Игорь Шенгальц - Земля обреченная

Ознакомительный фрагмент

Меня не покидало ощущение, что на нас постоянно кто-то смотрит. Причем это был не один человек. Глаза. Множество глаз.

Лишь углядев в одном из окон чье-то бледное, женское лицо, я догадался, что выживших гораздо больше, чем казалось на первый взгляд. Просто они боятся и прячутся. А как бы я сам поступил на их месте, превратись в одночасье мой город в клоаку разнообразных банд? Сидел бы тихо-тихо дома, стараясь выбираться только за едой, и то по ночам… Они, видать, так и поступают. По крайней мере большинство из них.

Иван же, казалось, ничего и никого не боялся. Сидя в седле очень прямо, он головой по сторонам не вертел, но я был уверен, что видит он все и всех.

Через час пути мы все же добрались до центрального района города.

Тут ситуация переменилась. Только мы выехали на широкий улицу, называвшуюся, насколько я помнил, проспектом имени вождя всех времен и народов, как путь нам вновь преградили.

На этот раз окружившие нас люди показались мне более нормальными, но слова, с которыми к нам обратились, были до боли знакомы:

— Стоять! Кто такие?

Видно, особая оригинальность в высказываниях нынче не приветствовалась.

— Мирные жители! Из Троицка, — представился Иван. — Ищем власть какую-нибудь! Узнать хотим, что в мире творится!

Вперед вышел крупный мужчина, габаритами всего лишь чуть поменьше Ивана.

— Слышь, ты, мирный житель, с коняшки слез бы, разговаривать высоко.

Иван молча спрыгнул на землю и встал напротив него.

— Н-да… — протянул тот, осмотрев с головы до ног Ивана, не оставив без внимания и меч, притороченный за спиной. — Что-то ты не очень на мирного жителя похож! Скорее на Терминатора средневекового… Хотя я не думаю, что с женщиной и ребенком ходят в набеги даже зеленые отморозки.

Иван кивнул.

— А ту морду, — мужчина кивнул на меня. — Я бы еще проверил!

И чем я ему не понравился? Не понимаю…

Иван тяжело вздохнул.

— Он со мной.

Мне отчего-то вдруг показалось, что он, не задумываясь, прорубился бы сквозь ряды местных ополченцев так же легко, как и до того воткнул нож в лысого.

— Все нормально, — обратился крупный к своим. — Патрулировать дальше. Сидоренко — за главного. А я этих провожу!

Отряд, состоявший человек из двадцати крепких мужчин, расступился, давая нам дорогу. Иван взял своего коня под уздцы и пошел вперед, рядом с командиром патруля.

Мы поехали следом.

— Петр, — представился мужчина.

— Иван, Ярослав, Кира, Денис, — перечислил всех по очереди Трактор.

Петр кивнул и прикурил сигарету.

— Ну как там в Троицке? Много выживших?

— Не очень. Как тут?

Петр сплюнул на землю.

— Выжило-то много, да как потом оказалось, вовсе не те, кто надо… Мало нам тех, кто в орков перекинулся, так еще и банды эти. Скоты!

— В каких таких орков? — удивился Иван.

— А у вас их разве нет? Здоровенные такие, позеленевшие. Человеческого в них мало осталось. Мы тут поймали парочку, поговорить пытались. Понимают-то они все и говорить немного могут, правда, странно, отдельными словами. Но вот в остальном… в общем, не получилось у нас разговора, не люди они больше. Так, твари полуразумные. Не боятся ни черта. Хотят жрать, убивать и размножаться. Но хитрые и очень опасные! А орками их тут один умник назвал, да так и пошло. Говорит, очень похожи, прямо как в игрушках компьютерных…

Я вспомнил тех зеленых, встреча с которыми чуть не оказалась для нас с Кирой и Денисом последним событием в жизни. А ведь и правда, было в них что-то такое… Чем-то они смахивали на «варкрафтовских» орков, только были на порядок страшнее.

— Есть такие, — подтвердил Иван. — Мы их просто зелеными называем. Появились они почти сразу после тумана. Мы уложили несколько, но потеряли много народу. Повезло еще, что они ходят по двое-трое. Сбились бы в крупные группы — еще неизвестно, чья бы тогда взяла…

Петр помолчал и глубоко затянулся сигаретой.

— А я узнал одного, — сказал он наконец. — Нормальный паренек был. Жил по соседству. Спортом все занимался, борьбой. У нас тут теорию даже придумали, что, мол, орками стали именно те, кто в жизни мало нагрузки мозгам давал. Гопота всякая дворовая, да некоторые из качков-спортсменов. А вот понять, каким образом это все произошло, — туг уже никаких теорий не хватает…

— Ну-ка, ну-ка? — заинтересовался Иван. — Расскажи.

— Да чего рассказывать-то? Ничего не понятно. Думаем все же, вирус это был, американский, может. Вышло у них там что-то из-под контроля, с новым-то президентом, который и сам непонятно какого цвета. Вот и жахнуло у них. Тогда Инет работал еще некоторое время. Поэтому и информации, хоть и крупицы, да удалось собрать. В Америке вроде вообще все снесло. Уж не знаю, буря, ураган или еще какая гадость. Но их за два дня не стало. Всех. А до нас — так, эхо докатилось… Хрен его разберет! У нас на Москву центральный удар пришелся. Вряд ли там много людей осталось…

Я посмотрел на Киру. Она все слышала, но была спокойна. Видно, доверяла своим ощущениям больше, чем непроверенным слухам. Верит, девочка, что родители живы. Даст Бог, так и будет!

— А потом мир сошел с ума. Тьма эта египетская. Туман. Твари разные. А сейчас вообще странные дела творятся… но об этом после. Уже почти добрались.

Мы подъехали к городскому центру — площади Революции. Я некоторое время жил в Челябинске и неплохо ориентировался на местности. Где-то тут неподалеку был «нулевой километр» — точка отсчета самого центра города. Вот только изменилась площадь сильно с того времени, как я видел ее в последний раз.

Все подъезды к ней были перекрыты толстенными бревнами, опутанными колючей проволокой. Небольшой парк был полностью вырублен, местность просматривалась отлично. А голубые ели — бывшая гордость властей города — пошли на импровизированные баррикады. Сама площадь сильно просела вниз. С десяток лет назад под ней выстроили большой торговый комплекс. Сейчас же разрушенные прилавки были видны сквозь многочисленные дыры в асфальте.

Зато слева, там, где раньше стояли деревья, теперь раскинулся палаточный городок.

Людей было много. Горели костры. Женщины что-то варили на небольших костерках. Дети жались к ним, а мужчины группами по десять-двадцать человек охраняли все возможные подходы к площади.

Вооружены местные были чем попало. В основном ножами, топорами и самодельными пиками, у некоторых были устрашающего вида дубинки с торчавшими из них здоровенными гвоздями. Но взгляды у людей не были испуганными. Притерпелись уже, что ли? Всмотревшись в некоторые лица, я подумал — эти люди будут бороться до последнего, что бы ни случилось!