Бояринъ из куна-чакры – 2 - Владимир Борисович Журавлев

очень широкий шаг. А Сыч шагал и странно улыбался.

— Ты чего? Снова гадости про меня выдумываешь?

— Отдел по твоим ногам с ума не сходил, — мягко сказал мужчина. — Только я. А они потешались надо мной. Хорошие были ребята в группе… И вот теперь я иду с тобой под руку, и мы поедем вместе в одном купе…

— Ты мечты свои записывай, записывай! А то сядем в вагон, и снова окаменеешь до утра! Юноша робкий со взором горящим!

— Я не робкий, — вздохнул Сыч. — С проститутками не робкий. А с тобой у меня серьезно. Шагу не сделаю, пока не увижу знаков твоего согласия.

— Чего⁈ Я, значит, перед ним без юбки скакала — и ему еще какие-то знаки требуются⁈ Ну дебил!

— Я тебя за язык не тянул, — улыбнулся Сыч.

— Э… — озадаченно пробормотала девушка. — Э… я в ванной переоденусь.

Сыч открыл рот, чтоб продолжить увлекательную перепалку, но Мишель внезапно сделалась озабоченной и деловитой.

— Взгляды! — пробормотала она. — Много Взглядов… Сыч, магичить в состоянии? Приготовь иллюзию под асфальт. Готов? И… начали!

И Сыч от мощного толчка стремительно покатился по тротуару к стене. Нехило приложился головой, но удержался от матов, накинул готовую иллюзию, замер и уставился на происходящее широко раскрытыми глазами.

А перед Мишель из остановившегося микроавтобуса выскакивали бойцы спецотряда ликвидаторов в черной броне. С искрящими артефактами в нагрудных креплениях.

— Лежать, работает спецслужба! — заревел усиленный динамиком голос.

И тут же, не дожидаясь реакции девушки, по ней ударили из десятка стволов. Не пулями, шоковыми зарядами, но из десятка стволов –это гарантированная смерть от передоза!

Сыч скривился и крепко зажмурился, чтоб не видеть мучений любимой девушки. А когда открыл глаза — не поверил сам себе. Мишель на тротуаре не было.

Она обрушилась на бойцов откуда-то сверху. Взмахнула руками раз и другой, присела в странной стойке, закружилась… и бойцы начали падать на асфальт сломанными куклами. Последним движением выбросила руку — микроавтобус ощутимо тряхнуло, и из кабины выпали два тела. Перерезанные пополам.

— Вот как-то так, — хрипло сказала бывшая оперативница и распрямилась. — Действительно Когтей более чем достаточно. Правду Рой сказал: три четверти их могущества — наш страх… Сыч, ты как там, живой?

— Пока да, но сейчас умру от изумления! — признался Сыч и поднялся на ноги. — Я осознавал уникальность твоих ног, но… так прыгать! Ты гибрид с кузнечиком, да?

— Я… сейчас упаду. Что-то не рассчитала сил…

Сыч оказался рядом в одно мгновение, подхватил.

— И еды не взяла, — хрипло пробормотала девушка. — Дура, верно Рой говорил. Сыч, дай конфетку, не будь жадиной…

— У меня только выпить…

— Да дай же, не будь жадиной…

Девушка лихорадочно присосалась к крохотной фляжке на триста грамм.

— Уф-ф! — сказала она и пошатнулась. — Что там было, напалм? Уф-ф… да без разницы… но теперь веди, а то упаду.

И она снова пошатнулась.

Сыч выругался, обхватил ее за талию и потащил почти бегом. Сирены за спиной серьезно добавляли ему резвости и силы.

— И ты дурак, — пробормотала Мишель. — Такси возьми.

— Где ты видишь такси⁈ — огрызнулся Сыч, лихорадочно оглядываясь.

— Любая машина — такси, если водителя выкинуть…

Сыч снова выругался, на этот раз от злости на самого себя. Действительно дурак, прав этот самый сказочный Рой!

Новенький «ситизен» взвизгнул покрышками и круто свернул в переулок.

— Меня тошнит! — простонала Мишель. — Мне плохо! Меня укачивает!

— Еще бы! — буркнул Сыч. — Триста грамм спирта!

— Скотина коварная… подпоил невинную девушку и воспользуешься…

— Ну извиняй! Мужчины конфетки в карманах не носят!

— А ты ровнее езжай, не виляй, не на гонках…

— Это хуже, чем гонки! Жизни спасаем!

— А мне все равно плохо… и на вокзал не суйся, перехватят… Ищи другую машину и своим ходом… И чтобы там просторно было, мне поспать надо…

— Под твои ноги — разве что автобус! — буркнул Сыч.

— Я их тебе на плечи закину, — слабо улыбнулась девушка.

И ткнулась лицом вперед.

Сыч бессильно выматерился. Огляделся. Из-за угла на свою беду медленно вывернул роскошный туристический автобус с логотипами «Золотого кольца России». Водитель в белоснежной рубашке смотрел на дорогу равнодушно, как бактриан на осточертевшую пустыню.

— Ага! — зловеще произнес оперативник и резко крутнул руль…

— Мишель Портман, учетное имя «Француженка», и Сергей Сечкин, учетное имя «Сыч», — сказал Бульдог, четко артикулируя каждый звук. — Наша задача на сегодня — разобраться с этим делом. Так сказать, внести полную ясность.

Участники совещания с очень серьезными лицами пододвинули поближе свои папочки. Бульдог подавил раздражение — это его жест, его личная находка для докладов у императора, и уже украли! — и продолжил, акцентируя фразы:

— Мы должны, мы обязаны сделать все от нас зависящее! Именно для этого мы поставлены на свои места Его Величеством.

Присутствующие громыхнули стульями и дружно встали. Бульдог обвел их всех значительным взглядом.

— Прошу садиться.

Снова слитное громыхание стульев.

— Отдел кадров, вам первое слово. Введите присутствующих, так сказать, в курс дела.

Бульдог слегка смягчился. Маскировка совершенно секретных служб жандармского корпуса под безобидными вывесками генеалогического бюро была его тайной гордостью наряду с курсами актерского мастерства. Отдел кадров! Кто сможет догадаться, что неприметный хозяин кабинета на третьем этаже генеалогического бюро одновременно является всесильным начальником службы учета и перемещений личного состава? Кто, если он для маскировки даже ведет прием обычных посетителей бюро?

Полковник открыл папочку и бесцветным голосом зачитал установочные данные на фигурантов — клан, Магическая академия, принадлежность к Школе, спецкурсы, продвижение по службе. В своем выступлении полковник очень умело уклонился от оценочных суждений и личного мнения — потому что из всех присутствующих он, пожалуй, был единственным, кого требовалось ввести в курс дела, уж очень далеко служба учета от оперативной работы Третьего тайного отдела, в просторечии Жандармского корпуса.

— Благодарю, — кивнул Бульдог. — Теперь мы все отчетливо понимаем, кто они такие.

Участники совещания явно не разделяли оптимистичного взгляда своего начальника, но их лица не дрогнули. Бульдог и сам не понимал, кто они такие, но и его лицо не дрогнуло. Держать лицо — это первое, чему учится любой чиновник.

— Технический отдел — продолжайте, пожалуйста. Подхватывайте, так сказать, эстафету.

Начальник службы