Наталья Лебедева - Малахит

Во второй раз принцы приехали в Златоград уже от отчаяния. У них не было дома и друзей, не было цели, к которой можно было бы стремиться. Опал боялся возвращаться на родину и еще больше боялся предательства за границей. Нефрит знал, что только день, в крайнем случае два, они проведут у Серебра в относительном спокойствии. Дальше Опал непременно заявит, что слуги подозрительно шептались, глядя на него, и велит собираться.

Когда паж сказал им, что в зале Алмазник, с Опалом случилась настоящая истерика, он начал швырять вещи в дорожный сундук.

— Буди детей! — кричал он жене. — Живее, живее, мы должны бежать!

— Опал, успокойся, подумай, — пытался уговорить его брат, — Серебро нас не выдаст. Здесь, сейчас мы в безопасности. Здесь охрана. Я поговорю с государем и он придумает, где нас спрятать…

— Ты думаешь, ему можно верить? — Опал обернулся, глаза его горели праведным гневом. — Ты мальчишка. Ты не видишь, что он только и думает о том, чтобы выдать нас Алмазнику, а потом под шумок оттяпать в свою пользу кусок поприличнее. Ты что, не слышал: он вчера жаловался, что его крестьянам не хватает плодородной земли?

— И ты думаешь…

— Я твердо знаю! Молчи и собирайся!

Тут вошел король Серебро, поспешивший к принцам, как только Алмазник покинул дворец.

— Куда вы собираетесь, Опал? — спросил он, с изумлением глядя на торопливые сборы принца. — Неужели вы думаете, что я вас выдам? Да я немедленно запрещу этому человеку появляться у меня в стране. Я принимаю его только потому, что жене, дочери и их придворным дамам очень хотелось заполучить те чудные вещички, что он продает. Но я уверяю вас, что женские прихоти для меня не важнее дружбы двух государей.

— Нет, нет, — твердил Опал, не поднимая глаз на Серебро, — вы его не знаете, вы не знаете его. Мы должны бежать, бежать под покровом ночи. Пока темно, пока он не может нас увидеть, под покровом ночи.

Нефрит с болью смотрел на то, как мрачнеет такой веселый и открытый обычно Серебро. Принц понимал, как сильно задевает государя недоверие и нежелание прислушиваться к его словам. С минуту Серебро стоял молча, и только лицо его медленно багровело. Глядя на суетящегося, трясущегося соседа-короля, он начал покачиваться с пятки на носок, потом резко развернулся и вышел.

— Можно ли взять пару лошадей и экипаж? — крикнул ему вдогонку Опал, но Серебро то ли не услышал, то ли не захотел отвечать. Только плащ государя от резкого разворота поднялся вверх и резко опустился, хлопнув, будто сказал «нет».

Под покровом ночи — как и хотелось Опалу — крон-принц с женой, детьми и братом вышел из города. Нефрит толкал перед собой скрипучую тачку, которую Опал велел ему прихватить возле кухни. На тачке лежал сундук с имуществом Камнелотских наследников, и сидел Изумруд — племянник Нефрита. Огромный черный пес шел рядом с хозяином. Ростом с пони, он с легкостью вез на спине маленькую девочку. Это была Топаз, сестра Изумруда.

Нефриту было тяжело. Тачка была громоздкой, ее несмазанные колеса скрипели и вращались с явной неохотой. Рукоятки натерли мозоли почти сразу. Городская стена не скрылась еще из вида, а Нефрит уже задыхался, обливался потом и с трудом переставлял ноги. Будь его воля, он выкинул бы этот дурацкий сундук!.. Нет, будь его воля, он ни за что не стал бы убегать в ночь, с беззащитными женой и детьми. Да нет же! Он бы вообще поступил иначе! Он бы оставил жену и детей у Серебра, а сам вернулся на родину и боролся за престол: ведь только это, в конце концов, могло избавить семью от унизительных скитаний по соседям.

Прервав размышления хозяина, негромко гавкнул пес. Он забеспокоился, нервно оглянулся назад и зарычал. Нефрит снял племянницу с его спины. Где-то вдалеке, позади них, слышался топот конских копыт. Кто-то приближался со стороны Златограда. Пес готовился принять бой.

Принц схватился за шпагу. Его брат и меланхоличная невестка даже не успели сообразить, что к чему, как кинессийский тонконогий жеребец вылетел на них из темноты. Пес оглушительно рявкнул и прыгнул навстречу лошади, стремясь рвануть зубами нежные губы или ноздри. Жеребец отпрянул, и тяжелый посох, увенчанный мраморным набалдашником, просвистел рядом с головой Нефрита, не задев его. Принц даже не успел взмахнуть шпагой, обращаться с которой, честно говоря, он почти не умел.

Пес приземлился на все четыре лапы и тут же развернулся, готовый опять принять удар на себя. Позвякивала сбруя, копыта мягко погружались в землю распаханного поля. Пес слышал эти звуки и понимал, что конь описывает дугу, и на этот раз появится сбоку.

Совершенно неожиданно Опал увидел в сантиметре от своего лица рыжий лошадиный бок, копыто придавило носок сапога, едва не раздробив пальцы. Принц сдавленно крикнул. Жена Опала заползла под тачку и громко и ритмично стонала там от страха. Нефрит пытался прикрыть детей, но здесь, на открытом месте, среди полей, их было некуда спрятать.

Конь и всадник изменили тактику. Теперь жеребец описывал небольшие круги. Пес прыгал взад и вперед через злосчастную тачку, но не мог поспеть везде. Тяжелый посох настиг его хозяина и Нефрит опустился на землю, схватившись за правое плечо. В следующий момент конь оказался напротив Опала. Тот, предчувствуя удар, протянул руку в сторону, надеясь нащупать что-то, что может его защитить. Там, растерянный и испуганный, стоял его десятилетний сын. Опал подтянул сына к себе и спрятался за ним.

Алмазник готов был ударить. Он уже занес руку, но в свете тусклого фонаря, висящего на рукоятке тачки, вдруг увидел не гнусного своего племянника, а маленькую голову его сына. Он вздрогнул и промахнулся. Пока конь его описывал очередной круг, Алмазник проклинал свою сентиментальность, которая, подобно эпилепсии, настигала его в самые неподходящие моменты.

Пес теперь бежал рядом с лошадью, по внешнему кругу. Конь знал: стоит ему хоть на секунду остановиться, мощные челюсти сомкнуться на его ноге, и тогда — все. Пес не отпустит. Решая вопрос, кто выносливее, пес и конь бежали все быстрее и быстрее, и Алмазник потерял возможность добить племянников. Черт, почему никто не сказал ему, что у принцев есть кинесс? Если бы не пес, трупы двух этих слизней уже валялись бы на дороге!

От удара по плечу Нефрит едва не потерял сознание, но пришел в себя и с отчаянием смотрел на бешеную скачку. Потом вдруг вспомнил: в сундуке есть три нефритовых шара. Здоровой левой рукой он откинул крышку. Первый камень покладисто лег в его ладонь. Нефрит чувствовал свой камень так, как не чувствовал еще никогда. Он закрыл глаза и послал его точно в цель.

Чалма Алмазника — больше десяти метров плотной материи — не раз спасала ему жизнь. Вот и сейчас нефритовый шар не размозжил ему череп, но от удара Алмазник слетел с лошади. Тут же черный пес Нефрита подскочил к нему, но рыжий конь успел ударить собаку копытом. Пес, взвизгнув, отлетел в сторону. Конь остановился, боком прикрыв хозяина от следующего удара.