Цельняпушистая оболочка 3 - Бебель

во вторых — не помогает. — проговорила кошкодевка, появляясь слева от меня.

— Всё таки не спиздел… — прошептал я, глядя на Брейзен одетую в чистый белый халат.

В нем она показалась мне даже немного симпатичной. Хотя это наверняка последствия контузии.

— Ну вот, опять… — как-то грустно вздохнула зеленоволосая девушка и, на секунду отвернувшись в сторону, повернулась ко мне сжимая в руках какую-то хреновину, до боли напоминающую ножницы по металлу.

— Погоди, ты че соби… Бля-я-ядь!!! — заверещал я, когда малявка в одно движение отсекла мне указательный палец на левой руке.

Что за херня!? Так нельзя же! Так не бывает!

— Мне никогда не нравилось как вы разговариваете! — обиженно пробубнила ебанутая мурзилка откидывая палец куда-то к стене.

— Да хер ли ты творишь!? — только и смог выпалить я, глядя на то место где минуту назад был палец.

Впрочем малявке явно не понравились мои слова и через секунду она ловкими движениями отсекла мне еще и большой.

— Сука, хули ты… Су-у-ка!!! — вновь заорал я во всё горло, когда Брейзен лишила меня и среднего пальца на левой руке.

Так, лейтенант, закрой варежку и не ругайся. Молчи, блять! Черт, больно-то как! Аж рыдать охота. Ёбнутая мурзилка внимательно посмотрела на мою скривившуюся рожу и, подождав какое-то время, отложила ножницы в сторону.

— Я всегда говорила, что общий язык можно найти со всяким! Особенно если он крепко связан, верно? — со смешком закончила она, опять отворачиваясь от меня.

Едва ли не плача от боли и страха, я взглянул на свою изуродованную левую руку и крепко сжал челюсти. Не то, чтобы я боялся вида собственной крови, но когда она льёт из меня струей… Все это напоминает какой-то дебильный ужастик. Только вот, в живую все это гораздо страшнее, чем по телеку.

— Мне давно хотелось поработать с живым человеком. Нет, на мёртвых, конечно, можно проводить почти все необходимые химические и анатомические опыты, но это всё теории и гипотезы… — будничным голосом проговорила докторша, продолжая ковыряться в своих инструментах, расставленных на столике прямо перед ней. — А я практик… Ты знал, что болевой порог у минотавров гораздо выше, чем у феленидов? А у верблюдов еще выше, чем у минотавров? Но самое интересное — это то, что большинство из них умирает еще на стадии отлова. Представляешь, они не выдерживали даже удара тазером! Наверняка это как-то связано с искусственно-спроектированной нервной системой! — возбужденно воскликнула ушастая, на секунду повернув голову в мою сторону, словно ожидая от меня какой-то реакции.

— Что тебе нужно? — тихо спросил я, чувствуя как в голове появляется уже хорошо знакомый мне шум.

Супер, только сознание терять мне не хватало! Хотя что еще остается?

— Ох уж эти самцы… Ну никакой романтики! Чуть что, так сразу к делу. — обиженно проворчала докторша и через секунду снова развернулась ко мне. — Не дергайся! — резко приказала она и, подобрав полы халата, с кряхтением взобралась на каталку, усевшись задницей прямо на мою ширинку.

Ощущения теплой девичьей задницы в паху на мгновение отвлекли меня от боли. У нее под халатом ничего нет, что ли? Все это могло бы показаться смешным или даже эротичным, если бы не блестящая хирургическая пила в ее руку.

— Эй, погоди что ты… — заканючил было я, но, заметив появившуюся ухмылку на роже ненормальной кошатины, замолчал.

Нет, договорится точно не выйдет. Я для неё просто кусок мяса и она хочет проверить насколько хорошо я устойчив к боли. А значит сейчас будет очень больно. Блять, какого черта я поперся на тот склад?! Брейзен старательно примерялась пилой к моей кисти, кажется, совсем не замечая моего испуганного взгляда. Чувствуя нарастающую истерику я тщетно пытался себя хоть как-то успокоить. Да, молодец лейтенант! Прямо герой боевика, мать твою… Смотри не обоссысь только.

— Короче, иди нахуй. — коротко сказал я, чувствуя как накатившая было дрожь по всему телу только нарастает.

Эта короткая и отчаянная фраза, несмотря на всю нелепость, хоть немного помогла. В конце-концов, — да, я никогда не был похож на отца. Да, я всего лишь обыкновенный лейтенантик, каких десятки тысяч. Может быть, я никогда ничем не выделялся — не штурмовал ДОТы, не кидался с гранатой под танк и не закрывал грудью амбразуру. Увы, герой из меня, как из говна граната. Но ведь я как-то пережил последние месяцы? И пережил их стойко, не скуля по каждому поводу. Ну, почти…

Ни пуля из автомата, ни хищная сороконожка, ни ебанутая стерва с в конец съехавшей башней, ни чудовищный взрыв не смогли убить меня. И если эта тварь думает что я полностью нахожусь в её власти, то она сильно ошибается. Пускай хоть на ремни режет, всё равно я буду лучше неё. Я-то не какой-то вонючий мутант, верно? Как жаль что все эти напыщенные идеи никак не могут повлиять на ситуацию. Печально.

Скривившись и до крови прикусив губу, я мог только смотреть как Брейзен отпиливает мне кисть по самое запястье. Руку жгло огнем и даже закушенная губа не смогла заставить меня сдержать громкие стоны.

Ушастая докторша то и дело поглядывала мне на лицо. Наверное в надежде увидеть как я корчусь от боли или верещу как маленькая шлюха, но я лишь продолжал самозабвенно грызть свою губу и тупо стонать, как старый осёл.

— Фуф, ну и толстая же у тебя кость! — посетовала докторша, убирая хирургическую пилу и с интересом осматривая место среза.

Я молчал, продолжая крепко стискивать челюсть и стараясь не смотреть на то, что осталось от моей левой руки.

— Ладно, отдохнуть еще успеем, верно? — со вздохом спросила Брейзен и не дожидаясь ответа, снова взялась за окровавленную