Маргит Сандему - Любовь Люцифера

«Наверняка он заметил, что нравится мне, — растерянно подумала она. — Господи, пусть он будет терпелив со мной! Я так этого хочу! Так хочу!»

Никогда она не испытывала таких чувств к мужчине, такой неодолимой потребности близости. От этого перехватывало дух, так что она с трудом удерживалась, чтобы не броситься ему на шею, обнять его, ожидать от него подобных действий, на коленях просить его о том, чтобы он обладал ею здесь, среди этой высокой травы на лесной поляне, под качающимися на ветру деревьями.

Ее собственные мысли шокировали ее, она глубоко вздохнула, чтобы прийти в себя.

— Может быть, пойдем к Паулю? — прошептал Марсель. — Наверняка он обеспокоен нашим отсутствием.

— Если только он не спит, — попробовала пошутить она, но голос ее прозвучал хрипло. Ей не хотелось, чтобы Марсель слышал дрожание ее голоса, чтобы замечал, как действует на нее близость его тела.

— Дай Бог, чтобы он спал, — пробормотал он, но она тоже заметила, что голос его звучит неуверенно.

Пройдя мимо старого точильного камня, они вошли в амбар — осторожно, чтобы не разбудить Пауля.

Сага огляделась по сторонам.

— Куда он подевался?

— Его здесь нет, — бесстрастно ответил Марсель. — Он куда-то ушел. Но далеко он не мог уйти.

Сага озабоченно бродила по амбару.

— Но почему он это сделал? — подавленно произнесла она. — Теперь ищи его!

Она не хотела показывать своего страха. Но это была новая черта Пауля.

Или Люцифера?

Она не осмеливалась вслух произносить это имя.

— Он не мог уйти далеко, — продолжал успокаивать ее Марсель. — Тележка с ящиком стоит здесь. Он скоро вернется.

Сага едва слушала его. Она смотрела на что-то, лежащее в углу, куда сверху падал свет.

— Марсель…

— Что такое?

Они оба подошли туда.

— Мандрагора! — испуганно произнес он. Она лежала на полу, а рядом валялась изящная коробочка, в которой она хранилась. Похоже, все это было отброшено изо всех сил в сторону.

Сага подняла мандрагору — осторожно, с сожалением, стерла с нее пыль и паутину и заботливо положила обратно в коробочку. Пока она занималась этим, Марсель осмотрел тележку.

Он сделал это очень быстро.

— Сага, — со зловещим спокойствием произнес он, — сокровища Людей Льда похищены. Она вскочила на ноги.

— Что?

В два прыжка она очутилась возле него. Ее дорожная сумка лежала на полу открытая, но кожаного мешочка, в котором хранились снадобья, не оказалось.

— Нет! — воскликнула она жалобно. — Нет! Нет!

Это было самое худшее, что только могло быть. Ей доверили драгоценные снадобья Людей Льда. И она не оправдала это доверие.

— Он не мог уйти далеко, — взволнованно повторил Марсель. — И среди высокой травы легко найти его след. Я побегу за ним.

— Я тоже!

Он схватил ее за руку.

— Нет, тебе не следует бродить ночью! Тут бродят убийца и сумасшедший! Оставайся здесь, я должен быть уверен, что ты в безопасности. Положи перед дверью балку, чтобы никто не смог войти. И жди меня, я постараюсь поскорее вернуться. Он не мог уйти далеко, к тому же, если снотворное подействовало… Ты не сможешь бежать так быстро, как я, с твоими натертыми ногами.

В этом он был прав.

— Тогда возвращайся быстрее!

— Вместе с сокровищами!

Быстро пожав ее руку, он исчез.

Она осталась стоять, едва сдерживая слезы. Сокровища Людей Льда. Господи, помоги! Она не может появиться без них на Липовой аллее!

Она рассеянно взяла коробочку с мандрагорой и положила ее на одну из балок.

«Нужно забаррикадировать дверь», — так же рассеянно подумала она. Но она не могла оторвать взгляд от ящика Пауля.

«Наконец-то Пауль бросил его, — подумала она. — Потому что теперь он завладел более ценным сокровищем, чем то, что лежит в его ящике. И теперь он направляется в какой-нибудь город, чтобы продать по частям с такой любовью собираемые препараты и снадобья, лекарства и старинные колдовские травы. Это сделает его богатым».

Никому в роду не приходила в голову такая безумная мысль.

Сама не замечая этого, она приблизилась к тележке с ящиком.

Снаружи все было тихо. Она услышала, как Марсель позвал Пауля, но потом явно изменил тактику. После некоторого затишья ветер снова зашумел в кронах деревьев.

Руки Саги двигались сами собой. Неохотно приблизившись к ящику, она отпрянула назад, потом осторожно коснулась его…

Мысли ее были затуманены. Подсознательно она понимала, что совершает нечто недозволенное, прикасаясь к чужой собственности, но остановиться уже не могла. Любопытство или, вернее, жажда познания, стремление узнать больше об этом невероятном Пауле были у нее слишком велики.

Конечно же, ящик был заперт. На нем висел прочный замок. Камень. Ей нужен камень. В своей лихорадочной нервозности, пытаясь найти какой-то выход, она делала все бессознательно.

Она опасалась выходить наружу и стояла на месте, шаря руками в темноте. Вон там! У двери лежал камень. Камень этот был не слишком подходящей формы — почти округлый, но это не имело значения. Дрожащими руками она ударила камнем по замку.

После многочисленных, все более и более нетерпеливых попыток замок щелкнул и открылся.

И она испуганно уставилась на него, с тревогой думая: «Что я наделала!» Но смущение ее быстро прошло. Глубоко вздохнув, она подняла крышку.

И тут же у нее перехватило дыхание. Из груди у нее рвался крик недоверия и ужаса. Сердце стучало так, что готово было выскочить наружу. Она смотрела на то, что лежало в ящике: она видела лицо, искаженное гримасой боли, спутанные волосы, голову, которая…

У Саги подкосились ноги. С беспомощным стоном она снова захлопнула ящик. И бессмысленно уставилась в предрассветную тьму. — Марсель! Марсель! Ради Бога, Марсель!

Обезумев от ужаса, Сага выскочила из сарая и бросилась бежать через заросли крапивы. Она инстинктивно бежала по примятой траве. Роса лежала матовым налетом на ковыле и полыни, и ноги ее, обутые в неудобную обувь, несли туда, где были люди. Убийца ушел не этим путем — и слава Богу, хотя Саге теперь было не до него.

8

— Марсель! Марсель!

Ее пронзительные, беспомощные крики нарушили тишину лесной поляны, пугали лесных зверей.

Но Марсель был уже, наверное, далеко, охотясь за чудовищем в человеческом обличье. Разве мог он услышать ее? Ведь он теперь был в чаще шумящего леса.

«Господи, сделай так, чтобы Пауль уснул», — умоляла она, углубляясь с криком в чащу леса. Она все еще различала след на росистой траве и среди зарослей черники. И только оказавшись в чаще леса, она внезапно обнаружила, что следов перед ней уже нет. Их не было уже давно. Она остановилась, измотанная и отчаявшаяся. Огляделась по сторонам…