Эльхан Аскеров - Бастарды

Ознакомительный фрагмент

– Он признал тебя, воин, – проговорил кузнец.

– Откуда ты знаешь, что я говорю с ним? – удивленно спросил Ал-Тор.

– Ты забыл, что я его повитуха?

– Кто?

– В старину нас называли повитухами. Помогающими прийти в этот свет. Повитуха Разман. Смешно, – несколько смущенно проворчал кузнец.

– Не думаю, что это смешно, – покачал головой воин и, проведя ладонью вдоль клинка, продолжил: – По-моему, мы поняли друг друга. Только пока не решили, кто из нас главный.

– Он еще молод и не понимает, что вы не сможете друг без друга, а значит, вы равны. Вы друзья, партнеры, братья, если хочешь, но равные. Но он скоро поймет. Они все это понимают. Рано или поздно, но понимают. Думаю, он поймет раньше. Он многое поймет раньше.

– Почему?

– Он собран из двух частей. Старой рукояти и нового клинка. В сам клинок вплавлена часть старой бронзы, просто память его еще не проснулась. Как и любой новорожденный, он пришел в этот мир в шуме, грохоте, крике и пламени. Он еще ребенок. Но он проснется. У него новое тело, но память предков. Как у тебя.

– У меня? – изумленно переспросил воин.

– Да, – утвердительно качнул головой кузнец.

– Я недаром удивился, когда узнал, что ты ученик старого Расула. Старик знал, кого брать. Ты говорил, что он нашел тебя на базаре, когда увидел, как ты отбиваешься от мальчишек.

– Да, это так, – кивнул Ал-Тор.

– Он увидел в тебе то, что искал. Искал долго и тщетно.

– Что именно?

– Память предков. Воинов. Победителей. Тех, кто смог оставить в твоем мозгу память о боях и стычках, из которых они вынесли не только славу, но и новые навыки. Потому ты и смог выучить все, чему учил тебя Расул. Выучить намного быстрее, чем любой другой. Тебя не надо было учить. Тебе надо было только напомнить, что и как, остальное ты знал. Знал памятью предков.

– Но откуда?..

– Откуда я это знаю?

– Да.

– Это, тоже память. Память тех, кто учил моих учителей. Можно иметь сотню подмастерьев, но мастером станет только один из них. А старого Расула я знал еще во времена, когда он стал капитаном и рьяно защищал нашего сатрапа, чтоб ему ифриты на том свете задницу на сковороде поджарили. Именно из-за него нам с Карен пришлось бежать из города, и именно Расул помог нам потихоньку выбраться, прихватив вещи и мальчишек. Именно я ковал его первый кончар.

Не знаю почему, но в один прекрасный день он пришел ко мне и попросил выковать такой меч. Прямой кончар. Таким оружием здесь, на юге, мало кто пользуется, но он не обращал внимания на других. Он просто делал то, что считал нужным. Именно с этим мечом он стал тем Расулом, которого знали все в Кортесе. Наверное, это его память проснулась, и духи предков заставили его выбрать такое необычное оружие. Точно так же, как сегодня ты, он стоял во дворе своего дома и знакомился с новым мечом. Да. Это была память предков. Память воинов.

– Значит, кузнецы знают о воинах больше, чем сами воины знают о себе?

– Не все кузнецы. Только мастера-оружейники. Те, кто учился ковать настоящее оружие.

Ал-Тор молча кивнул, переваривая услышанное. Неожиданно клинок в его руках слегка завибрировал и в голове воина прозвучал голос этого странного меча:

– Он прав. Нас обоих не нужно учить. Нам нужно только напомнить. А теперь давай с тобой уединимся. Я хочу побродить по закоулкам твоей памяти. Мне очень многое нужно вспомнить. Поможешь? – неожиданно робко спросил голос и воин молча кивнул. Потом, спохватившись, взглянул на мастера.

– Мне нужно побыть одному. Нам.

Кузнец понимающе кивнул и сделал знак подмастерьям. Потом, помолчав, негромко усмехнулся:

– Только не забудь, что он может быть сыт смазкой, а тебе не мешает подкрепить силы.

– Не забуду, мастер, – улыбнулся Ал-Тор и, повернувшись, направился к берегу ручья.

Медленно бредя вдоль быстрого потока, он расслабился и позволил мечу проникнуть в свое сознание. Это было странно и страшно. Вместе с проникновением в свое сознание он сам проник в память клинка и понял, о чем говорил кузнец.

Он видел, как рождался тот, первый клинок. Как пел над наковальней мастер-повитуха, как тяжелый молот опускался на тело старого меча, придавая ему форму. Как могучий, суровый воин взял его в руки и, взмахнув, погрузил раскаленный клинок в грудь пленного врага, закаливая черную бронзу.

Раз за разом, день за днем пролетали перед его внутренним взором, и с каждой победой, с каждой схваткой он становился все сильнее, набираясь опыта и знаний. Мастер был прав. Память старого клинка продолжала жить, и они смогли разбудить ее.

Наконец, Ал-Тор вынырнул из этой бездны и, устало проведя ладонью по лицу, присел на камень. Клинок молчал. Тишину нарушало только журчание ручья.

– Как меня зовут? – неожиданно спросил клинок.

– Зовут? Я думал, ты мне это скажешь.

– Нет. Имя мечу всегда давал воин.

– А какое ты хотел бы имя?

– Не знаю. Наверное, оно должно означать что-то и из той, и из этой жизни?

– Наверное, – согласно кивнул юноша. – Над этим вопросом нужно как следует подумать. Кроме того, не мешало бы знать, как звали тот меч, – продолжил он и медленно направился к дому.

– Это верно, – тихо согласился новорожденный клинок.

Всю дорогу до дома они молчали, обдумывая каждый свое и понимая, что им многое предстоит сделать и еще больше понять. Мальчишка-подмастерье, оставленный кузнецом с заданием наблюдать за воином и позвать мастера, если что-то пойдет не так, увидел медленно бредущего юношу и помчался к мастеру сообщить, что воин и его новый меч возвращаются. Кузнец вышел на крыльцо дома и, внимательно всмотревшись в лицо юноши, удовлетворенно кивнул головой.

– Познакомились, – утвердительно прогудел он.

Ал-Тор удивленно посмотрел на мастера и молча кивнул. Улыбнувшись, кузнец хлопнул его по плечу и жестом указал на дом, приглашая войти.

Пройдя в комнату, юноша медленно опустился на скамью и вопросительно посмотрел на кузнеца. Смущенный этим внимательным взглядом, кузнец почесал всклокоченную гриву и негромко проворчал:

– Сейчас перекусим, а потом поговорим. Ладно?

– Ладно, – спокойно согласился воин, понимая, что пришла пора платить за работу и мастер хочет попросить его о чем-то. Обед прошел в полном молчании. Только жена мастера иногда поглядывала на Ал-Тора со странным выражением на лице, словно пыталась понять или оценить что-то.

Наконец, словно собравшись с духом, кузнец смущенно кашлянул и, аккуратно вытерев бороду, повернулся к Ал-Тору. Помолчав, он начал издалека:

– Мы тут с Карен подумали, надеюсь, ты не будешь против, если мы переедем поближе к тебе?