Стивен Браст - Феникс

– Нет. Зачем мне такая ответственность?

Я фыркнул:

– А перед кем они несут ответственность?

– Перед собой и другими богами.

– Не похоже, чтобы ваша Богиня Демонов выглядела особенно ответственной.

Алира вздрогнула, а ее рука дернулась к рукояти Искателя Тропы. Я отпрянул.

– Извини, – сказал я. – Не думал, что ты примешь мои слова так близко к сердцу.

Некоторое время она пристально на меня смотрела, потом пожала плечами. Маролан бросил короткий взгляд на Алиру, повернулся ко мне и сказал:

– Однако бремя ответственности лежит и на ее плечах. Да, Богиня Демонов непредсказуема и капризна, но она всегда вознаграждает верность и не вынудит своего слугу совершить действия, которые могут ему повредить.

– А если она совершит ошибку?

Теперь пришел черед Маролана одарить меня пристальным взглядом.

– Да, такая опасность существует.

Я замолчал, чтобы обдумать полученные сведения. Мне все еще было немного не по себе: я не привык говорить о своей богине так, словно она наша общая знакомая, сильные и слабые стороны характера которой мы обсуждаем в неспешной беседе. Но если они сказали правду, то либо у Богини Демонов есть хитрый план, который приведет к благополучному концу, либо что-то – на самом высоком уровне – пошло не так.

Или Маролан и Алира ошибаются.

Появилась леди Телдра и объявила о прибытии принцессы Норатар, герцогини Найнротс, графини Хайуинд, и так далее, и так далее, и наследницы трона от Дома Дракона. Она была не такой высокой, как Маролан, или такой внушительной, как Сетра, однако двигалась Норатар с удивительной грацией.

В прошлом она работала на пару с Коти наемной убийцей. Они считались одной из самой эффективных команд среди джарегов – впрочем, сейчас, глядя на них обеих, поверить в это было почти невозможно. О мастерстве Норатар я знал на личном опыте – однажды она меня убила.

Норатар подошла к подносу с крепкими напитками и налила себе полный бокал. Потом залпом выпила треть и посмотрела на нас:

– Императрица освободила леди Талтош. Леди Талтош отказалась покинуть тюрьму.

Она села и сделала еще несколько глотков. Устроившийся у меня на правом плече Лойош крепко сжал его когтями.

– Отказалась? – наконец проговорил я – мне показалось, мой голос звучал твердо.

– Да, – ответила Норатар. – Она объяснила, что останется в тюрьме до тех пор, пока все ее соратники не будут освобождены.

Я почувствовал напряжение в ее голосе, словно она пыталась заставить себя говорить четко и ясно.

Норатар была драконлордом до кончиков ногтей, как Маролан и Алира, а став наследницей трона, очень изменилась – теперь она контролировала себя еще жестче, чем они. Но сейчас этот контроль меня пугал, точно она едва сдерживала ярость, которая могла бы уничтожить весь Черный Замок.

Все это я фиксировал механически, поскольку изо всех сил пытался укротить собственный гнев – хотя бы до того момента, когда станет ясно, на кого его следует направить.

Неожиданно я нашел ответ на свой вопрос и сказал:

– Лорд Маролан, у вас есть комната в высокой башне с множеством окон. Я бы хотел ее посетить.

Прежде чем ответить, он долго на меня смотрел:

– Да. Иди, Влад, благословляю тебя.

Я вышел из библиотеки и по коридору направился к широкой черной лестнице, ведущей в Передний зал. Вниз по лестнице в сторону Южного крыла, потом вверх, мимо нижнего обеденного зала, южной комнаты для гостей, вверх на полпролета, поворот, еще один поворот, и я шагнул в открывшуюся по моей команде тяжелую дверь – не следует забывать, что я работаю на Маролана и ставил все охранные заклинания.

– Ты уверен, что поступаешь правильно, босс?

– Конечно, нет. Не задавай глупых вопросов.

– Извини.

Черную комнату освещали свечи, сделанные из сала девственного барана, фитили добывали из корней вечно живущей лозы. В черной комнате витал аромат ягоды крейдлберри, напоминающий вкус сладкого вина, только что начавшего превращаться в уксус. Горело четыре свечи, их танцующее пламя праздновало мое появление.

Артефакты, которые Маролан использовал в своих колдовских экспериментах, лежали на маленьком и большом столах, а каменный алтарь – черное на черном – оставался практически неразличимым в дальнем конце комнаты. Здесь я беспомощно лежал, когда Маролан сражался с демоном, отнявшим у него меч. Здесь я вел переговоры с духами моей родины, когда просил их отпустить душу Некромантки. Здесь я сражался с собственным отражением, пришедшим, чтобы забрать меня в страну, из которой не возвращаются.

Не важно, все не важно. Я остановился возле узкой металлической винтовой лестницы, приведшей меня наконец в Оконную Башню, где я однажды пытал волшебницу, которая отказывалась сообщить заклинания, мешающие оживить Маролана. Я был здесь совсем недавно, и на меня вдруг нахлынули воспоминания, но и это сейчас не имеет значения. Самый надежный способ войти в контакт с Виррой, Богиней Демонов, связан с человеческим жертвоприношением, но дед заставил меня поклясться никогда этого не делать. Однако сейчас, если бы у меня появилась такая возможность, я бы нарушил свою клятву. Я оглядел башню, окно которой не выходило во двор внизу. Часть окон замка вообще не выходила в знакомый мне мир, более того, реальность иных из них была недоступна моему пониманию. Я попытался подготовить свой разум к предстоящим испытаниям.

Выбрав окно случайным образом – оно оказалось широким и низким, – я сел перед ним на пол. Окно выходило в густой клубящийся туман, сквозь который я различал деревья и высокий кустарник, а также быстрое мелькание каких-то теней – вероятно, бегали маленькие животные. Я не знал, смотрю ли я на свой мир или на чужой, – это не имело значения.

Лойош сидел у меня на плече, и его разум полностью слился с моим. Я вернулся к самым ранним воспоминаниям о Богине Демонов, вспомнил инструкции деда о проведении соответствующих ритуалов, легенды о битвах с другими богами, в особенности с Барланом, ее врагом и любовником. Я вспомнил, как встречал ее на Дорогах Мертвых… диковинный голос Богини Демонов, пальцы с лишним суставом и глаза, которые смотрели мимо меня и в меня – одновременно. Я вспомнил, как она предложила мне убить короля Гринери, сколько с тех пор прошло времени? Несколько дней?

Пока я вспоминал, наполняя свою душу благоговением человека Востока и уважением драгейрианина, мне пришло в голову, что кровавое жертвоприношение может ускорить процесс. Я вытащил кинжал и, почти не заметив боли, полоснул себя по левой ладони.

– Вирра, – вскричал я. – Богиня Демонов моих предков! Я иду к тебе!