Ярослав Денисенко - Закон сильного

Ознакомительный фрагмент

Я сел напротив, по дороге набрав с собой полную пригоршню засахаренных фруктов. Возможно, в детстве я просто недоел сладостей, но они оказались единственным из здешних изысканных угощений, пришедшимся мне по вкусу. Девушка это тонко подметила и припасла к моему приходу огромную вазу с лакомством. Мои действия заставили ее сдержанно улыбнуться.

– Что-то я слышала в гостях у бабушки, еще маленькой. Что-то почерпнула потом, от чародеев, с которыми проводила время, – продолжила Кирия, вновь делаясь серьезной. – Мне всегда было любопытно, как это – чувствовать невидимую силу. И вот что я поняла из их объяснений. Магия слишком сложна для восприятия сама по себе. Для нее не предусмотрено особого органа вроде глаз или ушей. Она чувствуется даром. А человеческий разум стремится перевести это в знакомые ощущения. Для большинства сильных чародеев это слух. Они слышат магию, как прекрасную музыку, которую не способен передать ни один из существующих инструментов.

– Хороша музыка… – пробормотал я, припоминая неоднократные ночные побудки. – Будто кувалдой по темени.

– Думаю, это происходит потому, что для тебя основное чувство – зрение, – предположила Кирия, утягивая из вазы сладкий ломтик, пока я не успел прикончить все. – Понимаешь, во многом сила мага зависит не от дара как такового, а от удобства в его использовании. Согласись, глухому жить легче, чем слепому. И еще хуже, когда единственным чувством оказывается, например, вкус. Или нюх. У них в Академии вообще есть такой уникум – у него от магии кружится голова и пол уходит из-под ног. Говорят, в итоге он научился даже различать заклятия по тому, в какую сторону падает, если это не одна из ходящих о нем прибауток.

Я мысленно посочувствовал парню, даже как-то упустив из вида то, что он чародей, а следовательно, заклятый враг. Чем-то его положение до боли напоминало мое собственное: иметь способность, которой не в силах полноценно воспользоваться. Не будь ее вообще, жизнь его повернулась бы по-другому. Он мог стать кем душа пожелает. Плотником, сапожником, портным – уважаемым мастером, чья работа будет верой служить людям. Бойцом, чья рука положит не один десяток врагов, или лекарем, способным спасти сотни жизней. Или просто никому не известным человеком, счастливо живущим в мире с собой и окружающим. А стал никудышным чародеем, лишь на то и годным, чтобы служить источником всеобщего зубоскальства. И если у меня есть все шансы исправить положение, ему суждено оставаться пустышкой до конца дней.

Я поморщился и заглотил разом полгорсти сладостей, стыдясь собственной мягкотелости. Еще чего удумал – сопереживать ниранскому магу! Уж он-то мне точно не посочувствует при встрече. Только заорет погромче, призывая на помощь более удачливых товарищей.

– Получается, с даром мне повезло как нельзя лучше? – Я подвел итоги услышанному.

Кирия покачала головой:

– Зависит от того, с какой стороны глядеть. Видящих магов всегда старались истребить первыми во всех столкновениях… Да и просто так, по случаю. Слишком большое преимущество для школы, к которой они принадлежат. Когда-то видящие не были особой редкостью. А теперь не исключено, что ты единственный. В Академии их точно нет. Вот и подумай теперь: обычного дикого мага еще могут ловить спустя рукава. Но если прознают о твоей способности, то бросят на поиски все силы. А возможно, и не они одни.

М-да, замечательные новости. Теперь я, пожалуй, понимал сомнения Кирии насчет разумности этого разговора. Тут самый мирный ремесленник со страху потеряет голову и начнет устранять всех, кто причастен к тайне, чего уж говорить о бандите! Но я был храбрее ремесленника. И, как видно, во много раз глупее. За свою жизнь девушка могла не опасаться, по крайней мере в плане угроз с моей стороны.

– Меня всегда удивляло, – сказал я, нагребая из вазы новый запас угощения, – почему Академия столь придирчива к месту рождения учеников. Чем тратить силы на выслеживание и поимку диких магов, почему бы не принять их к себе? От десятка дополнительных стипендий княжество не обеднеет, а десяток чародеев лишним никогда не бывает. Стал бы я связываться с твоим отцом, имея возможность отучиться и выбиться в люди!

– Меня это тоже удивило, – призналась Кирия. – Раньше просто не было повода задуматься. А теперь не у кого спросить. – Девушка сочувственно развела руками. – Слушай, Ксилиан, а почему ты не пошел учиться ремеслу? С твоей смекалкой и упорством ты бы справился с чем угодно. Не одним ведь магам быть уважаемыми людьми! Да и поводов раскрыть свой дар оказалось бы меньше. Ты ведь не любишь запугивать и убивать. Так почему стал бандитом?

На лице моем сама собой появилась кислая ухмылка.

– Сразу видно, ты не росла на здешних улицах. Закон тут один – платят либо тебе, либо ты. Дальше объяснять или не стоит?

Понятия не имею, что на Кирию такое нашло, но она вдруг поднялась с кресла и, обняв меня, поцеловала. Не так, как делала это прежде, заставляя терять голову от страсти. Этот поцелуй был полон мягкой нежности, теплой, почти материнской. А потом она впервые назвала меня не игривым «уличным парнем» и не серьезным «Ксилианом», а так, как давно привык звать себя я сам:

– Будь осторожен… Чертополох. Не дай им себя прикончить.

Это пожелание соответствовало моим планам с удивительной точностью.

По-видимому, звезды, усовестившись количеством неприятностей, сваленных на мою голову, наконец-то решили выдать порцию удачи. За считаные дни я добился сразу нескольких крупных успехов. Я понял, чем отличаются нити светильника и щита, во-первых. А во-вторых, смог это повторить. С плетением было пока туговато, тем более что я никак не мог взять в толк, на что влияет узор и каким образом, но разноцветные колечки радовали мне глаз уже который день, болтаясь посреди фехтовального зала (в магическом они сбивали работу щитов) без намека на скорое развеяние.

Как только поджила нога, я отправился в очередное путешествие по катакомбам. Без Кирии это происходило скучнее, а найденные выходы невозможно было сопоставить с поверхностью, но в итоге вся внешняя часть оказалась нанесенной на план. Время от времени «собачки» сопровождали меня почетным караулом, но приближаться не рисковали. Меня всерьез интересовал вопрос, как они попали в подземелье и до сих пор не передохли от голода. Не может же существо, имеющее живую плоть, питаться чистой магией!

Ответ нашелся в одном из крайних коридоров, по соседству с выходом к развалинам.

Все началось не слишком приятно. Сначала мне показалось, что твари вылетели прямиком из оплетенной заклинаниями стены. Лишь потом я догадался, что крупная сетка плетенки позволила им накопать у пола нор. С десяток мелких, на редкость агрессивных созданий, размером и видом напоминающих крыс, налетели на меня как бешеные. Подобно «собакам», они имели живую основу, сплошь оплетенную заклинаниями. Несмотря на размер, тварюгам хватало прыти допрыгнуть до самого лица. Не прошло и нескольких мгновений, как мое тело покрылось кучей маленьких, нещадно саднящих укусов, а точнее, ожогов. Сказать по правде, в первый раз от «крыс» я попросту сбежал. Тай, пришедшая ко мне вечером, чуть ли не до рассвета убивалась над плачевным зрелищем, представшим ее глазам. Ни о какой страсти между нами в ту ночь речи не велось. Я долго ворочался, пытаясь понять, где лежать менее больно, на спине или животе, а наутро и вовсе пришлось идти к Кирии за целебным бальзамом: дрянь вздумала воспаляться.