Хоббит, или Туда и обратно - Джон Рональд Руэл Толкин

забыть этого полета, когда он болтался, вцепившись в лодыжки Дори. Он стонал: «О, мои руки!», а Дори отвечал ему: «О, мои бедные ноги!»

Даже в самые лучшие времена высота вызывала у Бильбо головокружение. Ему становилось дурно, когда он заглядывал вниз с вершины даже невысокого утеса, и он никогда не любил лестниц; не говоря уже о деревьях (так как ему никогда еще не приходилось спасаться от волков). Судите же сами, каково ему было сейчас, когда он взглядывал вниз и видел землю так далеко под собою, видел освещенные луной скалы в долинах.

Бледные горные пики все приближались. Даже летом они казались очень холодными. Бильбо закрыл глаза и стал думать о том, выдержит ли еще хоть немного. Потом он попытался представить себе, что будет, если не выдержит, и от одной мысли об этом все в нем замерло.

Полет окончился как раз вовремя для него, когда руки у него уже были готовы разжаться. Задохнувшись, он выпустил лодыжки Дори и упал на жесткую площадку орлиного гнезда. Он лежал молча, и в душе у него радость спасения от огня смешивалась со страхом упасть с узкой площадки в темную глубину справа или слева. Голова у него туманилась после ужасных переживаний последних трех дней, особенно потому, что есть было почти нечего; и он сам удивился, услышав, что говорит: «Вот теперь я знаю, как чувствует себя кусок ветчины, когда его подхватывают вилкой со сковородки и кладут обратно на полку».

— Нет, вы не знаете, — услышал он ответ Дори, — потому что ветчина знает, что рано или поздно опять попадет на сковороду, а с вами, надеюсь, этого не случиться. Да и орлы — это не вилки.

— О, нет! Не вилки, и даже не вилы, — сказал Бильбо и сел, с беспокойством поглядывая на Орла, усевшегося рядом. Он подумал о том, какую чепуху говорил, и не сочтет ли Орел ее грубостью. А ведь нельзя говорить грубо с Орлом, если ты такой маленький и сидишь в его гнезде, да еще ночью!

Но Орел только поточил клюв о камень и начал поправлять себе перья, ничего не слушая.

Вскоре прилетел другой Орел: — Повелитель приказал тебе отнести пленников на Большой карниз! — крикнул он и улетел. Первый Орел схватил Дори в когти и умчался с ним во тьму, оставив Бильбо в одиночестве. Хоббит успел только подумать, что означает слово «пленник» и не разорвут ли его в клочки, как кролика, когда очередь дойдет до него.

Орел вернулся, схватил его когтями за куртку и понес. На этот раз полет был недолгим. Очень скоро Бильбо, весь дрожавший от страха, очутился на широкой скалистой площадке на склоне горы. Попасть на нее сверху можно было, только прилетев по воздуху; уйти с нее — только спрыгнув в пропасть. Здесь он нашел всех остальных: они сидели, прислонясь к утесу. Был здесь и Повелитель Орлов, он беседовал с Гандальфом.

Хоббиту начало казаться, что его, может быть, и не съедят. Кудесник и Повелитель Орлов были между собой знакомы и даже, кажется, в дружбе. Дело в том, что Гандальф, часто бывавший в этих горах, однажды сказал Орлам услугу, излечив их вождя, раненного стрелой. Поэтому слово «пленник» означало «пленники, вырванные от Орков», а не захваченные Орлами. Прислушиваясь к беседе Гандальфа с Орлом, Бильбо понял, что теперь им удастся, наконец, по-настоящему уйти из этих страшных гор. Кудесник обсуждал с вождем Орлов, каким образом те могут унести Карликов и Бильбо и его самого подальше отсюда и опустить их на равнинах внизу.

Повелитель Орлов не соглашался нести, их туда, где живут Люди. — Они будут стрелять в нас из луков, — сказал он, — ибо подумают, что мы хотим унести их овец. Иногда они бывают правы. Нет! мы рады, что отняли у Орков их добычу, рады вернуть вам долг благодарности, но мы не будем рисковать жизнью ради Карликов с юга.

— Хорошо, — ответил Гандальф. — Отнесите нас так далеко, как захотите. Мы и так уже многим обязаны вам. Но сейчас мы очень проголодались!

— Я уже почти умер, — слабо прошептал Бильбо, но его никто не услышал.

— Этому легко помочь, — сказал Повелитель Орлов.

Вскоре на площадке запылал костер, и Карлики захлопотали вокруг него со стряпней. Орлы принесли им хворосту для костра, принесли кроликов и маленькую овцу. Карлики все делали сами: Бильбо был слишком слаб, чтобы помогать; да он и не умел обдирать и разделывать дичь, так как привык получать мясо готовым в лавке. Гандальф тоже отдыхал; он сделал свое дело, когда разжег костер, так как Оин и Глоин потеряли свое огниво. (Карлики никогда не пользуются спичками, даже сейчас).

Так кончились приключения в Туманных горах. Вскоре Бильбо насытился и мог спать спокойно, хотя хлеб и масло нравились ему гораздо больше, чем кусочки мяса, поджаренные на прутиках. Свернувшись во впадине твердого камня, он уснул еще крепче, чем засыпал на мягкой перине в своей уютной норке. Но всю ночь ему снился его дом, и во сне он бесконечно блуждал по всем его комнатам, разыскивая что-то, чего не мог найти и не мог даже вспомнить, как оно выглядит.

Глава 7. СТРАННОЕ ЖИЛИЩЕ

Наутро Бильбо проснулся от солнца, светившего ему в глаза. Он вскочил, чтобы поглядеть на часы и поставить чайник на огонь, — и увидел, что он совсем не у себя дома. Поэтому он сел и с тоской подумал о ванне и гребне. У него не было ни того, ни другого, не было и чая с бутербродами на завтрак, — только холодная баранина и кролик. А после этого нужно было снова готовиться в путь.

На этот раз ему позволили вскарабкаться к орлу на спину и укрыться у него между крыльев. Воздух зашумел вокруг него, и он зажмурился. Карлики выкрикивали прощальные слова и обещали вознаградить Повелителя Орлов, если смогут; и вот пятнадцать огромных птиц взвились со скалистого склона.

Солнце стояло еще низко на востоке. Утро было холодное, в долинах вился туман, там и сям поднимаясь длинными струями к горным пикам и вершинам холмов. Бильбо приоткрыл один глаз и увидел, что птицы поднялись уже высоко и что весь мир остался далеко внизу, а горы уходят все дальше и дальше. Он снова зажмурился и крепче вцепился в перья.

— Не щиплись, — сказал ему Орел. — Не надо быть трусливым, как кролик, даже если ты похож на него. Утро прекрасное, и ветра мало. Что может