрра, ваш-милость.

В: Дом?

О: Не уверен, ваш-милость.

В: Не… Обращайся ко мне «милорд». Как это ты не знаешь своего Дома?

О: Ну, я родился в Доме Теклы, милорд, но потом пошел в армию, и…

В: Значит, ты по-прежнему текла, сынок.

О: Спасибо, милорд. Текла.

В: Почему ты пошел в армию?

О: Ради чести Империи и чтобы служить ее величеству.

В: Очень хорошо, сынок. А еще почему?

О: Милорд?

В: Кто уговорил тебя пойти в армию?

О: Вербовщик. Он предлагал три империала всякому, кто согласится.

В: Немало золота, сынок, верно?

О: Да я столько в жизни не… то есть да, милорд.

В: А что бы ты сделал за такую сумму?

О: Милорд, я не понимаю.

В: Ты сказал, что для тебя это очень много.

О: О да!

В: И вполне резонно, что за такие деньги ты охотно сделал бы то, что не стал бы обычно делать.

О: Но мне только и нужно было, что следовать…

В: И тем не менее, Брин, за три империала ты вполне сделал бы такое, что счел бы неправильным до того, как получил эту плату, ведь верно?

О: Пожалуй.

В: Можешь описать, что произошло в первую рыночницу лиорна нынешнего года?

О: Да, милорд. Деппи сказал, нам приказано…

В: Просто отвечай на вопрос, сынок. Опиши, что случилось.

О: Мы проходили через как бы деревеньку, где-то в миле западнее Косы Провидца, когда…

В: Что ты имеешь в виду, говоря «как бы деревеньку»?

О: Четыре или пять домишек и почтовая конюшня, милорд.

В: Так четыре дома, Брин, или пять?

О: (Замешательство) Думаю, пять.

В: Очень хорошо. Заметь, очень важно быть точным даже в малых подробностях. Империя этого требует.

О: Да, милорд.

В: Продолжай. У деревеньки было имя?

О: Тирма, милорд. Ее называли Тирма.

В: Хорошо. И что там случилось?

О: Шпаки прятались…

В: Шпаки?

О: Прошу прощения, милорд. Так сказать, противники.

В: Продолжай.

О: Они прятались за каменной стеной слева и за орешником справа.

В: И что случилось?

О: Цапки, милорд. Они, наверное…

В: Извини, сынок. Цапки?

О: Э, ловушка? Засидка?

В: Ясно. Продолжай.

О: Они убили Джафа. Он шел первым, на него прыгнули трое, не меньше.

Разрубили на куски, понимаете? Просто раскромсали, хотя он уже был мертв.

Мы и пробиться к нему не смогли.

В: И вы, должно быть, разозлились.

О: Да, милорд.

В: Очень разозлились.

О: Да, милорд.

В: И что было потом?

Глаза у нее остались прежними, хотя выглядели чуть больше, чем я помнил. А я стоял и смотрел на нее.

— Милое местечко, — выдавил я.

Короткая улыбка.

— Ты же еще его не видел.

— Снаружи.

Она отступила в сторону, я вошел.

— Уютненько. Мне нравится, когда очаг рядом с кухней, так что можно готовить и там.

— Ну, кухня тут невеликая.

— Вода есть?

— Когда работает насос. А когда нет, на заднем дворе есть колодец.

— Ты живешь вместе с… с мальчиком?

— Да. Тут всего-то две комнаты.

— Знакомое кресло.

— Вот в него и садись. Я тебе что-нибудь принесу.

Не то чтобы мне этого так хотелось, но я опустился в кресло. Кажется, оно тоже меня помнило. Ротса перелетела на плечо к Коти и потерлась о ее щеку. Меня от зависти аж пробрало; потом я мысленно фыркнул. Там и сям, в уголках и на полочках, были знакомые мне вещички: белая вазочка, фонарик, виннеазавровая полочка для книг. Имелись тут и вещи совершенно мне незнакомые: банка пронзительно-фиалкового колера, барабан с колотушкой на подставке, книги на полочке.

Коти нашла бутылку и откупорила ее. Обращалась она с пером и щипцами куда увереннее, чем раньше; тогда бутылки всегда открывал я.

Она плеснула вина в два бокала и принесла их, усевшись напротив меня.

Сбоку за окном был виден крошечный садик; что там росло — не знаю, но думаю, пышные цветы и овощи.

Я отсалютовал ей бокалом.

— Домохозяйствуешь.

Она кивнула.

— Нужда заставила.

— Да, случается.

Ротса сидела у нее на плече, прижимаясь и ластясь.

— А где Влад Норатар?

— Играет снаружи. Должен скоро вернуться.

Я кивнул.

— У него есть друзья?

— Парочка. И время от времени появляется та девочка, Девера.

— Хорошо.

Спросить, скучала ли она по мне? Нет, не стану.

— Ты сейчас часто видишься с Норатар?

— Да, — сказала Коти. — Она у мальчика, можно сказать, второй родитель.

Я кивнул.

— И как?

— Ну, до политических скандалов у нас дело не доходит, — чуть улыбнулась она.

Я попробовал усмехнуться в ответ, однако получилась скорее гримаса.

— Вся эта история с Алиерой. Ей, вероятно, трудно приходится.

— Да уж я думаю.

— Я про Норатар.

— О. Да, трудно.

— Как это ее избрали Военачальницей?

— Не знаю; такое мы с ней не обсуждаем.

— Пожалуй.

— И даже если бы обсуждали — не думаю, что она одобрила бы, начни я болтать об этом с тобой.

Я кивнул, отхлебнул еще вина и сменил тему.

— В Южной Адриланке все устроилось?

— Я не участвую, если ты об этом. Там все осталось как было. Ничуть не лучше.

— Но ты все еще даешь уроки чтения?

— Недавно перестала, а так — дважды в неделю.

Я кивнул. В голове роились вопросы: «Ты по мне совсем не скучала?», «Трудно было — растить его одной?», «Он хоть иногда обо мне спрашивает, и если да, что ты отвечаешь?»

Озвучивать их я не стал.

— Вино хорошее? — спросила она.

— Сама знаешь.

— Просто пытаюсь поддержать разговор.

— И ничего не сказать.

— И это тоже, — согласилась Коти.

— Прости. Я не хотел создавать трудности. Просто… хотелось повидать тебя. И мальчика.

Она кивнула.

— И проверить, вдруг что выяснится насчет того, чем ты там занят.

Я кивнул. Слово «занят» она выговорила как-то по особому, может, стоило уточнить, о чем это она — но я не стал.

— Если бы я могла рассказать что-то, что помогло бы тебе — я сказала бы.

— Знаю.

— Что с тобой случилось с тех пор, как ты тут был в прощлый раз?

Я рассмеялся.

— Ты сама-то на такой вопрос можешь ответить?

— Нет, пожалуй, — улыбнулась она. — Любовниц много завел?