Кассандра Клэр - Draco Veritas

Иди вперед, не отступай, таким образом ты окажешься вне зоны поражения.

Мечи колокольчиками звенели в тишине комнаты. Гарри нападал, Драко оборонялся; они кружились по комнате словно в медленном танце — ритмично, не ускоряясь и не замедляя движение.

Гарри нравились эти занятия — в этом мире ему не нужно было думать, он просто двигался, подчиняясь каким-то неведомым инстинктам. Удар… отражение… выпад… мечи крутились над головами, как искрящиеся серебряные колеса. Он позволял Драко наступать — шесть шагов, семь — пока не почувствовал, что уперся в стенку спиной. Оттолкнуться от нее с силой — и вперед. Мечи сшиблись, клацнули, посыпались искры.

Драко сделал шаг назад:

— Хорошо, — одобрил он, — отличное использование стены.

Гарри не ответил, он снова нападал. Драко отразил его удар, сделал выпад, Гарри выполнил финт и снова кинулся в атаку: длинный шаг назад, перемещение… скользнул вперед, выпад — меч отскочил от меча Драко и ударил юношу по плечу — шорох разрезаемой ткани, и на рукаве Драко появилась внушительная дыра.

Гарри оцепенел:

— Прости, — быстро произнес он.

Драко удивленно замер:

— Да нет, ничего.

Гарри почувствовал, что пальцы, стискивающие эфес меча, побелели:

— Я мог тебя ранить.

Драко покачал головой:

— Только если бы я это допустил. Отличный ход, но твои движения можно предугадать. В чем дело, Поттер?

— Похоже, все дело в том, что я не о том думаю.

— Гермиона? — спросил Драко и Гарри невольно кивнул. — Слушай, почему бы тебе просто не рассказать ей то же, что ты рассказал мне прошлой ночью? Она поймет.

Гарри опустил глаза к мечу:

— Тут есть одна проблемка…

— И какая же?

— Я не помню, что говорил тебе прошлой ночью.

Губы Драко дрогнули:

— Не уверен, что ты поверишь, если я напомню тебе, что ты поделился страшным секретом о том, что у теюя бурный роман с профессором Спраут и ты обмениваешься с ней фотографиями, на которых ты обряжен в гигантского сурка.

— Бред, — ответил Гарри.

— Ничего подобного.

— Никогда не нарядился бы сурком.

— Ну, конечно…

— Ну, разве что лемуром. Даже, может, мартышкой. Но сурком? С такими-то зубищами?

— Теперь ты меня уже пугаешь…

Гарри рассмеялся — впервые за день.

— Ладно, это же Хогвартс… Все обо всем знают, всем до всего есть дело: о каких безумных секретах может идти речь?

* * *

— Мне послышалось, что кто-то идет, — она вывернулась из объятий Рона и встала. Он запрокинул голову, он чувствовала, как его голубые глаза буквально жгут ее спину, когда, подойдя к дверям, она сквозь зарешеченное окошечко взглянула в коридор. Он был пуст в обе стороны.

— Ты слишком беспокоишься, — произнес Рон. Он сидел на полу, без рубашки, только в джинсах и кроссовках, гриффиндорская мантия служила им ложем. Глаза его потемнели.

— Наверное, мне пора уходить… Джинни…

— Ты же сказал, что они тебя даже на порог лазарета не пустили. Наверное, она пошла на поправку?…

— Я знаю. Но я чувствую ответственность…

— Ну конечно, — она вернулась и села у него за спиной, обвив его руками. — Я тоже волнуюсь.

Он повернулся к ней и взглянул ей в глаза:

— Я если нас поймают… Если бы нас кто-нибудь нашел — что бы ты сделала?

— Рон, я…

— Ну, скажи, что бы ты выбрала?

— Думаю, если нас застукают, для тебя это будет очень плохо. Как и для меня.

— Хуже, — мрачно уронил он. Она почувствовала, что он уязвлен и пытается поддеть и её.

Она потянулась к его лицу и положила руки ему на щеки:

— Я люблю тебя…

Он растерянно захлопал глазами: она никогда ему этого не говорила.

— Ты?…

Она кивнула:

— Думаю, тебе стоит это знать.

Он мгновение просто смотрел на нее, потом его лицо вспыхнуло, и он потянулся к ней:

— Я думал, ты никогда…

— Т-ш-ш… — она поцеловала его.

— Я…

— Я знаю, — она коснулась пальчиком его губ, — не говори. Я знаю, что ты тоже…

* * *

— Хм, полагаю, ты прав. Если, конечно, ты не желаешь по субботам торчать в очереди у Астрономической Башни, куда таскаются те, кому хочется потискаться в уединении.

— А ты-то на что жалуешься, а, Малфой? У тебя же есть собственная комната как у старосты, разве нет?

— И удивительно просторная. Я называю ее «комнатой» только потому, что мне лень произносить «чулан для метел, в котором есть освещение».

— Мы можем продавать сюда билеты, — Гарри скользнул взглядом по пустой комнате и усмехнулся. — Особенно если принять во внимание, что здесь прекрасная звукоизоляция…

— Отличная мысль, Поттер. Я-то думал, у вас с Гермионой одни мозги на двоих и все принадлежат ей. Рад что и тебе чуток перепало, — Драко склонил голову на бок, — ты выглядишь даже бодрым…

— Ага, — Гарри поднял меч и отсалютовал Драко. — Спасибо за тренировку. Она помогла.

— Хорошо, — Драко помедлил и серьезно взглянул на Гарри. — Поттер, я никогда раньше тебя не спрашивал об этом, но…

— Но что?

Драко поколебался и с видом, словно делает шаг в пропасть, спросил:

— Где похоронены твои родители?

Гарри замер и затих. Перед глазами что-то болезненно замельтешило. Наконец он ответил:

— Понятия не имею.

Драко удивился, но вида не показал. Осторожным голосом, словно он передумал продолжать расспросы, он заметил:

— Ну, может, кто-нибудь знает…

Гарри отстраненно кивнул:

— Да. Наверное, кто-нибудь знает…

Почему же никто не упоминал об этом, не показал мне, где это?… Дамблдор, Сириус, Люпин, они никогда… А я? Почему же я никогда не спрашивал их об этом?

— Поттер, — донесся до него резкий голос Драко. — Стой на ногах. Ты в порядке?

— Угу, — перед глазами у Гарри снова все прояснилось, он увидел перед собой с тревогой смотрящего на него Драко. — Сириус уж точно должен знать.

— Ну, или Люпин, — предположил Драко.

— Я, пожалуй, спрошу Сириуса. Все равно мы сегодня вечером собирались с ним поговорить…

— Прекрасно, — Драко изящно пожал плечами. — Я тут просто подумал… Это могло бы помочь… Ну, ты знаешь: могила… Ты можешь почувствовать себя… э… ну, ближе к ним.

— Ближе?

— Временами на них нужно посмотреть… Посмотреть самому, — тихо произнес Драко. — Взглянуть, чтобы понять, что они и вправду существуют…

— Я знаю, что они мертвы, — отрезал Гарри. — Я всегда это знал.

— Понимаю, — кивнул Драко. — Но временами мне кажется, что ты сам не веришь в то, что еще жив.