Юлия Остапенко - Русская фэнтези-2008

— Ход… Река… Беги…те.

Может, ему показалось, что он сказал это.

Его руку определенно кто-то трогал. Он снова выдавил:

— Пе…чать возь…ми. От…цу… Ска…жешь… все. Про… них-х.

И на этот раз был уверен, что его услышали, потому что сам разобрал, как Гийом причитает рядом: «Господин! Господин Филипп!» И хватает его за руки.

— Ско…рей.

Он попытался требовательно шевельнуть рукой, и это ему удалось. Хорошо, что почти весь в воде, не так больно, подумалось ему.

— Они… И…дут, — снова шевельнул он рукой и подумал с усталостью и раздражением: ну что же он не шевелится, ведь все трое погибнем так.

Но Гийом и сам понял уже, или услышал что-то оттуда, сверху. Филипп по-прежнему ничего не видел, но чувствовал, что с его пальца стянули перстень-печать и что решетка, точнее то, что осталось от нее, заходила под Гийомом, когда он оперся на нее, чтобы проникнуть в ход. Он еще медлил. Филипп чувствовал, что он не уходит, еще там.

— Мо…ю душу… спа…си…те, — продавил он последний раз через себя и почувствовал, что Гийом исчез.

Ему не удалось вздохнуть с облегчением. Ему вообще больше не удавалось вздохнуть, получались лишь какие-то судорожные подергивания. Но он ощущал его, это облегчение, потому что знал, чувствовал, как может чувствовать только человек, который уже где-то между мирами, что Гийому должно повезти, и им в этот раз непременно суждено спастись.

Алексей Молокин

Коробейник (Трое из сумы)

1

Да, ничего не скажешь, не просто выжить в наше время! Чем только люди не занимаются, чтобы заработать себе на пропитание. Сколько новых, невиданных раньше профессий породило настоящее, и сколько их еще породит грядущее! Аж дух захватывает. За примерами далеко ходить не надо. Вон сосед Савкина раньше работал кадровиком в пожарной охране крупного завода. Должность вроде бы и не пыльная, всю жизнь бы кадровал, до самой пенсии, но время рассудило по-иному. Постоял немного кадровик на бирже труда, а потом принялся искать в себе скрытые таланты. И что бы вы подумали — нашел ведь! Открыл он в себе талант собачьего парикмахера. Очень, между прочим, востребованный обществом талант. Поначалу, конечно, на бродячих псах тренировался. Те уж прятаться от него стали. Идет, бывало, бывший кадровик по улице, а бродячие собаки от него так и шарахаются, так и порскают в подворотни и подвалы. Только кадровик упорный попался, с утречка, как на работу, топал на ближайшую свалку, а там замаскируется под честного бомжа, собачки от него ничего дурного, кроме обычного пинка, не ожидают, расслабятся, значит, а он — хвать беднягу, и давай стричь, только клочья летят. Кусали, конечно, не без этого. Опасная это профессия, скажу я вам, собачий парикмахер, или, как он теперь себя называет «сучий визажист». Но до «сучьего визажиста» ему знаете, сколько пришлось всего вытерпеть? Не знаете? То-то! Конечно, когда дело дошло до породистых домашних псов, оно полегче стало, потому как породистый пес, он — существо зависимое, он ради миски жратвы и не такое издевательство над собой готов терпеть. Не каждый, конечно, но многие, очень многие… Как и люди.

А теперь, конечно, «визажист», да еще «сучий», поди-ка возьми его за рупь двадцать, он за рупь двадцать и «здрассте» не скажет. Да, непрост путь к благосостоянию, и у каждого он — свой!

Так думал Савкин, сидя на лавочке возле своего сарайчика-мастерской. Думал, думал, а потом решил, что хватит думать, действовать пора, а то жрать очень хочется.

Тут упомянутый сосед на своем «лексусе» подъехал, пузо из-за руля выпростал и, не глядя на Савкина, прошествовал к подъезду. Обидно Савкину стало, сколько вместе выпито, а теперь сосед его даже вроде бы и не замечает. Одно слово — визажист. Сучий.

А в «лексусе» радио играет. Музыка вроде незнакомая, да и не музыка вовсе, а так, кряк-бряк, а вот слова, если прислушаться, — русские. Очень даже знакомые слова, про коробочку, которая «эх, полным полна».

Савкин и раньше не любил эту песню из-за ее аморального содержания, а в новом исполнении она ему и вовсе отвратной показалась. И вовсе никакой романтики, разве что предельно ясно, как дело было. Приехал заезжий барыга, да и спортил девку, а та-то дура рада стараться… Хотя, с другой стороны, и девка тоже хороша! Разорила предпринимателя вчистую, а сама взяла один только бирюзовый перстенек. А ситец и парча куда, скажите на милость, подевались? Ясное дело, подстава! Заманила молодца в рожь высокую, клофелинчика в брагу плеснула, а тут и подельники подоспели. Типичная подстава!

Но песня хоть и паскудная, а на мысль Савкина навела.

— А не податься ли мне в коробейники? — подумал изобретатель, и сразу ему эта идея понравилась.

А что? Работа на свежем воздухе, ходишь, бродишь себе по России, от деревеньки к деревеньке, от села к селу. Душой отдыхаешь, да заодно и прибыль имеешь. Чего еще надо?

Всего-то расходов — короб да товар, но товар можно у знакомого барыги на реализацию взять, хотя бы под этот вот самый сарайчик, а там прибыль пойдет, дело само собой расширится, и заживет тогда Савкин…

А что, плечи свои, ноги свои, товар заемный, остальное тоже свое, главное от клофелинщиц подальше держаться.

Пошел Савкин на рынок и прикупил там у одного деятеля, тоже, между прочим, умельца, подходящий лубяной короб. Метр этак на метр. И метр в глубину. Товару разного набрал для пробы. Водочки, бражки, селедки в банках, в общем, много чего. И все в долг. Погрузил все это в коробочку и попытался поднять. Раз попытался, два попытался — никак. Коробочку и от земли-матушки оторвать не получается, не то что по родимой сторонушке с этакой тягой на плече круги нарезать. Видно, непростые люди были эти самые офени-коробейники. И не зря они на блатном языке разговаривали, потому что от такой тяги одни только ругательства на ум и приходят, больше ничего.

Понял Савкин, что вот-вот накроется его затея лубяным коробом, а сарай-то уже заложен, товар закуплен, и куда теперь деваться прикажете?

Сел Савкин на лавочку около сарайчика, закурил сигаретку и стал думу думать. И придумал-таки!

И надо-то всего-навсего соорудить самый обыкновенный телепорт. Чтобы передатчик находился здесь, в сарае, в котором основные товары хранятся, а приемник — в коробе, то бишь в суме. И как он сразу не догадался?

Насчет телепортов Савкин был весьма осведомлен. Не отставал от жизни, почитывал-таки всякую литературку, в основном фантастическую, там этих телепортов, извините, как пустых бутылок на стадионе после футбольного матча между растюпинцами и зарайцами — видимо-невидимо. И что характерно, все как один действующие. Есть побольше, есть поменьше, есть индивидуального пользования, есть платно-коллективные, вроде нынешних туалетов. Платишь денежку, находишь свободное очко и, пожалуйста, телепортируйся куда хочешь. Можешь один, а можешь с конем, если тебе по сюжету конь полагается. В общем — нет проблем!