Андрей Бондаренко - Карибская эскапада

— Даю Слово! — Громко ответил Джедди, с вызовом поочерёдно оглядев всех присутствующих, снял со своей шеи тяжеленный медальон и бережно вручил его дону Аугусто.

Старик с минуту смотрел на вычурные значки, на цветок розы, выгравированный под текстом, затем откашлялся, прищурил левый глаз и торжественно произнес:

"Черный снег. Хрустальные слезы.Хрустальные слезы на черном снегу.Но это еще не конец, нет.Мир еще осязаем. И слышна еще печальная свирель.Но вот хрустальные капли мутнеют, трескаются и превращаются в серую пыль.Светлая музыка стихает.Остается только черный снег.И звенящая тишина".

Некоторое время все молчали, затем Джедди нерешительно спросил:

— И, что это значит?

— А, это, мой мальчик, старинная молитва хоббитанская, её во время похорон произносят, перед тем, как бросить на гроб — первый ком земли, — прозвучал неожиданный ответ.

— Хоббитанская?

— Да, дружок, хоббитанская.

— А, жёлтая роза, она — для чего? — не унимался мальчишка.

— Жёлтая Роза — Символ Атлантиды. Там, — дон Аугусто мечтательно прищурил глаза и отвернулся к окну, — Все — жёлтые розы выращивали… Кстати, медальон твой — называется «Огнин». Он в Средиземье большую Власть имеет, даже Драконы за обладанье Им — душу продать готовы.

Джедди удовлетворённо кивнул, поклонился, и пошёл к выходу, Кот Маркиз бесшумно соскочил с каминной полки и неторопливо прошествовал вслед за хозяином.

Мы же только непонимающе переглянулись. Какая, ещё — Атлантида, Средиземье, Драконы, к такой-то матери? Это что — шутка, розыгрыш, старческий бред? Что — это?

Попытались у старика выяснить, да, дон Аугусто тут же ушёл от вопросов, сказал, что устал очень, пожелал нам Удачи, да и попросил верного Томаса — проводить гостей дорогих….

Глава пятая

Наш фрегат — давно уже на рейде

Фрегат здесь, конечно, совсем не причём. Предстоящая дорога сугубо по суше пролегала. Просто, песня такая матросская есть, которую петь принято — перед выходом в море, в Поход Дальний.

Наш фрегат давно уже на рейде,Спорит он с прибрежною волною.Эй, налейте, сволочи налейте —Или вы поссоритесь со мною.Сорок тысяч бед за нами следомБродят — словно верная охрана.Плюньте, кто на дно пойдёт последним —В пенистую морду Океана…….Эх, хозяйка, что же ты — хозяйка?Выпей с нами — мы сегодня платим.Отчего же вечером, хозяйка,На тебе — особенное платье?Не смотри так больно и тревожно,Не буди в душе моей усталость.Это совершенно невозможно —Даже до рассвета не останусь.Смит-Вессон, калибра тридцать восемь,Верный до последней перестрелки,Если мы о чём ни будь и просим —Это — чтоб подохнуть не у стенки.Прозвучало эхо, эхо, эхо….Эй вы, чайки-дурочки, не плачьте.Это — задыхается от смехаМоре, обнимающее мачты….Наш фрегат давно уже на рейде,Спорит он с прибрежною волною.Эй, налейте, сволочи налейте —Или вы поссоритесь со мною.

Дорога дальняя — нам совсем скоро предстояла. А то, что "сорок тысяч бед" нас там поджидают — сомнений никаких и не было. Так что — правильная песенка, точно по теме.

Утром, ко времени завтрака, в "La Golondrina blanka" Джедди явился, с Маркизом на плече. С Зорго — за руку поздоровался, нам же — только кивнул, но, достаточно вежливо, без следов видимой вражды. Одет он сегодня был по европейской моде, даже галстук цветастый на шею повесил, чёрные кудри тщательно расчёсаны — видимо при помощи какого-то геля, причём, таким образом, что его большие жёлто-лимонные уши оказались практически скрыты. Даже на ногах — резиновые тапочки-"вьетнамки".

От завтрака отказался, дождался, когда все поедят и приступят к традиционному кофе, и, сразу перешёл к делу:

— Сеньоры и сеньора! Если Вы действительно хотите попасть на Индейское Нагорье, то следует поторопиться. Время года сейчас — самое идеальное. Весенние ураганы и прочие тайфуны — прошли, Сезон проливных дождей — только через месяц начнётся. Самое время — выступать. Промедлим недели на полторы — пиши пропало, низа что не пройдём — горные ручьи и речки из берегов выйдут, обвалы в ущельях начнутся, оползни всякие. Да и Сизые Болота — вовсе непроходимыми станут.

— Конечно же! — Мари восклицает, челкой своей платиновой азартно мотнув, — Мы — готовы. Давайте, прямо завтра — и тронемся!

Джедди только усмехнулся грустно, а Капитан от услышанного и вовсе — кофе своим поперхнулся. Даже Маркиз что-то такое, явно неодобрительное, промурлыкал.

Откашлявшись, Зорго вежливо — когда он разговаривал с Мари — становился до неприличия вежлив, даже — почти совсем не походил на забубённого пирата, — проговорил:

— Извините, милая фрау Мари, но всё не так просто. Путь вам предстоит долгий, опасный. Необходимо амуницию нужную приобрести, одежду, оружие, продовольствие, да — и многое другое. Джедди, ты же, наверняка, всё уже продумал, давай — излагай свой план.

— Вы ведь в отеле "El Nacional" остановились? — Начал мальчишка, явно польщённый словами Капитана, преданно поглядывая на Мари, которая на всех представителей мужской половины человечества неизменно производила неизгладимое впечатление, — Первым делом, придётся Вам оттуда съехать. Далее — необходимо домик маленький снять. Обязательно — чтобы забор крепкий был, конюшня просторная, склад небольшой — но, с крепкой дверью. Народец здесь у нас вороватый — предосторожности не помешают. Вот на этой Базе — и начнём наши сборы. Времени у нас на это — дней пять, максимум шесть.

На том и порешили. Разбились на группы и отправились на поиски подходящей недвижимости.

К обеду все собрались в таверне. Новостей положительных ни у кого не было, подходящего под Базу помещения с первого наскока найти не удалось. А, время то — поджимает, цейтнот, право.

— Я так и думал, — Джедди говорит, — Придётся мою матушку приёмную, сеньору Сару Монтелеон просить слёзно — приютить авантюристов несчастных.

Отправились к дому семейства Монтелеон. Крепкий высокий забор, за забором — небольшой домик с белыми стенами, под красной черепичной крышей, в окружении апельсиновых деревьев.

Сеньора Сара вышла нам на встречу, как будто уже ждала гостей неожиданных.

Поздоровались, познакомились, поговорили о делах наших, попросили — помощь посильную оказать.