Ольга Денисова - Учитель

Ознакомительный фрагмент

Нечай собрал прошлогодние листы, а бумаги и чернил староста пообещал с внуком прислать под вечер.

– Долго писать-то будешь? – спросил он на выходе.

– Неделю, не меньше. Нормально?

Вообще-то Нечай мог переписать это за пару дней, если начинать утром, а заканчивать вечером, но куда ж ему торопиться?

– Ой, что ты! Не спеши! Афонька месяц писал!

Нечай только усмехнулся: батюшка не только жадный, но и ленивый.

Тяжелая чужеземная монета жгла ему карман, мысли о службе у боярина не давали покоя: внутри кипело негодование. Да за что ж? Конечно, надо отказаться, но кто же знает Тучу Ярославича? Так позарез ему дьякон потребовался? Ведь если боярин разозлится, что ему стоит отправить Нечая в архиерейский дом или к воеводе, где с его клеймом на щеке быстро разберутся? И хоть в монастырскую тюрьму он попал под чужим именем, все равно дознаются, кто он и откуда сбежал.

Тоска, и страх, и горечь – Нечай сжимал кулаки и скрипел зубами. Оставалось только напиться, и он свернул к трактиру.

Там его ждали: весь Рядок узнал о том, что произошло вчера в лесу. Нечай растолкал всех, отмахиваясь от их расспросов, и залпом выпил полную кружку вина. Но и это ему не помогло, и он добавил к ней целую кружку горькой рябиновой настойки. Набравшись до шума в голове, он вывалился из трактира, несмотря на протесты мужиков и возбужденных их рассказами проезжих. На улице давно стемнело, и чем заняться, Нечай себе не представлял.

От хмеля злость его стала только сильней, зато страх растворился окончательно. Нечай хотел немедленно отправится в усадьбу и послать боярина куда подальше с его службой, но вовремя остановился: кто его знает, может, боярин и сам передумает, зачем раньше времени лезть на рожон.

Но стоило ему выйти на дорогу, как он нос к носу столкнулся с Дареной – разумеется, совершенно случайно!

– Как хорошо, что я тебя встретила! – улыбнулась она и скромно потупила глаза.

– Ну? – тяжело вздохнул Нечай.

– Ты, говорят, Туче Ярославичу оборотня помогал ловить? – Дарена посмотрела на него и восхищенно закатила глаза.

– Ну?

– Пойдем сегодня с нами, а? Слышал, позавчера у бани человека убили?

– Слышал, – ответил он.

– Пойдем, пожалуйста! Парни боятся, никто с нами идти не хочет!

Она врала так откровенно, что никого не смогла бы обмануть. Нечай хотел вернуться в трактир и позвать кого-нибудь из парней: да они бы с радостью побежали за девками куда угодно, а уж защищать их от оборотня – и подавно. Но тут вспомнил, как хотел выследить невидимку. Выслеживать кошмарных существ из леса уже не хотелось, но хмель кружил голову, и удали хватало! А главное – злость требовала выхода. Да пусть его лучше сожрут кровожадные твари, чем он станет дьяконом! Изловить одну и притащить к боярину – пусть после этого попробует заикнуться о службе!

– Нечего туда ходить по ночам, – проворчал он на всякий случай, – сидели бы по домам и гадали бы у мамок под боком.

– Ты не понимаешь… – она стукнула ногой в аккуратном сапожке, – Если черт рядом ходит – значит и гадание самое верное.

Нечай огляделся, вздохнул и ответил:

– Ладно, приду. Когда?

– Да к полуночи и приходи, как в прошлый раз. Мы как раз натопим, вымоем! – она сияла, – мы тепло натопим, может, ты немножко поласковей с нами будешь, а?

– Посмотрим, – сказал он. Вино будоражило кровь, и Дарена не казалась такой уж неприятной, – топить-то вам без меня не страшно будет?

– Ничего, как-нибудь! – довольно рассмеялась она и чуть не вприпрыжку побежала своей дорогой.

Он хотел крикнуть вдогонку, чтоб она не смела распускать по Рядку слухи о себе и о нем, но было поздно – Дарена скрылась за поворотом, Нечай только хохотнул ей вслед.

Домой он заявился, шатаясь и еле стоя на ногах – выпитая залпом настойка разошлась по жилам окончательно, а в тепле его совсем развезло.

– О! Залил глаза! – встретила его Полева, – ни стыда ведь ни совести, мама! Посмотрите на эту рожу!

Нечай улыбнулся и легонько потрепал ее по щеке.

– Цыц, баба, – шепнул он ей в лицо, скорчив рожу: Полева тихо взвизгнула и присела от страха.

– Так ее, сынок, – кивнула мама, – распустила язык.

Мишата поднялся ему навстречу, но не усмотрел в нападении на жену ничего опасного.

– Ну? Что староста-то сказал? – спросила мама – вообще-то она испугалась, когда рассмотрела Нечая как следует.

– А ничего не сказал. Работу дал, – Нечай швырнул на стол завернутые в полотенце бумаги.

– А боярин-то что за службу предлагает? – спросил Мишата.

– Не знаю, – соврал Нечай и сел на лавку – у него кружилась голова. Вообще-то к хмелю он был непривычен, и водку в последний раз пил еще с разбойниками, да и там ее не жаловал.

Стены избы поплыли перед глазами, и от воспоминания о службе у Тучи Ярославича захотелось поплакать. Маме, что ли, пожаловаться? Он бы непременно так и сделал, если бы Полева, отойдя подальше в угол, снова не начала ворчать.

– У, злыдень на нашу голову! Посмотрите дети на дядьку своего любимого! Вот пьянь-то подзаборная!

Нечай цыкнул на нее еще раз, она спряталась за спину Мишаты, но не замолчала:

– Чему детей-то учишь? Как на печи весь день валяться да чужой хлеб задарма трескать?

Только тут он вспомнил о десяти рублях чужеземной монетой, поковырялся в кармане и хлопнул ею по столу:

– На, братишка, корми меня не задарма. Хватит на первое время?

Мишата привстал и посмотрел на монету во все глаза.

– Ты где это взял, а?

Мама тоже подошла поближе, и вокруг стола собрались трое племянников, разглядывая монету – золота они, наверное, никогда не видели.

– Не украл, не бойся. Туча Ярославич за одну услугу дал. Честные деньги.

– Ой, батюшки, – мама села на скамейку, – да за какие ж услуги такие деньжищи дают, а?

– А не скажу, – хохотнул Нечай.

Потом Мишата макал его головой в бочку с водой во дворе, потому что Нечаю стало совсем плохо. Нечай помнил только, что сопротивлялся, но не сильно. Помнил еще, что его рвало, а брат заставлял его пить воду. В себя он пришел только за столом, когда мама вытирала ему голову полотенцем, а Мишата пихал ему в рот кусок хлеба с соленым огурцом.

– Что ж ты, братишка, не закусываешь? – довольно мирно ворчал Мишата, – или это на радостях, что деньги получил, а?

– Много ли радости в деньгах? Были деньги – и нету у меня денег, – вздохнул Нечай, хрумкая огурцом.

Мама легонько стукнула его по затылку:

– Непутевый…

– Ну и непутевый, – согласился Нечай.

Полева помалкивала с тех пор, как увидела золотую монету, и Нечай, глянув на нее, снова скорчил ей рожу, но на этот раз она только недовольно отвернулась.