Инна Георгиева - Колыбельная для Титана

— Тем более не смей, — уже спокойнее буркнула в ответ. — Знаю я тебя! С твоей любовью к носу с горбинкой. Сделаешь нам из Егора горячего южного парня. А он и так от них не сильно отличается, с его-то темпераментом… Слушай! — Я внимательно посмотрела на Полину. — А у меня идея! Может, его именно от этого и вылечить? Ну, чтобы верным был, вежливым…

Знахарка посмотрела на меня долгим тяжелым взглядом и покачала головой:

— М-да, Ева, представление о доброте у тебя сильно особенное. Прямо вот слушаю и не могу понять: сочувствовать Алексу или радоваться за него. Ну, у чувака реально к пятидесяти будет прекрасная семья, офигенские дети, прибыльный бизнес, а твоими стараниями — отличный психиатр, замечательный психотерапевт, профессионально подобранные антидепрессанты, групповая терапия три дня в неделю и уверенность в том, что когда-нибудь все обязательно наладится. Если он вообще доживет до пятидесяти, госпожа Хайм.[7]

Я фыркнула и показала ей язык. Вечно она меня Франкенштейном пытается обозвать. А я ведь не прошу изменить Егора полностью — так только, слегка подлатать. Сделать чуточку смелее, что ли. Может, тогда он прекратил бы уже свои детские «страсти» и выяснил все с Игнатовой раз и навсегда. А то вон кривляется, за косички дергает… как бы портфелем по голове не врезал, от избытка чувств…

Часа через три игра начала надоедать. Два раза победа досталась Алексу. В результате Наташке пришлось пообещать, что она не покалечит (не сильно покалечит, как поправила формулировку Игнатова) старшего Соколова, а Богдан перестанет выращивать на подоконнике гостевой спальни, окна которой аккурат под лоджией Шурика, какую-то пахучую дрянь, особенно сильно развонявшуюся в последнее время. После чего Богдан подорвался на ноги и с воплем: «Мой кофеечек! Вот где я тебя оставил!» — убежал из гостиной. Один раз повезло Егору, и я дала честное слово, что весь следующий год буду прилежно учиться. И добавила про себя: «Если, конечно, к тому времени мы успеем решить проблему с Титанами».

А то зашлют опять в далекие дали, и увязну я в прогулах по самую макушку. Блин, скоро обычные школьные будни станут как праздники — редкими и достающимися тяжким трудом.

Полинке тоже удача разок улыбнулась. Собственно, именно это определило остаток нашего вечера.

— Сегодня. Ева, ровно в полночь мы будем гадать! — с предвкушением улыбнулась подруга.

— Гадать? — не поверила я своим ушам.

— Ну да! — подтвердила готесса мои худшие предположения. — На картах. Давненько я уже этим не занималась. Надо бы посмотреть, что они скажут.

— Я в деле! — тут же подключилась Наташка.

Егор закатил глаза, но так, чтобы девушка не заметила:

— А я, пожалуй, пойду спать. Да и вы не засиживайтесь. Завтра все-таки понедельник.

— Не занудствуй! — огрызнулась Игнатова и, подхватив карты, любовно провела по ним рукой. — Я знаю парочку интересных раскладов. А таким шикарным инструментом просто грех не воспользоваться.

Я улыбнулась: вот уж точно, стопроцентная смертная! Думает, что гадание заключается в правильной раскладке карт. Я вот тоже могу из них снежинку выложить — и что? Да чтение карт — это же как изучение иностранного языка! Много лет учиться нужно. Потому что любая карта в каждой отдельной ситуации, с каждым новым раскладом означает что-то другое. Мама рассказывала, что есть отдельная категория ведьм, которые действительно умеют гадать. Их называют шаманками, и своему искусству они обучаются всю жизнь. И далеко не каждая из них использует при гадании именно карты — будущее можно читать по костям, по кофейной гуще, по внутренностям животных и даже по птичьему помету! Но вот что забавно — ни одна шаманка не дает гарантию того, что все сбудется, как она сказала. Ибо «грядущее неведомо и изменчиво, а если что-то не нравится — на фиг пошел из моего салона!».

Так вот, мои познания в гадании (равно как и Полинкины) ограничивались исключительно раскладом. Что я и продемонстрировала несколькими часами спустя, когда парни ушли спать (особенно долго не хотел уходить Алекс, и в итоге его буквально силой утащил Егор, заявив, что в женские дела мужикам вход заказан), а Полина поставила перед камином стол с четырьмя длинными свечами по углам и зеркальцем в центре (до сих пор не знаю, зачем оно было нужно, мешаюсь только).

— Итак, Ева! — возбужденно подпрыгивая на подушке, потребовала готесса, когда карты легли-таки на стол. — Скажи, что ты видишь?

Я вздохнула.

— Ну… — поскребла в затылке, — вот шестерка пиковая. Она обычно означает дальнюю дорогу.

— Да при чем здесь дорога?! — воскликнула Полина. — Я и так знаю, что нас ждет рейд, после того как в Каире сама-знаешь-кто забрал у нас из-под носа сама-знаешь-что! Ты мне про короля расскажи: видишь, вот здесь лежит? Что мне судьба в отношении него готовит?

Я мысленно покачала головой: а ведь этот человек был лично знаком с Реммао, мистиком, который уже дважды объяснял, что будущее предсказать невозможно. Но Полина смотрела так требовательно да с такой надеждой, что мне не оставалось ничего другого, как опустить глаза на карты и хотя бы попытаться.

Ну да: вот он, король. Пиковый. Бородатый. Лежит рядом с шестеркой…

И это, пожалуй, все, что я могла о нем рассказать.

— Ой, ты не так это делаешь! — поняв, что потерянность на моем лице не собирается трансформироваться в озарение, резким движением руки смела Наташа карты со стола. — Давайте я погадаю. Я умею!

— Правда? — в два голоса удивились мы.

— А то! — самодовольно улыбнулась Игнатова. — В Штатах это знаете как популярно? Гадания, хиромантия, некромантия…

— Чего?!!

— Нумерология то есть, — как ни в чем не бывало поправилась Наташа. — Короче, любой студент на моем потоке хоть раз да бывал в салоне у гадалки. И я своими глазами видела, как это работает. Смотрите и учитесь!

Она быстро и ловко перетасовала карты, трижды сплюнула через левое плечо (мы с Полей переглянулись, но промолчали), стукнула колодой о стол (Поля подхватила падающую свечу), резким движением разделила колоду на три части и, наугад выбрав из каждой по три карты, бросила их на стол:

— Значит, так, Ева! Это — твое будущее, настоящее и прошлое, — объяснила, глядя на меня с видом благодетеля, согласившегося открыть секреты гениев прорицания. — Начнем с последнего, — она перевернула первые три карты. — О-о-о!! — выдохнула так, будто увидела там зеленых человечков верхом на медведях. — Да я смотрю, судьбу твою легкой не назовешь! Бедная девочка, — и сокрушенно покачала головой.

Полина подняла на меня мрачный взгляд. В нем ясно читалось: «Моргалис, я о тебе чего-то не знаю?!»