Андрей Завадский - Оружие возмездия

— Мы должны занять Хел’Лиан и укрепить его, — напрягая голос, чтобы перекрыть возмущенный гул, поднявшийся среди воинов, произнес граф Вегельм. — Передовые отряды эльфов движутся наравне с нашими главными силами и могут атаковать этот город. Возможно, они еще не знают, что Хел’Лиан пал и стремятся помочь оказавшимся в осаде братьям. Поэтому немедля нужно выслать на север патрули, дабы вовремя обнаружить приближающиеся эльфийские отряды, а город готовить к обороне. У нас достаточно солдат, чтобы защищать эту крепость сколь угодно долго, а аргашцы помогут нам с моря.

— Милорд, — высокий смуглокожий воин, не носивший доспехов и вооруженный висевшей на поясе широкой тяжелой саблей, облаченный в свободные одежды из шелка и большой тюрбан, поклонился. — Наш флот готов выполнить любой приказ, пусть даже высадить десант на северное побережье моря. Можете быть полностью уверены в моих капитанах и каждом матросе.

— Адмирал Хассар, вы можете даже не напоминать мне об этом, в вашей готовности сомнений нет, и никогда не было, — граф поклонился в ответ, выказывая уважение союзнику. — Вам мы обязаны сегодняшней победой ничуть не меньше, чем кому бы то ни было еще. И я верю, адмирал, что еще не единожды смогу повторить это, обращая к вам свою благодарность. Пока пусть флот остается там, где сейчас находится, но не нужно забывать о разведке. Эльфийские морские силы не так сильны, но они могут решиться на десантную операцию, и это нельзя допустить.

— Что ж, — сурово произнес один из офицеров, убеленный сединами, но еще полный сил ветеран, лицо которого было обезображено несколькими шрамами. — Если такова воля короля, мы будем ждать эльфов здесь, и, видят боги, мы еще достаточно сильны, чтобы приготовить им теплую встречу. — Все прочие только молча кивнули, выражая общее согласие.

В Элезиум, столицу благословенной Республики, пришло утро, а вместе с ним и тяжкое похмелье для ночной смены городской стражи, охранявшей ворота. Доблестные блюстители порядка, всю ночь занимавшиеся дегустацией молодого вина, которым в преддверие смены запаслись в больших количествах, шатаясь и норовя схватиться за стены, выходили из караульного помещения на свежий воздух.

— Пора открывать ворота, Даган, — к десятнику, старшему над караулом, обратился один из его воинов. Немолодой мужик, невысокий, но крепко сложенный и удивительно выносливый, даже после двух кувшинов вина способный не только твердо стоять на ногах, но еще и читать стихи без запинки, только что окатил себя ледяной водой из приготовленной на такой случай бочки и довольно отфыркивался. Он уже вполне пришел в себя и вспомнил об обязанностях стражи. — Уже рассвело.

— Не спеши, — вяло отмахнулся Даган, выглядевший не в пример более изможденным, хотя такие ночные дежурства для него были не в новинку. — Кому нужно ехать сюда такую рань, солнце только встало? Надо сперва привести себя в порядок, мы же, как-никак, стража столицы Видара, благословенной богами Республики, а не разбойники с большой дороги.

— Эй, Брутус, вечно ты со своей дисциплиной, — простонал еще один из воинов, щурясь уставившийся в небо, которое в этот рассветный час было абсолютно чистым.

Брутус только сокрушенно покачал головой, но ничего более не сказал. Из всего десятка лишь он один мог назвать себя солдатом с полным правом, все же пять лет в армии Келота не прошли даром, да и потом ветеран еще долго бродил по свету, прибиваясь к разным наемным отрядам. Он еще не забыл, что такое устав и дисциплина, но вот его товарищи и слышать не хотели таких слов. Здесь, в столице, вдали от беспокойных орочьих земель, где, несмотря на царивший мир, пограничным гарнизонам всегда приходилось быть начеку, стражники вели себя почти как завоеватели в захваченном городе. Нет, конечно, многие десятники держали своих людей в ежовых рукавицах, занимая любую свободную минуту тренировками на плацу в казармах городской стражи, но вот Даган к их числу явно не принадлежал.

Народ в десятке, по мнению Брутуса, подобрался еще тот, наемники мелкого пошиба, которые большую часть своей прошлой жизни скорее разбойничали, чем участвовали в сражениях, и откровенные ухорезы с большой дороги. Все они пришли в эти земли, привлеченные слухами о высоком жаловании, на которое может рассчитывать всякий, кто сумеет доказать свое мастерство в обращении с оружием. Как им всем удалось пройти назначенные испытания, сейчас уже Брутус не смог бы сказать с уверенностью, но в любом случае весь этот сброд вступил в ряды городской стражи, и ветерану приходилось тянуть лямку вместе с ними.

Наконец, со стонами и проклятьями, тяжелые створки ворот были распахнуты, и в город потянулись первые гости. Раньше всех приехал на телеге, груженой мешками с зерном, крестьянин из недальнего селения. Хлеб всегда был ценен здесь, ведь корабли, основа могущества Видара, не могли идти в дальнее плавание с пустыми трюмами, чтобы команда просто передохла от голода, а потому этот мужик имел все шансы выгодно продать свой товар в казенные амбары. Стражники даже не стали досматривать его повозку, на ощупь изучив пару мешков и убедившись, что крестьянин не обманывает их.

— Смотри-ка, Даган, это еще кто такой, — один из стражников, молодой глазастый парень, указал на одинокого пешехода, уверенно приближавшегося к городским воротам. — Какой-то оборванец.

Когда человек приблизился, десятник убедился, что зрение не подвело его товарища. Немолодой мужик, высокий и поджарый, словно гончая, действительно был одет в лохмотья, в которых с трудом можно было узнать некогда добротную дорожную одежду. Человек был безоружен, и за спиной его никто не заметил походного мешка. А Брутус еще подметил, что ранний гость почти совсем седой, хотя и вовсе не казался старым. Дыхание Смерти, так называли раннюю седину, посеребрившую виски воина, в далеких северных землях, и почему-то именно это поверье вспомнил сейчас стражник.

— Сейчас позабавимся, — усмехнулся Даган, довольно осклабившись. — Ходят тут всякие, да еще с таким видом, будто они не меньше, чем эссарские императоры. Повеселимся, парни!

— Зря ты так, — укоризненно покачал головой Брутус. — Забыл, что мы не банда, а городские стражники?

— Подумаешь, — Даган презрительно сплюнул сквозь зубы. — В нашем городе нищих и всяких подозрительных бродяг и так полно, нечего еще и этого сюда пускать.

— Послушай моего совета, командир, — негромко произнес Бркутус, вплотную подойдя к Дагану. — Этот человек не так прост, как кажется, оставь его, иначе как бы самим худо не было. Он воин, и не из последних, уж поверь мне.