"Фантастика 2024-13". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Хай Алекс

— Вот как.

— Ешь давай, пока не остыло, — поторопил Эспен и указал на хлопотавшую у очага девицу. — Миску отдай Аник. Она моя сестра, заправляет хозяйством. Ну а потом спи или что там ещё больным положено делать. Я пойду.

— Загон чистить?

— Туши сами себя не разделают, — с серьезным видом проговорил мой помощник и скрылся на улице.

Я кивнул и принялся за еду, размышляя о будущем. Вернулся Кровавый Топор — это хорошо. Халлвард, судя по всему, был готов меня защищать, случись беда. Но вот Коли… Будь я на его месте, но непременно попытался бы отомстить мне за братьев. Сердце у него доброе, но пылкое, и парень мог сгоряча наломать дров. Значит, мне нельзя этого допустить.

Охота и правда удалась на славу. Люди Халлварда порадовали деревенских двумя оленями, тремя зайцами и кабаном. Как я понял, Кровавый Топор заключил договор со старостой Асмандом: в обмен на кров и молчание мятежники защищают деревню и помогают по мелочи, а также отдают половину добычи с охоты. Халлвард поставил условие — первый пир после охоты всегда совместный. Поэтому после заката я лежал у благоухавшей сосновой смолой стены и глотал слюни, предвкушая большую трапезу.

Эспен пару раз заглядывал ко мне и тут же убегал работать, когда я говорил, что не нуждался в помощи. Молодцом был парень. Такие далеко пойдут.

Под вечер вернулся сам староста Асманд. Толстопузый и неповоротливый, он с хмурым видом прошагал по деревянному настилу, расселся у очага и принялся отчитывать дочь.

— Почему солому не перестелила?

— Не успела, — отозвалась Аник. — Работы много. Эспена ты отправил помогать с мясом, и я здесь была одна на весь дом!

— Лентяйка. Твоя мать всё успевала.

Я ощутил порыв заступиться за девушку, но вспомнил предупреждение Ормара. Не гневить старосту, каким бы подлецом тот ни оказался. Я открыл было рот, но успел проглотить слова.

— У матери была Хильда, — огрызнулась Аник. — А у меня уже нет ни матери, ни сестры. Эспен слишком мал, ему не поручить тяжёлую работу. Купи нам служанку наконец!

Я невольно ею залюбовался: высокая и гибкая, как ивовая ветвь, с роскошной копной таких же рыжих, как у Эспена, волос. Ей явно было не впервой получать выговоры от отца, но держалась она смело. Глаз не потупила, смотрела с вызовом и яростью. Словно крылатая дева из небесной армии богини Эльскет.

Асманд явно перегибал: весь день я за ней наблюдал — Аник ни разу даже не присела. Наверняка валилась с ног от усталости, но не хотела показывать слабость перед суровым отцом.

— Не учи меня хозяйству, пигалица! — рявкнул староста и замахнулся.

Этого я уже стерпеть не смог.

— Может и правда наймёшь или купишь работника на то серебро, что дал за меня начертатель? — предложил я, вылезая из тьмы своего угла.

Асманд замер, прислушался, а затем опустил руку. Аник взглянула на меня из–за спины отца и сокрушённо покачала головой. Дескать, зря я влез. Но было поздно.

— Очнулся, значит. — Староста двинулся на меня. — Животик не болит? Ещё раз встрянешь в разговор — оторву язык.

— Ты со всеми гостями так ласков? — безмятежно улыбнулся я, подавляя гнев. — Даже с теми, кто платит серебром? Или мне сказать начертателю, что твоё дружелюбие стоит дороже?

При упоминанииоб Ормаре Асманд остановился и принялся сверлить меня недобрым взглядом. Девица вернулась к работе.

— Мы будем к тебе добры, — наконец сказал староста. — До тех пор, пока ты не дашь повода в тебе усомниться. Мой… Эспен не справляется со своей работой из–за тебя.

— Тогда, быть может, ты и правда наймёшь помощника?

Обожаю такой ход мыслей. Асманд алчно откусил кусок, который теперь не может прожевать, но винит в этом всех вокруг. Как эта деревня ещё держалась–то с таким старостой? В том же Эрхелле подобного самодура наверняка давно бы подняли на вилы.

Асманд не ответил мне, лишь напоследок метнул злобный взгляд и направился к выходу. Едва он ушёл, Аник метнулась ко мне и вылила на меня ковш ледяной воды.

— Совсем сдурел? — крикнула она. — Не смей перечить моему отцу! В следующий раз окачу кипятком — ничего наколдовать не успеешь.

Я проморгался и фыркнул.

— Дурная баба, это была моя единственная рубаха! И теперь спать на мокром лежаке.

— Высохнешь. Вечер длинный. — Она наклонилась ко мне так, что наши носы едва не соприкоснулись. — Никогда. Не. Перечь. Старосте.

— Он был неправ.

— Знаю. Но он главный в этом доме. Не хватало их вечных ссор с Эспеном, так ещё и ты нарываешься!

— А что с Эспеном?

— У него спроси. — Аник вдохнула и выдохнула, пытаясь унять ярость. — В нашем доме суровые порядки. Если хочешь мне добра, не вмешивайся. Так будет лучше всего. Колдун ты или нет, мне всё равно, я тебя не боюсь. Не влезай.

— Я еще не колдун.

— Тем более не лезь.

Я с недоверием покосился на девицу.

— А помогать–то тебе можно? Я пока не могу ходить, но руки–то у меня работают. Если что нужно порезать, отскрести…

Аник опасливо обернулась на дверь и, убедившись, что лишних ушей не было, кивнула.

— Кому другому бы отказала, но я и правда не справляюсь, — прошептала она. — Помощь пригодится. Только не говори отцу, иначе он меня выпорет.

— Не поздновато ли тебя пороть? — Я оценивающе взглянул на её фигуру. Она была моей ровесницей, а это уже вполне себе зрелость по нашим меркам. Наверняка не было отбоя от женихов.

— Пока я не вышла замуж, принадлежу отцу и должна ему подчиняться, — с плохо скрываемой злостью ответила Аник. — Он не отдаёт меня, потому что хочет получить большой свадебный дар. А мой… возлюбленный пока не может столько заплатить. Нужно ждать несколько лет.

Я растерянно кивнул. Да уж, ну и семейка. Спасибо, Ормар. Старый хитрец наверняка неспроста оставил меня именно в этом доме. Очередной урок? Новая проверка?

— Я буду тебе помогать, — пообещал я. — Всё равно лежать скучно.

Аник улыбнулась.

— Спасибо. Но молчок, да?

— Договорились.

Когда заскрипела дверь, девица испуганно отпрянула, но тут расслабилась, узнав в вошедшем Ормара. До чего ж её довёл староста, если жуткого колдуна она боялась меньше, чем собственного отца.

— Сходи во двор, милая, — велел начертатель. — Там уже вовсю пируют, и ты порадуйся. Мне нужно поговорить с Хинриком.

Аник всё поняла и спешно ретировалась — лишь юбка взметнулась.

Ормар уселся напротив меня и протянул мне кружку.

— Эль. Хуже, чем в Эрхелле, но тут не до выбора. Что ты видел во время обряда, Хинрик?

Я с благодарностью принял кружку и сделал несколько мелких глотков. Да, местному пивовару было к чему стремиться, но сейчас я был рад и этому. Того и гляди, пристрастишься к пойлу, Хинрик, если так дальше пойдёт.

Отпив ещё немного, я подробно пересказал Ормару видение. Начертатель слушал, не сводя с моего лица пристального взгляда, но глядел он снова куда–то скозь меня.

— Значит, несколько раз возьмёт плату, — задумчиво подытожил он. — Обычно расплачиваются единожды. Но твоё полотно ещё ткут. Возможно, твоя судьба будет столь значительной, что Гродда потребовала слишком большую жертву за сохранение жизни. Так бывает, но очень редко.

— А что говорят руны, Ормар?

— Ничего.

— Так не бывает.

— Ничего хорошего, — вздохнул начертатель. — Я не должен вмешиваться. Старой Гарде уже аукнулся этот обряд, да и меня он здорово ослабил. Я больше не смогу влиять на твою судьбу, Хинрик, иначе боги лишат меня дара. А начертатель без дара быстро становится покойником.

— Значит, я теперь сам по себе.

— Мы всегда сами по себе, Хинрик. Особенно начертатели. Если хочешь моего совета — не привязывайся к людям, не доверяй им и не люби их. Не потому, что однажды они могут тебя предать. Но потому, что тебя ведут боги, а не люди. Ты должен выполнять волю богов, а не потакать слабостям сердца. Пойдёшь на поводу у чувств — потеряешь всё.

Видимо, я слишком долго пробыл на Свартстунне, чтобы принять эту истину. Всё внутри меня сопротивлялось словам Ормара. Как же Гутлог и воспитавшие меня жрицы? Как же Айна? А Сванхильд — сестра, которую я совсем не знаю. Все эти люди были мне дороги, потому что вложили в меня часть души. Неужели я теперь должен был обо всём этом забыть? Так я думал, но мыслей не озвучил. Знал, что навлеку неодобрение начертателя. Видимо, это часть моего пути, моё задание — сперва понять, чем и кем я дорожу.