Кристофер Сташеф - Мудрец

Миротворец некоторое время не шевелился, и у девушки сжалось сердце от страха: она решила, что обидела старика. А он, помолчав, сказал:

— Рахани по крайней мере живее всех живых, уверяю тебя.

— Значит, мы ей будем молиться? — спросил Йокот.

— Только если она ваша богиня, а если вы не знали, что она жива, то она таковой не является. Читайте молитвы своим богам, но постарайтесь, чтобы молитва была короткая, чтобы вы могли повторять ее снова и снова.

Китишейн медленно села, скрестила ноги, положила руки на колени.

— Я думал, это магия для меня! — возразил Кьюлаэра. Миротворец одарил его долгим спокойным взором, а потом сказал:

— Будет тебе магия для тебя одного, потому что не всякий способен произнести заклинание воина. Но эта открыта для всех. Ну а теперь читайте свои молитвы и успокаивайтесь.

Прошло какое-то время, потом еще немного, но довольно скоро все они сидели неподвижно, как статуи, взгляды их блуждали, горная тропа окунулась в тишину. Луа осторожно приблизилась, села рядом с ними и еще осторожнее и медленнее погрузилась вместе с ними в транс.

Через некоторое время Миротворец зашевелился. Неторопливо, бережно он разбудил остальных, ускорил, разогнал биение их сердец. Они вздохнули, и вставая, удивились тому, насколько посвежевшими себя почувствовали.

— Помните, это не замена сна, — предостерег их Миротворец, — но всегда освежит вас, когда вы устанете, а времени на долгий отдых не будет. Бери мешки, Кьюлаэра! Теперь у тебя есть силы!

— Миротворец! — робко окликнула старика Луа.

— Что с тобой? — Мудрец обернулся и увидел, что Йокот до сих пор сидит скрестив ноги, а глаза его не моргают.

— Он опять впал в транс, — объяснила Луа.

— Значит, он просто не вышел из него.

Старик опустился на колени и внимательно посмотрел на гнома.

— Но он встал! Он шел!

— Да, но он шел в трансе.

Миротворец принялся петь на странном языке, беспорядочно хлопая в ладоши.

Йокот медленно поднял голову. Его глаза вдруг снова обрели блеск.

— Миротворец! Что, я должен проснуться? — обиженно проговорил он.

— Должен, — мягко сказал Миротворец. — У тебя пока недостаточно знаний, чтобы в одиночку пуститься в путешествия по шаманскому миру, братец. Ну давай вставай и пойдем с нами, нам надо еще пройти несколько миль, прежде чем мы остановимся на ночлег.

Йокот встал, посмотрел на мудреца:

— Почему ты назвал меня «братцем»?

— Потому что теперь сомнений в твоем даре не осталось, — объяснил ему Миротворец. — Если тебе так понравился шаманский транс, ты точно должен в один прекрасный день стать шаманом. Давай, давай, нам пора в путь!

Они зашагали вперед. Йокот замыкал шествие, и глаза его сияли.

С той самой ночи Миротворец принялся старательно обучать Йокота. Сначала он научил его нескольким словам из шаманского языка, предостерег его об опасностях шаманского транса. Рассказал историю, которую все слушали с восторженным интересом. Рассказывая, он постукивал палкой о палку, и через некоторое время слушатели обнаружили, что хлопают в ладоши в такт его стуку. Сказка была очаровательна и проста, о человеке, который отправился искать сокровище, о чудовищах и демонах, которых он повстречал на своем пути. В конце концов он научился принимать облик животных, которых встречал, в результате чего те превращались в мужчин и женщин и помогли ему найти сокровище.

— А что это было за сокровище? — спросила озадаченная Луа.

— Знания, — ответил Миротворец. Кьюлаэра с отвращением выругался.

— Но знания не сокровище, — возразила Китишейн.

— О нет, сокровище, — тихо проговорил Йокот, и его глаза полыхнули таким диким огнем, что даже Кьюлаэра вздрогнул и отвернулся.

На следующую ночь Миротворец ввел Йокота в транс еще более глубокий, чем тот пережил ранее, и стоял рядом с гномом, покуда тот «путешествовал».

Кьюлаэре не понравилась мысль о том, что одна из его прежних жертв учится большему, чем он.

— А меня ты тоже будешь учить этой магии, Миротворец?

— Если хочешь.

Ненадолго оторвав взгляд от Йокота, Миротворец показал Кьюлаэре ряд жестов и прочитал фразу на непонятном языке. Кьюлаэра старательно все повторил, но ничего не случилось.

— Нет, нет! — покачал головой Миротворец. — Вот так. — Он повторил жесты. — Попробуй вот так, без слов. — Верзила повторил, но Миротворец покачал головой. — Ты пропустил завитушку в первом кольце и спираль при выпаде. Вот так. — Он показал еще раз. — Попробуй еще раз.

Кьюлаэра попробовал, сосредоточенно сдвинув брови, пытаясь вспомнить каждое движение старика.

— Нет, видимо, тебе сначала нужно выучить слова. — Миротворец пошел на компромисс. — Слушай...

Он изверг поток невразумительных слогов. Кьюлаэра старался, как мог, повторить их, лоб его снова нахмурился.

— Woleg sabandra shokhasta...

— Нет, хватит! — прервал его Миротворец. — У тебя чуть не получилось заклинание, из-за которого под тобою бы осела земля. — Тут его осенило. — Попробуй снова выполнить движения, только в этот раз, когда будешь выполнять завитушку, подумай о том, как ты обвязываешь нитью клинок соперника, а когда будешь делать спиральный выпад, представь, как поворачивается клинок, когда ты им бьешь.

В этот раз Кьюлаэра повторил движения совершенно верно.

— Я справился! — возликовал он.

— Да, когда думал о драке, — вздохнул Миротворец, — а способа переделать заклинания в брань или вызов сопернику, естественно, нет. Нет, Кьюлаэра, боюсь, что твои таланты в магии столь же незначительны, сколь одарен ты в боевом искусстве. — Видя, как верзила удручен, он добавил:

— Это не должно тебя тревожить. Истинное совершенство в бою настолько же зависит от ума, насколько и от силы мышц, а шаманское искусство опирается на работу тела, лица и рук точно так же, как на запоминание слов, чутье и понимание. У разных людей разные способности.

— Да, только у тебя одного есть они все.

— Воинские и шаманские есть, — невозмутимо кивнул Миротворец. — Но мне было отказано в радостях семьи и дома. Будь доволен своими способностями, Кьюлаэра, тем более потому, что они огромны.

Потрясенный, негодяй поднял глаза.

— Что, удивляешься, что я сказал о тебе что-то хорошее? — довольно улыбнулся Миротворец. — Я скажу тебе правду, как я ее вижу, волчья башка, и не подумаю ее приукрасить, хороша она или плоха, поскольку ты, несомненно, достаточно силен, чтобы выслушать и то и другое. Да, ты невероятно одаренный воин, и в один прекрасный день ты станешь столь же искусен, как я, причем к твоим способностям прибавятся быстрота и сила молодости. — Он заметил озадаченные взгляды остальных и поспешно прибавил: