Вадим Крабов - Страсти Земные

   - Нет, конечно, кто с пойлом на стрелки ездит? Пить надо было меньше, будто вчера не знал.

   - Не знал! Телефон сдох, утром не успел включить - звонок. Эх, не надо было на зарядку ставить! Спал бы сейчас дома, - закончил говорить через зевоту.

   - Ага. Тебя бы потом Паровоз съел.

   - Тебя бы Седой может и съел бы. А наш папа добрый. Справедливый.

   - Ой, не смеши меня - добрый! Ты его еще Папой Римским назови. Да знаешь, что он с Тимохой в свое время сделал?

   - Тихо, едут. Все, теперь в оба глаза за шухером смотреть надо, - простонал и добавил, - чего им обязательно с утра разборки устраивать а, Толян?

   - Кто раньше встает, тому бог подает. Слышал? Поэтому.

   - Наш папа тоже пословицы да поговорки любит.

   - Тоже мне, нашли отца родного, слушать противно.

   - Вот и не слушай. Ты, небось, со своим Седым и не разговаривал ни разу. Да он тебя и не знает, зуб даю. Так?

   - Зато он всяко круче твоего Паровоза. Тоже мне "Вор в законе"! - бросил презрительно, - плюнуть и растереть это звание, их время ушло.

   - Чего ты сказал!? Повтори! Плюнуть и растереть, говоришь!?

   - Эй, ты чего это, Серый, ствол от меня отведи, не дай бог...

   Со стороны поляны грянули выстрелы. Сначала три пистолетных хлопка, потом еще, еще и все перекрыло треском автоматных очередей. Знакомые, забыв о неожиданной ссоре, ошарашено переглянулись. Разом оббежали мусорный завал, бросив наблюдение за проселком. Теперь можно смело добавить - побежали к полю битвы.

   Там было на что посмотреть. В центре лежали тела пятерых человек, среди которых оба лидера. Остальные бойцы попрятались за джипами и кучами гравия. С обоих концов поляны глухо стучали автоматы, хлопали пистолетные выстрелы. Пули вспарывали землю, пробивали радиаторы со стеклами. В перерывах между этим отчетливо звучала ругань и стоны раненых. Один джип, от Седовских, попытался сдать задним ходом, но был остановлен злым огнем со стороны Сельских. В открытую дверку выпал раненый водитель. Воя, пополз к ближайшему укрытию. Из других дверей выскочили двое. Отстреливаясь, попытались убежать, но были срезаны удачными выстрелами.

   Не зря именно эту поляну выбрали для стрелок и разборок. Открытое пространство, где невозможно устроить засаду. Но и убежать отсюда оказалось проблематично. Сейчас все зависело от количества стволов и боеприпасов.

   - Никто не дергается назад, - в одно из затиший донесся до пацанов голос Лёнчика, - все не уйдем, а оставшихся быстрей покромсают. Берегите патроны, братки, не палите в белый свет почем зря!

   Сергей с Толиком переглянулись и, без договоренности, синхронно поползли назад. У них вероятность уйти - почти сто процентов. О принадлежности к разным кланам они благополучно забыли.

   Внезапно с двух сторон на поляну ворвались два ПАЗика. Из них сноровисто высыпали бойцы в бронежилетах и касках. Быстро заняли позиции в тылах группировок. Заорал мегафон:

   - Граждане бандиты, прекратите огонь, работает ОМОН. Повторяю, работает ОМОН! Всем сложить оружие, лечь на землю и не рыпаться. Стреляем без предупреждения!

   Бандиты словно этого и ждали. Как облегченный вздох прошел над поляной, на открытое место полетели пистолеты и автоматы. Неожиданно один из Сельских братков с криком : "Суки!", попытался выстрелить в омоновца, но не успел, упал с двумя пулями в груди. Прервавшаяся "сдача оружия" возобновилась с новой силой.

   Толик с Сергеем в этот момент бежали по направлению к лесу, скрываясь за редкими кустами. Пешком до города доберутся, всего-то километров тридцать.

   Я сидел за рулем Зининой машины в лесочке недалеко от трассы. Только что вернулся из астрала, где наблюдал увлекательный фильм из жизни бандитских разборок. Смотрел в реальном времени одновременно с пяти меток: Славик, Седой, двое его телохранителей и "Сельский" бандит по имени Ржевский, рядовой бычок. Вчера я подходил к нему и тупо нагнал агрессию. За что он и поплатился, это его застрелили омоновцы. А показал мне его Сергей.

   Вчера был очень насыщенный день. Сначала мы с Сергеем узнали, кто из прокурорских дежурит в воскресенье. Дежурным оставался следователь Мережко. Сергей скривился, как от лимона.

   - Все, Егор, не видать нам арестов.

   - Это почему же? Факты будут не просто на лицо, а прямо на огромную морду!

   - Есть подозрения, что он стучит Седовским. Доказательств сам понимаешь, - развел руками, - скорей всего он и слил Седому подозрения о тебе. Так что, извини, я могу их только в ИВС, а оттуда прокуратура их махом выдернет.

   - Даже так? Это мы еще посмотрим, поехали в прокуратуру.

   Сергей недоверчиво на меня посмотрел, но ничего не сказал. После вчерашнего концерта со Славиком, он стал относиться ко мне очень серьезно. Я бы даже сказал с опаской.

   - Если будешь меня слушаться, я навсегда уйду из твоей жизни, - внушал я Славику, сидя на пассажирском месте, - ты этого хочешь?

   Славик совсем не сопротивлялся. Фиона сравнила его с трехлетним ребенком, который до ужаса боится бабайку - меня. Он на все готов. Можно было не мучиться с неудобным кожаным плащом Зининого отца.

   - Хочу, больше жизни хочу! - сказал Славик, облизывая пересохшие губы.

   - Слушай меня внимательно и запоминай. Завтра Паровоз соберет... - я не знал, как называется собрание верхушки группировки. Сходняк, что ли? - собрание всех ваших старших. Там пойдет речь о встрече с Седовскими. Ты выскажешься за неё и попытаешься убедить остальных. После собрания позвонишь мне с чужого городского телефона и сообщишь точное время и место стрелки. Запоминай, диктую.

   Я медленно проговорил номер. Славик преданно кивнул.

   - Как только Седой с Паровозом начнут говорить, убей первым выстрелом Седого, вторым Паровоза, а дальше пали в кого вздумается. Лидеров вали в голову. Ясно?

   - Ясно! Мне бы Тотошу, - попросил совсем жалобно.

   - Держи своего ненаглядного, я сегодня добрый, - с этими словами передал бандиту его разряженный пистолет, - обоймы кладу в бардачок. Слышишь?

   Славик любовно гладил прижатый к щеке ТТ.

   - Конечно! Я все понял. Ты от меня отстанешь? Честно - честно? Больше не будешь мне сниться?

   - Когда сделаешь все, как я сказал, обещаю отстать и не являться во сне. Ты мне веришь?

   - Верю, - снова тоскливо-преданно посмотрел мне в глаза. Как побитая собака, ей богу! Это начало раздражать.

   - Закрой глаза и посиди так пять минут, поспи. Когда откроешь, ты полностью забудешь нашу встречу. Поедешь, как ни в чем не бывало в прекрасном расположении духа. Я пошел, закрывай глаза, - с этими словами захлопнул дверку.